— Госпожа Норин. Какая честь, — в тот момент, когда уже была готова сорваться, услышала позади себя скрипучий, старческий голос. — Мне ужасно интересно узнать, что же привело вас к нам этим студеным днём?

Передо мной предстала дряхлая и весьма неприятная старуха. Её лицо обрамляла паутина морщин, когда-то ярко-рыжие волосы уже давным-давно потеряли свой цвет и сейчас от моих не сильно-то отличались. Передвигалась Зибилла сгорбленно и с помощью трости (смею предположить, что сделанной из чистого золота), ну, а богатство и шик её наряда могли соперничать лишь с гардеробом Пандоры (если что, в этой битве я бы поставила на Зибиллу). Из-под толстой махровой накидки мне удалось разглядеть лишь края её платья, однако, их белоснежная, воздушная кайма с замысловатыми узорами заставила затаить дыхание на пару секунд. Описание же самой накидки тёмно-синего цвета я, пожалуй, всё-таки упущу: не думаю, что мне удастся передать даже одну десятую изобилия и волшебства вышитой на ней золотой нитью композиции из зверей, рыб, птиц и даже растений.

— Зибилла Анж… — начала я разговор, когда мы к друг другу ещё только присматривались. — Многое о вас слышала: как хорошее, так и плохое. В любом случае, для меня большая честь познакомиться с вами сегодня.

— Взаимно, госпожа Норин, — Зибилла подала служанке знак, и та тотчас удалилась, чтобы приготовить нам порцию нового, уже не замёрзшего чая. — Хорошая погода, не думаете?

— Я не Норин, госпожа Анж. Я — Девериус. Хотя… Думаю, будет лучше, если на сегодня мы забудем обо всех своих титулах и просто поговорим. Предлагаю быть в этом разговоре максимально честными и начать с завершения данного спектакля. Я отлично знаю, что именно вы обо мне думаете, и, поверьте, это меня ничуть не заботит: я думаю о вас тоже самое.

— Вот как, — уголки потрескавшихся губ Зибиллы потянулись вверх, оголив тем самым комплект её чёрных зубов, собранный лишь только наполовину. — В таком случае я, пожалуй, повторю свой вопрос: что ты забыла в моём доме, вонючая дрянь?

— Хах! — давно я уже не слышала к себе подобного обращения, так что не удивительно, что оно меня слегка позабавило. — На самом деле, я прилетела сюда исключительно с благими намерениями: надеюсь предупредить вас и заставить задуматься. Мне хочется искренне верить, что это поможет предотвратить грядущее кровопролитие.

— Кровопролитие? Что за чушь ты несёшь?

— Давайте всё по порядку. Представитель вашего рода больше не является носителем королевского титула, и, поверьте, этот факт не изменится ещё очень долго. Вы, Анжи, потеряли своё привилегированное положение в обществе, но отчего-то до сих пор игнорируете это и продолжаете жить, как и жили. Его величество ведь уже посылал к вам нескольких послов с требованием вступить в совет на правах с другими знатными родами и начать жить по новым правилам, разве не так? Вы же, насколько мне известно, ответили ему отказом. Тогда Сирил был невероятно зол, словно с цепи сорвался, готов был крушить всё в округе…

— Ну и зачем мне знать все эти подробности? — со спокойствием удава поинтересовалась Зибилла, отхлебнув чая из чашки, что служанкатолько поставила на наш общий стол.

— Не перебивайте меня. И тогда, возможно, у нас всё получится, — глаза Зибиллы презрительно сузились, но она из интереса узнать, что же будет дальше, ничего не ответила. — Так вот. Даже после вашего отказа Сирил не согласился с тем, чтобы оставить двенадцатую зону на произвол судьбы. Он приступил к подготовке крупномасштабной войны, чтобы забрать её у вас и отдать кому-то слегка более покладистому. Уже очень скоро это самое место, где мы с вами сейчас столь мило беседуем, будет орошено рекой, если не океаном, эксильской крови, а тысячи обычных, ни в чём не повинных людей умрут за чужие, не имеющие к ним никакого отношения интересы.

Когда я закончила свою речь, Зибилла впервые за всё это время, стала серьёзной, а фальшивая улыбка, наконец, сползла с её покрытого морщинами старческого лица. Вот только, она просто «стала серьёзной» — в её взгляде я не нашла и крупицы волнения.

— Ложь, — уверенно заявила она мне в лицо. — Это просто-напросто невозможно. Поскольку ты — не эксиль, то и не знаешь самого главного: далеко не одно лишь «право королев» даёт нам неприкосновенность и возможность жить так, как мы сами того пожелаем. Девериусы никогда не пойдут против Анжей — иначе столь хрупкий баланс нашего мира будет непоправимо нарушен, а всё, что останется — одна неисчислимая боль и ненависть.

— Хах! Ой, простите, но… Ха-ха-ха, — сначала я пыталась сдерживать смех, бьющийся о стены моего горла, однако, в конце концов, он всё-таки проложил себе дорогу наружу.

— Ты! Да как ты смеешь!? Я не намерена это терпеть! — Зибилла уже начала вставать со стула, однако, одновременно с этим вытирая платочком слёзы в глазах, я накрыла её руку своею, тем самым попросив задержаться ещё ненадолго.

— Простите, просто ситуация показалась мне через чур уж забавной. Останьтесь, и я объясню, почему, — когда Зибилла вернулась на своё прежнее место (готовая уйти в любой момент, она всё ещё держала трость в руках), я продолжила. — Дело в том, что вы, похоже, совсем не заметили, когда именно пропала в вас необходимость. Девера, Ефим, Анжи, Девериусы — его величество уже давным-давно в курсе всей этой истории. «Грех красной розы кровью вырезан на крыльях каждого из нас» — в отличие от вас, Сирила абсолютно не волнует, что было в прошлом, и он предпочитает жить настоящим.

Вот теперь-то Зибилла действительно забеспокоилась. Она хотела опереть трость о стол, но та упала и громко звякнула, ударившись о брусчатую тропинку. Одна из служанок тотчас подбежала, чтобы помочь главе рода, однако, Зибилла лишь накричала на неё, приказав убираться от сюда куда подальше и не возвращаться до тех пор, пока она сама не прикажет. Девушка не пошла, но побежала по садовой дорожке в сторону особняка, пока Зибилла, наконец, остановила свой взгляд на моём безучастном ко всей этой ситуации лице и просто застыла. Пару минут она лишь рассматривала меня в полной тишине, думаю, пытаясь найти хоть одну подсказку, что поможет ей разобраться во всём здесь происходящем. По следующей же фразе напрашивается вывод: ей это так и не удалось.

— Ты — человек! Назови хоть одну причину, по которой я должна тебе верить.

— О, это весьма нетрудно! — я тотчас оживилась и откусила от кекса с шоколадной начинкой знатный кусок. — Моя позиция во всём этом предельно ясна и понятна: я устала от войны. Преследуемая мною цель — защитить ту десятую часть человечества, что ещё в этом мире осталась. Если разразится война — люди вновь станут обычным, расходным материалом, и хрупкая стабильность, которую они обрели за последние пару лет ценой невероятных жертв и усилий, навсегда исчезнет в истории. Я хочу избежать подобного сценария и собираюсь сделать всё возможное и невозможное ради того, чтобы решить это дело мирно. Другими словами, именно то, что я — человек, и есть главная причина, по которой вы должны мне довериться. Сирил не знает, что я здесь, и, скажу по правде, я многим рискнула, решившись приехать сюда — но это мелочи, если в итоге мне удастся избежать войны и спасти тем самым не только Анжей, но и своих сородичей.

— Ясно. Наша судьба тебя нисколько не интересует — главное — защитить своё племя, я правильно поняла?

— Да. Уж простите, если вдруг это звучит слишком грубо — однако, насколько я помню, в самом начале этого разговора мы с вами договорились друг другу не врать.

Лицо Зибиллы немного смягчилось, и это могло означать лишь одно: моим ответом она более чем довольна. Скажи я, что меня волнует судьба Анжей (конечно же, это не так) — и, скорее всего, уже собирала бы вещи в обратную путь-дорогу. Зибилла производила впечатление умной женщины, а умные женщины весьма редко верят в то, что кто-то согласится что-то ради них сделать за просто так. Задумываясь над какой-то дилеммой, они первым делом задают себе вопрос: а какая тут для меня выгода, какая для него и неё? Лишь убедившись в том, что выигрыш кого-то другого не станет для них пулей в будущем, они принимают решение. Уж мне ли не знать? Именно по такой логике я обычно и действую.