Впереди послышался гул вертолета. Леха подвернул ногу и упал. Его подняли, поставили, сказали идти, ибо тащить его втроем по узкой дорожке посреди болота тот еще квест.

— Марина, замотай ему ногу своей этой, — попросила Аня.

— Попробую, у меня ничего не осталось, все потратила на деревенских упырей.

Остановились, пару раз прикладывала ладошки к ноге.

— Там кость, — поморщилась я.

Макс мне кинул клей БФ, все замазала им, и мы снова побежали. Выскочили сразу на поляну, странно в прошлый раз мы прошли кусок по лесу. Не важно. Над поляной висел наш вертолет, увидев нас, он немного снизился. Забирались туда быстро и четко, помогли Вове и Лехе залезть, они ослабли от потери крови.

— Надеюсь, вы не станете такими же, как жители деревни, — пошутил Макс.

— Старыми и страшными пенсионерами? Если доживем с такой работой, — рассмеялся Вова, — Раны не от зубов, а от колющих и режущих предметов. Прыткие стариканы, нелюди какие-то. Вернуться бы и спалить бы это гнездо.

— Может быть когда-нибудь в другой раз, — ответил Макс.

Вертолет начал набирать высоту. Мне показалось, что внизу на нас кто-то смотрит из-за деревьев. Может действительно там кто-то был, а может это все мое воображение. Радует одно, что мы покидаем этот благодатный на всякую чертовщину край.

Некоторое время мы висели в воздухе над поляной, словно нас что-то удерживало. Чувствовала, как у всех учащается сердцебиение и пульс, поднимается давление. Парней слегка потряхивало. Вове оказывали помощь, все же он потерял некоторое количество крови. Пилот поддал газку, и нас словно вырвало из цепких лап, и мы понеслись прочь от этого места.

Летели долго, я дремала на плече у Славы. Он вроде тоже спал. Интересно такой гул стоит, а так спокойно на душе, вот что значит удовлетворение от проделанной работы. Приземлились, нас уже ждали. Загрузились и направились в город. В душе стало подниматься беспокойство, мысли понеслись про квартиру, а что если там уже муженек побывал.

— Слава, ты со мной в квартиру не поднимешься? — попросила я.

— Конечно, — улыбнулся он, и поцеловал мне руку.

— Она грязная, — смутилась я, — Боюсь заходить в квартиру, вдруг там экс-супруг с обрезом сидит и меня караулит.

— Сигналку же поставили, — удивился он.

— Он как бэ прописан там, — ответила я, — Так, что имеет полное право проживать на территории.

— Прописан, но выяснят это после того, как ему наваляют, — усмехнулся Слава, — Ты позвони ребятам из организации. Могли до тебя и не дозвониться.

— Точно, они же должны были сначала мне отзвониться.

Набрала, поговорила, отчитались, что никто в помещение не заходил, сигнализация не срабатывала. Мы сидели у Славки в машине около дома, пока я разговаривала по телефону.

— Ну, вот и отлично, значит, я могу и одна домой зайти, — обрадовалась я.

Слава как-то сник, помог мне выгрузить вещи из авто.

— Да, да, ты права, нам всем нужно отдохнуть, — вздохнул он тяжело, и махнул мне рукой.

Обиделся, что ли? Когда в квартиру зашла, то до меня доперло, вот что значит жить 17 лет с одним мужем. Вот я дурында, мужик то подумал, что я его в гости на кофеек приглашаю, и на завтрак или ужин в постель. Я же глупое создание думала только о своей безопасности. Что-то мне даже стыдно стало. Ладно, не все сразу. После такой поездки помыться хочется путем, да поесть нормально, ну и поспать одной, а не с толпой мужиков и стаей собак и огромной храпящей теткой под боком.

Дома скинула рюкзак и ботинки, села на свой диван, вытянула ноги, это божественно. Еще всю грязную одежу сниму и вообще буду, как в раю. Проснулась через два часа от орущего телефона. Уснула и даже не переоделась. На экране высветилось «Тамара».

— Алле, — ответила я.

— Спишь что ли? — спросил кто-то сиплым низким голосом.

— Угу.

— День на дворе, а ты дрыхнешь, — прохрипел голос.

— Это вообще кто? — спросила я, не поняв ничего спросонья.

— Это Тамара Алексеевна, твоя бывшая начальница, — ответили мне в трубке.

— Ох ё. С голосом что?

— Водку вчера холодную пила и мороженым закусывала, — огрызнулась она, — Дело есть.

— Я сегодня не могу, чисто физически, я никакая, — призналась я честно.

— Сегодня и не требую. Я этот ларец с чудесами все же купила. У меня там начали строители пропадать, две бригады уже исчезло. Местные идти не хотят, а гастеры умные стали, сначала с местными общаются, предоплату берут, а потом сбегают. Там зачистить все надо. Твоему новому начальству я отзвонилась. Объясни им, как и что.

— Тамара Алексеевна, сама как? — спросила я.

— На букву х, не скажу, что хорошо, — усмехнулась она, — Кожу с седалища на лицо меняю. Там какая-то бактерия была в слюне этой твари. Оно мне все лицо выело. Тяжко мне с тобой разговаривать, горло саднит, словно я ежиков нечищеных ела, живьем. Пока, Маринка. Найди эту животину и открути ей голову за меня.

Попрощалась с ней и положила трубку. Вот так поворот, это же жуть жуткая и ужас ужасный. У меня хоть лицо на месте, да и меняюсь я только в период опасности, ноги и руки запасные не выросли, на вид обычный человек. А там какая-то бактерия плотоядная все лицо съела.

Хорошо, что она меня разбудила, я хоть в душ схожу и поем что-нибудь вкусного или не вкусного. В холодильнике мышь повесилась или повеселилась, в общем, пусто и грустно. Магазин позже, а сейчас закажу какую-нибудь еду. Как раз пока мыться буду, привезут.

Привезли шашлык и хинкали. Не люблю чужую еду, но деваться некуда. Посплю, а вечером и в магазин сгоняю. Все что было в доставке мигом проглотила, даже вкус не почувствовала какой, главное брюхо набить. Рухнула на диван, только голова коснулась подушки, меня словно выключили. Ничего не снилось. Разбудил опять телефон, на экране «Слава».

— Марина, что делаешь? — спросил он.

— Сплю.

— Я приеду?

— У меня ноги не бритые, и другие части тела, — зачем-то добавила я.

В трубке послышался хохот.

— Я глаза закрою, и вообще люблю пушистых и мягких женщин. Марина, что-то не могу уснуть, да и поговорить с кем-нибудь хочется. Да и выпить, — признался он.

— У меня есть нечего, — отбрыкивалась я, — А выпить только вода из-под крана.

— Не вопрос, сейчас все привезу. Через полчаса у тебя, — отключил он трубку.

— Вот зараза, — пробурдела я, — Не спится ему, а я причем. А мне вот очень даже хорошо спалось. У меня тут бардак, сама я не при параде. Где я вот это все романтичное найду. Полчаса, да я за полчаса только умыться успею и из кровати выползти. У меня даже приличной шелковой сорочки нет, и вообще я забыла, как это быть тонкой, звонкой и соблазнительной. И чего нынче в моде в интимном плане, фиг его знает.

Заправила кровать. Натянула на себя какой-то летний сарафан в воланчиках и кружавчиках. Умылась, почистила зубы, нарисовала на лице две стрелки. Поставила чайник на плиту. Вытащила рюмки и фужеры, тарелки и приборы. На большее меня не хватило.

Звонок в домофон. Приехал Слава, втащил в квартиру два огромных пакета с едой. Рожа у него светилась от счастья. Умыт, побрит и благоухает одеколоном, словно из парикмахерской только вышел. Свеж и бодр, как майское утро, аж завидно, а по мне словно поезд прошелся.

— Сейчас готовить буду. У меня отбивные получаются, пальчики оближешь. Там помидорки, огурчики и салатик организуем. Потрешь сыр? Добавим ветчину и помидоры с чесноком, получится салат, закачаешься, — он все говорил и говорил, вытаскивая продукты из пакетов, словно фокусник платочки из шляпы.

Не мужик, а энерджайзер. Нашел на кухне молоток и сковороду, достал постное масло. Вручил мне терку и кусок сыра. Все зашумело и зашкворчало. Тук-тук-тук стучал молоток по отбивным.

Кто-то позвонил в дверь. Странно, что не в домофон. Пошла смотреть. Оба на, а это гражданин муж приехал. Стоит весь такой деловой, с чемоданом в руках. На морде написано, что ничего не было, это все я сама придумала.