– Я знаю, что с тобой мне будет лучше, чем с Аластором. – Голос дрогнул, когда она произносила его имя.

– Отчего ты так думаешь? Ты почти меня не знаешь.

– Я знаю Аластора. – Ответила Вестания. А знаю ли? – тотчас подумала она. – И я знаю, что он сделал. Что бы он ни говорил, он убийца. И он уже пытался нас убить… как ты думаешь, такое вообще можно простить? – Она была готова заплакать, как её отвлекли сменившиеся цифры: – Девятнадцать, тринадцать, один, три, один, семнадцать, один, пятнадцать, пять, шестнадцать, восемнадцать, шесть.

Прежде чем Фрикс успел ввести последние символы, до их ушей донёсся звук быстрых шагов где-то снаружи компьютерного цеха.

– Нужно торопиться, – сказал Фрикс. – Дверь их надолго не сдержит.

– Долго ещё? – прошептала Вестания.

– Нет. Уложимся за пару минут.

– Фрикс, уведи меня отсюда, пожалуйста! – выдавила она сквозь страх.

– Я обещал, значит, я это сделаю. – Упорно повторил он.

– И мы отправимся в Арктиду?

– Мы отправимся очень далеко. Тебе даже не снилось.

Когда ей в последний раз вообще снился сон? Только ночные кошмары. Иногда в них были причудливые, искажённые вечной темнотой чудовища, иногда качели (раз-два, небо-земля), иногда просто шёлковые тени, затаившиеся на берегу её бездонного одиночества. Вестания не видела снов, только странные видения на самой границе с пробуждением, её страхи, наверное, это все из-за тени. Всё теперь было из-за тени.

Шаги становились ближе.

А если у них нет нескольких минут?

– Открывайте дверь! Немедленно! – раздался голос после нескольких попыток прорваться внутрь комнаты.

– Не обращай внимания, говори код, – приказал Фрикс.

– Пятнадцать, шесть, три, шесть, восемнадцать, тридцать, один, пятнадцать, четыре, тринадцать, один, четырнадцать, – был новый набор. Что вообще значили эти цифры?

– Мы вооружены! Говорит генерал янтарной армии! Открывайте дверь!

– Да пошли вы в Тартар, – пробубнил Фрикс тихо, особо не обращая внимания на угрозы с другой стороны баррикады.

Тут он подскочил к Вестании, смахнул рукой какие-то электрические приборы с соседнего стола. Незнакомые девушке приспособления посыпались на пол, электронные схемы и некоторые провода гневно заискрили. Не придав им значения, Фрикс перевернул стол так, чтобы загородить им Вестанию.

– Если им удастся проникнуть, прячься здесь.

Солдаты продолжали ломиться внутрь. Им удалось приоткрыть тонкую щёлку, из которой раздавались предупредительные крики. Баррикада пока отгораживала их от угрозы, но надолго её бы не хватило.

– Фрикс!

– Цифры, милая! Только цифры.

Называть показатели становилось все труднее. Дыхания едва хватало, до того напуганным казалось сердце, которое стучало всё быстрее и быстрее. Как назло, следующая последовательность была очень длинной:

– Тридцать три, один, тринадцать, двенадцать, десять, пять, пятнадцать, десять, двенадцать, шестнадцать, семнадцать, шестнадцать, тринадцать, тридцать. – Теперь она лучше понимала, что с ней происходит. Причиной этому чувству была тень. Вестания взглянула на неё. Теперь это получалось у неё так легко. Чья-то чужая душа была на своём месте, бестелесная, но почему-то напоминала ей свернувшуюся в клубок змею. До ушей донеслось её тихое гипнотическое шипение. Она пыталась ещё больше напугать её? Или успокоить?

После нескольких попыток проникнуть в компьютерный цех, генерал, видимо, отчаялся и перешёл к суровым мерам:

– Даю последний шанс! Или мы взрываем дверь!

– Конченые мрази! – выругался Фрикс. Он кинулся к ней, оторвавшись от компьютера, схватил и повалил на пол перед барьером в виде стола.

– Три, два, один! – объявил генерал. – Всем отойти от двери!

Вестания, кажется, вскрикнула, когда взрыв подавил все остальные звуки. В стол ударилось что-то твёрдое, на неё посыпались щепки от двери, стенная крошка, что-то ещё. Как только взрыв стих, Фрикс вскочил на колени и, не вылезая из укрытия, принялся стрелять в образовавшийся проход. Солдаты ответили тем же.

– Вестания! Вестания, последние цифры! – услышала она его едва различимый голос, почти потерявшийся от гула в ушах. – Введи их сама, я тебя прикрою! Быстрее!

Она подползла к первому компьютеру, почти не понимая, что происходит, заблудившаяся в звуке стрельбы, в своей собственной тени, в пыли и шуме. Она подползла к монитору, не осмеливаясь подняться. Цифры. Цифры кочевали по экрану, прыгали, танцевали, как пьяные.

«20 6 15 30 14 6 25 6 15 16 4 16», – последний набор. Как вообще она могла их запомнить? Что будет, если ввести их неправильно?

Вестания старалась не смотреть ни на Фрикса, ни на появившуюся дыру в стене в том месте, где раньше была дверь. На четвереньках она поползла ко второму компьютеру, пытаясь удержать последовательность в голове. Вестания повторяла их снова и снова. Вот бы не забыть их. Вдруг она уже опоздала? Вокруг неё шла война.

Она видела только монитор и только клавиатуру с какими-то значками, с буквами и цифрами. Сколько вообще было цифр в последнем наборе? Она помнила первую. Ну, может быть, первые три…

Дрожащей рукой она принялась вводить последовательность. 2061530. Нужно ли вообще делать между ними пробелы? У неё на экране они появлялись чаще всего двузначными, с прогалинами по бокам. Слишком поздно, все равно не знаю, как стереть. Только бы правильно их ввести.

146256. Нет, или что-то не так?

2061530146256, что было дальше? Правильно ли она ввела? Никак не проверить, просто нет времени. Я не помню, что дальше!

1516 – это легко, они идут по порядку. Но порядка уже нет.

Я не знаю, что дальше!

«4» – донёсся до неё приказ. От кого он исходил?

4, – нажала она на клавиатуре.

«16».

16, – послушно ввела Вестания.

Экран замигал. Из огромной машины донёсся одобрительный скрежет. Команда была исполнена.

Стрельба.

Она легла на пол.

Вдруг её сейчас застрелят?

Несколько секунд Вестания не понимала, что происходит, выстрелы дребезжали в ушах, она слышала, как на пол со звоном скатываются отстрелянные гильзы. Прямо как колокольчики в храме космических богов.

Она негромко вскрикнула, когда рука сжала её плечо, поднимая с пола и утягивая за собой. Как только глаза смогли поймать фокус, она увидела Фрикса и последовала за ним. Он заставил её вернуться назад в укрытие за столом.

– Фрикс… я…

– Ты всё правильно сделала, – успокоил он её.

– Получилось?

– Да, молодец.

Она хотела спросить его про солдат, Вестания совершенно ничего не успела рассмотреть. Кажется, что с той секунды, когда она лежала на полу лицом вниз, и до настоящего момента не прошло почти никакого времени. Едва только её губы успели приоткрыться, как Фрикс тут же приложил к ним палец.

«Чшшшш», – желала услышать она, так же, как и в первый раз, когда они только встретились, но теперь он мог говорить.

– Ты должна бежать так быстро, как только сможешь, – сказал он.

С этими словами Фрикс вынул из внутреннего кармана своей серой куртки гранату, отточенным движением руки сорвал с неё чеку и метнул в противников.

Стены сотряслись от нового взрыва, в ту же секунду он схватил её за руку, и со всей силы рванул к единственному выходу. Вестания была напугана, всё проносилось мимо с такой остервенелой скоростью, что ей не удавалось ничего рассмотреть. Какие-то смазанные, расплывчатые красные пятна на полу и янтарные со всех сторон, обуглившиеся от взрывов стены, чёрные круги копоти, расщеплённые остатки двери и шкафа, которым они забаррикадировали дверь. Коридор. Ещё и ещё. И звуки выстрелов позади. Крики, шум. Она не чувствует ног. Как будто её несёт какая-то волшебная сила. Может, она уже давно мертва? Лежит там, в компьютерном цехе, застреленная. Рядом с ней лежит и Фрикс. Два тела, положенных на гору других – что эта жертва могла значить равно как для Акрополя, так и для Алкида? Война обесценивает жизнь и смерть, особенно гражданская.