— Прости, Аня, — дядя Вова опять назвал меня на свой манер. При других обстоятельствах я бы начала возмущаться и шипеть, как кошка, которую гладят против шерсти, но сейчас я молчала не в силах даже пошевелиться. — Я не знал… Ты помни об этом! Пожалуйста! Я пытался всё изменить, но было поздно. Этот человек он… Он никогда не откажется от того, что уже считает своим! С ним невозможно договориться!

Я стояла посреди роскошного кабинета моего опекуна и пыталась представить, как бы отреагировала на все это Белка — моя кузина и родная дочь дяди Вовы. Чтобы ответила эта надменная красотка? Кричала бы? Устроила водопад из слёз? Дядя бы её утешал и твердил, что придумает как выпутаться? Или он, ничего бы не сказав, посадил её на самолёт и вместе с кучей охраны отправил куда-нибудь на Занзибар? Уж на Занзибаре её бы точно никто не нашёл…

— Аня? — испуганно спросил дядя, и его красивое мужественное лицо исказилось от тревоги.

— А Беллу ты бы тоже так легко отдал первому встречному? — я знала, что бью ниже пояса, но на меня вдруг накатила такая волна злости. — Ты вообще понимаешь, о чём сейчас меня попросил?

Лицо опекуна стало суровым, черты заострились, в серых глазах сожаление и гнев смешались, сделав зрачки почти прозрачными.

— Я прошу, а он просить не станет. Завтра тебе исполнится восемнадцать, по закону ты станешь совершеннолетней, и по нашей договорённости он имеет право тебя забрать, — дядя тяжело вздохнул и сделал глоток золотистой жидкости из низкого гранёного стакана.

Я поморщилась, не терплю алкоголь, особенно виски. Внутри пылал пожар негодования, кулаки против воли сжались до хруста. Я что вещь? По какому праву кто-либо может меня забрать? Я не какая-то нищая бродяжка, и мы живём в современном обществе! Никто не может указывать мне, что делать и как жить! Вся эта ситуация казалась нелепой, смешной и пугающей. Может, дядя Вова просто шутит?

— Я не понимаю, ведь ты самый богатый человек в…

— Дело не в деньгах, Аня. Скорее в них причина всей этой ситуации, — опекун опустил голову, разглядывая содержимое своего бокала. Тёмные волосы с первыми вкраплениями седины упали на лицо. — Я заключил сделку. Он подарил мне успех в делах, уважение самых состоятельных людей планеты и баснословное состояние, но взамен я дал обещание. Тогда мне это показалось глупостью, мелочью, и я согласился. Подумаешь, отдать какую-то безделицу, которую я найду на пороге своего дома! Нам были нужны деньги, Аня. Лариса была очень больна. Я стараюсь не вспоминать то время. Я говорил, что тебя нам передали госслужбы, но это не совсем так, — дядя вновь сделал глоток. — В тот вечер тебя оставили у нас на пороге, при тебе были все бумаги на опекунство, завещание и письма твоих родителей. В письмах они просили признать меня твоим опекуном в случае их гибели. Я не знал…

Я молчала, тупо уставившись на картину за спиной дяди Вовы. Я никак не могла собраться с мыслями от ужаса, в голове был полнейший бардак. Впервые мне не хотелось смотреть в глаза самому близкому человеку. Я не могла поверить, не хотела слышать весь этот бред. Разве в наше время можно просто отдать кому-то живого человека потому, что ты по глупости заключил сделку?

— Но разве нельзя было всё отменить? Отказаться? — я услышала свой голос, словно со стороны. — Когда ты всё понял…Неужели…

Дядя резко поставил стакан на стол и встал со своего места. Высокий, плечистый он всегда был для меня эталоном мужской красоты и силы. Именно о таком муже я мечтала в будущем и всех своих потенциальных кавалеров сравнивала с ним. На фотографиях в альбомах они с отцом были так похожи…

— Как ты можешь так обо мне думать? — дядя мгновенно оказался рядом, и мои маленькие руки утонули в его широких ладонях. — Я искал его. Очень долго искал. Он специально скрывался от меня. Он-то прекрасно знал, какую цену мне предстоит заплатить за всё это, — опекун обвёл взглядом свой огромный кабинет, обставленный с грубоватым мужским шиком. — Когда я его нашёл, то еле ушел живым. Он не просто лишит нас всего, Аня. Если бы всё упиралось в деньги! Он пообещал, что не оставит в живых никого из тех, кто тебе дорог, а тебя всё равно заберёт. И он это сделает, поверь. Никакие деньги и связи его не остановят. Я смог уговорить его лишь на одно: он возьмёт тебя в жены, так у тебя будут хоть какие-то права в его доме. Да, в наше время это не лучшая защита, но она даст тебе пусть и мизерный, но шанс на нормальную жизнь.

В моей сумочке, которую я, войдя, бросила на диван, завибрировал смартфон, и следом зазвучала мелодия. Звонила Соня — моя лучшая подруга. Мы собирались завтра хорошенько отметить моё совершеннолетие…

— Я не хочу, — я попыталась вырваться из крепких дядиных рук. — Я улечу. Он меня не найдёт!

— От него не спрятаться! — дядя Вова крепко сдавил мои пальцы, в его глазах была жалость.

В дверь постучали, и в кабинет тихонько вошла стройная блондинка в деловом костюме.

— Владимир Сергеевич, ваш посетитель уже здесь, поднимается на лифте, — многозначительно округлив глаза на слове «посетитель», пролепетала секретарша.

Я никогда не видела, чтобы мой опекун кого-то боялся. Всегда твёрдый, собранный словно хищник, готовый в любой момент перегрызть глотку противнику. Это его боялись и уважали, а он выбирал, кого принять в своё окружение, а кого смешать с грязью. Но сейчас, в его серых глазах промелькнул истинный ужас, и его волнение мгновенно передалось мне.

— Как только он поднимется, проводите его сюда, — стараясь сохранить холоднокровие, сказал дядя. — Он здесь. Пришёл познакомиться с тобой.

От этих слов меня забило мелкой дрожью. Что же это за человек, если даже Владимир Горчаков — самый влиятельный бизнесмен страны, так его боится?

Дядя вернулся в своё кресло, и его серые глаза скользнули по мне, проверяя, прилично ли я выгляжу. Выглядела я не совсем прилично, точнее, совсем неподходяще для смотрин. Но можно сделать скидку! На улице была жара, а мне восемнадцать! Любимые джинсовые шорты и короткая футболка с Пикачу в комплекте с розовыми балетками показались мне утром вполне подходящим нарядом! Макияжем я не злоупотребляла, лишь ресницы по праздникам подкрашивала и пользовалась блеском для губ. С причёской тоже всё просто: густые шоколадные волосы — подарок от мамы, сегодня были стянуты в тугой хвост на затылке.

И с чего вдруг я забеспокоилась о том, как выгляжу? А почему бы мне не беспокоиться… Сейчас я увижу человека, с которым, возможно, проведу всю оставшуюся жизнь!

Я так и не присела. Зачем? Пусть видит своё приобретение! Фу, как же это мерзко звучит! Но почему дядя Вова так уверен, что мне от него не спрятаться? Я всегда это делала очень неплохо!

Дверь открылась, а я замерла, глядя в серые глаза своего опекуна. Не повернусь! Пусть обходит и смотрит, если ему так надо! Дядя Вова осуждающе покачал головой, и сам поспешил навстречу гостю и торопливо пожал ему руку. Мужчины стояли за моей спиной, а я от страха прикрыла рукой голый пупок, всё-таки футболка была слишком короткой. Я ощутила, как по моей спине огненными сполохами прошёлся чужой взгляд.

— Оставьте нас, — голос был приятным, но таким спокойным и безразличным, что по телу пробежали неприятные мурашки.

Я услышала быстрые дядины шаги и звук закрываемой двери. Я осталась одна. Одна с незнакомым мне мужчиной, с тем, кто с завтрашнего дня имеет на меня неограниченные права. А если он садист или маньяк? Вдруг он будет меня бить и…

— Повернись, — мужчина говорил тихо, но в его голосе было столько силы, что я не смогла противиться.

Я так и повернулась, держа руку на животе и опустив глаза. Мне казалось, что пока я его не вижу, всё не так страшно. У меня ещё есть шанс сбежать, скрыться от своей участи. Я физически ощущала, как он смотрит на мои голые ноги, плечи, подолгу задерживая взгляд.

— Подойди, — снова в голосе не было приказа, но в том, что это именно приказ сомневаться не приходилось, но я не сдвинулась с места.