Рука в чёрной перчатке протянула стражнику пригласительный. Громила внимательно изучил его, потом принялся разглядывать Нику.

– Дресс-код «белый галстук», – строго сказал он. – Не заявлены маски или плащи.

Ника не знала, что сказать. Она бы предпочла молчать, чтобы невзначай не раскрыться, а не то её точно выдворят за несоответствие стилю. Кирие с мужем, оценившая костюм Пана, обернулась к охраннику.

– Ой, да что вы придираетесь! Галстук же на месте, значит стиль соблюдён! Пропустите этого молодого человека в его сногсшибательном наряде! – Потребовала она.

Охранник засомневался, но женщина подскочила к Нике, взяла ту за руку и протянула за собой. Ника была поражена своей удаче. Растерянному охраннику не оставалось ничего, кроме как проводить Нику взглядом.

Кирие не выпускала Нику до тех пор, пока они не прошли в здание театра. Супруг дамы покорно шёл впереди в одиночестве. Кажется, он уже привык к выходкам своей избранницы за долгие годы и давно перестал удивляться.

– Эти снобы совершенно ничего не понимают в стиле! – Заверила Нику кирие. – Прошу вас, развлекайте нас своим образом и хорошо проведите время. – Провозгласила она, а потом шепнула, подмигнув: – Я тоже большая поклонница оперы «Искушение Сиринги».– После этого дама отпустила Нику. Та вновь поклонилась кирие.

Попав внутрь, Ника решила немедленно отыскать Эльпис. Она не планировала в этот вечер выпивать – во-первых, не хотела снимать маску, а та скрывала рот, а во-вторых, ей нужен был исключительно трезвый рассудок. Эльпис могла требоваться помощь. Ника была уверена, что подруга в беде, причём в самой ужасной, раз не выходила с ней на связь столько дней к ряду. Но ничего, она непременно найдёт её сегодня. Любой ценой.

Здание театра было величественным и ошеломительно красивым. Нику всегда увлекала архитектура и дизайн интерьеров, она бы с удовольствием провела здесь полдня, просто разглядывая убранство комнат – величественные колонны, их золочёные капители, барельефы атлантов и божеств, подпирающих белый потолок, но сейчас на это совершенно не было моральных сил. Всё её внимание было сосредоточено на поиске Эльпис.

Ника шла сквозь толпы собравшихся, просеивая взглядом десятки лиц. Странно, маска была только на ней, но исключительно все на приёме казались ей облачёнными в жуткие звериные личины. Казалось, все гости скрывали что-то человеческое, притворялись радушными и жизнерадостными, скалили белозубые улыбки, а на деле все без исключения, испытывали боль и дискомфорт. Они сияли в своих дорогих нарядах, а в утробе прятали гнилостную болезнь. Никто из вас не стоит и волоса с её головы. Ника чувствовала, как с каждым шагом в ней закипал гнев, настоящая ненависть ко всем ним. Она сама почти захлебнулась от этого малознакомого чувства. Чуть было не сбилась со следа, но вовремя вспомнила, что привело её сюда сегодня.

И тут она вышла в большой зал и увидела в нём её.

Нике хватило лишь увидеть издалека стройный силуэт, чтобы напрочь позабыть обо всём.

В этот вечер Эльпис была королевой во всём Бальном театре. Казалось, все остальные были приглашены лишь затем, чтобы поглазеть на неё. Облачённая в сказочное золотое платье в пол, с эффектным вырезом от бедра и шифоновым шлейфом, Эльпис была бесподобна. На её тонкой белой шее было роскошное колье с бриллиантами, от одного вида которого, любая кирие пришла бы в восторг. При всём своём пышном блеске и дороговизне, Ника сразу заметила, что колье затянуто туго и сделано таким образом, что неизбежно будет передавливать горло наподобие чокера. Эльпис в нём приходилось двигаться осторожно, плавно, намеренно контролировать движения шеи. Её макияж был бесподобным, лицо напоминало статный лик гордого сфинкса. Глаза были густо подведены и заканчивались фигурными стрелками, но, вот только подойдя к ней ближе, Ника увидела, что белки иссечены крошечными красными сетками. В глазах застыли слезы, пролитые или сдержанные, но Ника отчётливо видела их. Во всём своём великолепии Эльпис смотрелась жутко. Пожалуй, такой она никогда не видела любимую. Нику трясло от этого умопомрачительного взгляда, в котором читалась её онемевшая, холодная душа, навсегда потерявшая чувствительность.

Ника дождалась, когда Эльпис выйдет из группы молоденьких дам, наперебой расхваливающих её одеяние, и направится к столику с бокалами вина. Именно там она и поджидала свою музу.

– Юная дева, нимфа рассвета, Прошу, преступи запрет. Сменится осенью тёплое лето, Но тенью твоей я буду согрет. – Проговорила Ника нараспев, как только Эльпис подошла к ней.

Это были строчки из оперы «Искушение Сиринги», и Ника точно знала, что Эли услышала её слова и поняла тайный смысл послания. Красные измождённые глаза стукнулись о фасад маски похотливого бога. Эльпис чуть пошатнулась. На миг Ника решила, что той стало дурно. Ещё мгновение и муза совладала с эмоциями. Она опёрлась о край столика, подхватила бокал и уверенно просеменила обратно к молоденьким девочкам, ожидавшим её.

Ника осталась стоять на месте, проводив глазами подругу. Эльпис слушала рассказы девушек, кивала им, умело имитируя улыбку. В конце рассказанной какой-то наивной дурой шутки, она даже разыграла смех, только получился он совсем уж рваным, а взгляд неумолимо стремился к Нике и испуганно отскакивал от маски. Как только хохот стих, Эльпис поспешила наполнить рот вином. Он пила жадно, словно надеясь задавить в себе последние отголоски человечности. Желая превратиться в таких же жалких дурочек, как эти пустоголовые красотки.

Выждав приличное время, Ника всё-таки решила приблизиться к группе девочек, среди которых была и её муза:

– Подкрался к нимфам хитрый Пан, Был он пороком обуян. Он их хватал, терзал, ловил И мучил, сколько было сил! – Она старалась сделать голос как можно более грубым, чтобы в ней не разгадали девушку. На последних строчках, Ника бросилась прямо в толпу, выставив свои руки в перчатках так, словно пыталась поймать одну из девиц.

– Помогите! Пан! Бежим!

Кажется её выходку расценили как изысканную забаву. Девушки восторженно заверещали и бросились врассыпную. Единственный минус – теперь все взгляды были обращены на Нику. Эльпис убежала в сторону, скрылась от взгляда Ники за колонной. Теперь предстояло вновь искать её.

Ничего. Я добьюсь своего. – Решила Ника твёрдо. Она пошла вслед за своей любимой.

Во второй части зала её не было. Ника огляделась по сторонам. К её неудобству, маска ограничивала обзор, но всё-таки она увидела, как золотой шлейф мелькнул в коридоре. Ника направилась за ним. Кто-то на пути попытался задержать её, но она упорно прошла мимо, игнорируя любые комментарии на счёт своего костюма.

Коридор привёл её в бальный зал. Здесь гости кружились в танце под настоящую оркестровую музыку. Ника вскоре заметила Эльпис. Та осушила свой бокал и уже взялась за новый, она беседовала о чём-то с парой молодых кириосов. Ника бесцеремонно подошла к ним.

– Милая нимфа, тонка твоя кожа, А голос как птичья трель, – проговорила она голосом Пана.

Эльпис обратила к Нике взгляд полный боли и сострадания. Она, молча, выпила ещё.

Один из кавалеров с нескрываемым интересом изучал одеяние Ники.

– А, я знаю оперу: Что ж, очень жаль, но нимфам негоже Сбегать из родных земель, – продолжил он слова, которые должна была произнести Сиринга по сюжету. – Это какая-то игра сегодня?

– Очень оригинально, – согласился второй мужчина.

– А по мне – дурной тон. – Заявила Эльпис высокомерно. Тут её внимание нарочито быстро переключилось с Пана на оркестр. – Моя любимая музыка! – Воскликнула она, вслушиваясь в однотипный вальс, – Скорее, пошли танцевать!

Эльпис буквально набросилась на кириоса, угадавшего строчки оперы и затащила его в центр зала, к другим танцующим. Нике не оставалось ничего, кроме как следить за ней из угла комнаты, молча отмахиваясь от всех девушек, пытавшихся вызвать её саму на танец. Эльпис же кружила по залу, глядя куда-то в пустоту, а вовсе не на партнёра, повторяла механически движения вальса и делала это совершенно без удовольствия. Как только музыка стихла, Эльпис поспешила смешаться с толпой и быстро сбежала от парня-танцора. Ника вновь последовала за ней сквозь толпу. В этот раз она увидела, как Эльпис упорхнула на балкон. Ника направилась следом за ней.