— Дверь бы им запенили или проводку обрезали, или жидкого стекла в замок налили. Да мало ли, что можно сделать с такими соседями, если человеческий язык не понимают, — возмутилась я.

— Марина, успокойся, сейчас отец сходит, может угомонятся.

— Я с папой пойду, а то мой тоже сходил с соседом поговорил, — отправилась я одеваться.

По классике жанра в подъезде не горел свет.

— Опять эта шушера, лампочки посшибала, — ворчал отец, освещая дорогу нам фонариком.

Поднялись на этаж выше, стены тряслись от грохота. Папа стал звонить и стучать, но там вероятнее всего не слышали.

— Папа, посвети мне на щиток, — попросила я его.

— Марина, они у нас сейчас все закрываются, — вздохнул отец.

— Не смеши меня, там такой замок, что мизинцем перешибить можно.

Он направил свет фонарика на дверцу щитка. Вытащила из кармана маникюрный складной наборчик. Поковыряла им в замке и сломала его, открыв.

— Какой у них рубильник? — спросила я.

— Тот, что с краю, — ответил отец.

— Точно?

— Точно, я сам им уже несколько раз его вырубал.

Дернула вниз.

— Бежим, папа, — сказала я.

Он рванул вниз, а я осталась около двери. Ждать долго не пришлось, с матами перематами открылась дверь в преисподнюю. Предо мной стоял небольшого роста парень и освещал себе свет фонариком от телефона.

— Это что за ня? — осветил он меня.

— Угу, — ответила я, нанося точечные удары в пульсирующие точки на его теле.

— А, — коротко сказал он и начал заваливаться на бок.

— Ну и контрольный в голову, — хлопнула его ладошками по ушам, — Спокойной ночи, чебурашка.

Слышно было, как шмякнулся товарищ сосед на пол.

— Марина, ты, где там? — позвал тихо отец.

— Папа, я иду, темно же, а ты убежал с фонариком, — засмеялась я.

— Ой, прости родная, — он стал подниматься ко мне, но я уже почти допрыгала до него.

Мы все отправились спать. Сосед сверху в эту ночь нас больше не беспокоил. Где-то внизу барагозили, но нам практически не было слышно.

Утром разбудил звонок в дверь. На пороге стоял товарищ полицейский с папочкой в руках.

— Доброе утро, ваш участковый Попугалов Сергей Васильевич, — представился он.

— Утро доброе, что случилось? — спросила мама.

— Вашего соседа сверху избили. Вы ничего не слышали? — сказал он.

Из ванной вышел папа.

— Тут соседа сверху кто-то избил. Спрашивают, слышали мы что-нибудь, — передала ему мама.

— Он полночи шумел, топал, мебель двигал. Может его, и били, но у него всегда шумно, — пожал плечами отец.

— Он сказал, что избила его какая-то женщина, лица он не разглядел, потому что было темно, — ответил участковый.

— Мало ли он кого водит к себе домой, мы еще должны за этим следить, — взвился папа, — Или вы думаете, моя жена, дочь или внучка его избили?

Попугалов на нас посмотрел сначала внимательно, затем скептически. Мама была полной и грузной женщиной, а мы с дочерью маленькими и худыми, и явно не укладывались в его представление о злостных вредительницах.

— Не заводитесь. У меня работа такая, опрашивать всех, — ответил спокойно участковый.

— Лучше бы вы этих алкашей прикрыли на втором этаже, — возмущался папа.

— Мы работаем над этим. Если что-то вспомните, то позвоните мне, — он оставил свой номер телефона, — Всего доброго.

За участковым закрыли дверь.

— Марина, ты случайно не избила нашего соседа сверху, — спросил папа, внимательно на меня смотря.

— Почему же случайно. Я это сделала специально, когда по площадке в темноте шарилась, — ответила я, улыбаясь во весь рот.

— Ну, тебя. С тобой нельзя серьезно разговаривать, — махнул на меня рукой отец.

На этом и порешили, и отправились все вместе завтракать. Все же я люблю своих родителей, они у меня такие замечательные. Вроде немного и переругиваются между собой, но одновременно в этом всем сквозит такая забота и любовь.

Решили с дочерью сходить в кино, или в театр, или просто походить по магазинам. Мама собралась с нами, дескать, давно не проводила время со своими девочками. Свое первое отпускное утро начали с кинотеатра, давно не были там все вместе. Выбрали какой-то три Д фильм. Мама все удивлялась странным очкам. Утром в будний день в зале практически никого не было, только мамочка с девочкой и два подростка.

Мама от фильма была под впечатлением, даже не от увиденного, а от прогресса, от сцен с 3Д эффектом, от окружающего со всех сторон звука. Обычно она ходила с внуками на мультфильмы, а там такого не было.

Довольные и счастливые мы отправились в кафе, решили пообедать. Однако везде попадали на бизнес-ланч с пюрешкой и котлеткой, компотом и куриной лапшой. Мама такого не хотела, такое она сама может сготовить. Даже в пиццерии и сушечной подавали супы и котлетки. Наконец мы нашли кафе, где готовили в это время и то и другое. Заказали всякие суши, роллы, чтобы удивить маму.

Она с удивлением разглядывала интерьер кафе. Когда принесли заказ, она удивилась еще больше.

— Это что, слипшийся рис в зеленой бумаге? — спросила она официанта и поморщилась.

— Это роллы, — поправила ее Оксана, — Есть их надо палочками, вот так берешь, вот сюда макаешь, и ам, — учила ее дочка.

— А зеленое — это что? — спросила она.

— Это васаби, горчица такая, — ответила я.

— Горчицу можно было и дома поесть, нормальную, желтого цвета, — пробурдела мама.

В целом ей роллы понравились, ну и мы были довольны, что удивили нашу бабушку. Потом мы пробежались по магазинам. В обувном была хорошая скидка, третья пара за один рубль, вот мы и купили, каждая по обновке. Попили кофе с пирожными в небольшом кафетерии и отправились домой. Мама обещала нам вечером пожарить чебуреков, говорит лучше, чем ваши роллы. Разве поспоришь с ней, и то и другое вкусно, только разное.

Счастливые и довольные мы вошли в подъезд. В нос ударили разнообразные «ароматы», и явно не ванили. На втором этаже распахнутая дверь все в ту же квартиру. Там кто-то усиленно ругается и, судя по звукам, дерется.

— Чтобы вы там друг друга, — завелась мама, проходя мимо двери.

Вдруг из квартиры вывалилось тело.

— Что ты сказала, старая грымза? — оно потянуло к ней руки.

Мама отпрянула, и тело упало на ступеньки, прямо нам под ноги. Оксана отскочила в сторону.

— Дочь, перешагивай через него, — сказала я.

Она ловко перепрыгнула, но алконавт схватил ее за ногу. Девочка взвизгнула, а это заржало. Ребенок не растерялся, и со всего размаха ударила его пакетом с покупками, и пнула. Тело заматерилось и отпустило Оксанку. Она побежала вместе с бабушкой наверх. Я немного притормозила и просто спинула его с лестницы. Колобок катился вниз и матерился. Обещал нас найти и отомстить. Ну, пусть ищет, мы и не прячемся.

Дома папы еще не было. Собрались жарить чебуреки, а масла постного осталось на донышке, даже на одну сковородку не хватит. Отправилась я в ближайший магазин.

С первого этажа доносился гогот, уже собрались подростки. Алконавт, который встретился нам давеча, схватил одну из девчонок за руки и тащил к себе на второй этаж. Друзья ей не помогали, только смеялись и подначивали.

— Ленка, популярная ты баба, смотри, какой у тебя кавалер появился, — все возгласы перемешивались с матерными словечками.

У девчонки дикий страх в глазах. На меня посмотрела, и еле слышно произнесла: «Помогите». Ну, ё-моё, как так-то, Черный плащ спешит на помощь. Получил товарищ алконавт в под дых, скрючился и снова полетел кубарем по лестнице вниз, под ноги подросткам.

— Развлекайтесь, бандерлоги, — усмехнулась я.

Повернулась к девушке.

— Ты бы валила, дорогая от таких друзей, — сказала я.

Она пнула пару раз алкоголика и выскочила вместе со мной из подъезда. Я отправилась в магазин, пока шла, вызвала полицию, дескать, в подъезде человека убивают.

Купила кое-какие продукты, возвращаюсь назад. Вместе со мной подъехал коробок полицейский. Из подъезда дикие вопли, подростки дерутся с алкоголиками из шестой квартиры. В общем, через пять минут подогнали еще транспорт с полиционерами. Кого успели поймать, всех затолкали в коробок и повезли в кутузку. Сегодня будет тихо в подъезде. Надо в хату-блату дверь забить или вообще заложить кирпичом, чтобы там больше никого не было.