Хозяйская квартирка располагалась прямо над баром, на втором этаже. Ив выудил из кармана фонарик и остановился у входа, обводя лучом помещение. Бар казался чистым и прибранным, все на своих местах, стаканы вымыты, стулья подняты ножками кверху, будто владелец всего лишь отлучился на ночь, чтобы днем снова открыть его двери. Видно, слишком любил старик свою работу, что даже в такой ситуации не пренебрег ежедневной рутиной, которая уже давным-давно стала частью его жизни.

Шлак с обычным пренебрежением к правилам безопасности не стал дожидаться, пока его напарник осмотрит все тёмные углы, и направился прямиком к проходу в подсобку. Его тяжёлые шаги казались слишком громкими в непривычно пустом баре. Ладонью он выбил поднимающийся кусок стойки, тот резко откинулся и оглушительно грохнул о столешницу. Так что если кто-то прятался наверху и не знал до сих пор об их присутствии, этот звук послужил ему отличным сигналом.

Ив поглядел на напарника укоризненно. Его всегда раздражало это отсутствие осторожности, которое из раза в раз демонстрировал громила. Шлаку или плевать на свою жизнь, или у него поехала крыша и он стал считать себя непобедимым, когда выиграл сколько-то десятков боев подряд. Так или иначе, если бы четырехрукий работал один, Ив ему и слова бы не сказал, но раз уж они вынуждены работать вместе, они стали в некотором смысле зависеть друг от друга.

– Давай, предупреди всю округу, что мы тут копаемся, – хмуро бросил он в спину товарищу. Респиратор заглушал голос, но Шлак все же услышал. Он обернулся через плечо с беззаботным оскалом на лице.

– Ну если и услышит пара соседей, что они нам сделают? Нападут с палкой от метлы в руках? Вызовут полицию? На этот район всем насрать.

– Когда-нибудь твоя неосторожность поставит нас обоих в нехорошую ситуацию.

– Только ради этого и живу, – усмехнулся Шлак и пинком выбил дверь в подсобку.

В лицо тут же ударил едкий запах забродившего картофеля, которому респиратор отнюдь не был помехой. Ив поводил фонариком вдоль стен: никого, только пустые ящики, ряды бутылок с алкоголем на стеллажах да всякая мелочь. Смрад поднимался от больших канистр, задвинутых в дальний угол. То ли недоготовленный, то ли уже испорченный так называемый шнапс.

– О, бухло, – прокомментировал Шлак, едва увидев стеллажи с запасами хозяина.

Разумеется, ни о каком осмотре помещения речи не шло: громила тут же свернул в сторону заветной жидкости. Плевать он хотел на правила безопасности и все остальное. Через секунду он уже глотал шнапс, будто это простая вода, а не обжигающий внутренности напиток со вкусом гнили.

Ив оставил товарища позади и прошёл к дальней стене комнаты, где располагалась узкая шаткая лесенка на второй этаж. Ржавые металлические ступени скрипели и проседали при каждом шаге. Ив толкнул плечом дверь в квартиру – та оказалась заперта. И снова на выручку пришли отмычки.

Квартира оказалась такой же аккуратной, как и сам бар, даже аскетичной. Раза в два больше, чем та конура, где ютились Ив и Мила. Минимум вещей, голые стены. О том, что здесь вообще кто-то жил, говорила только смятая постель и одинокая куртка на крючке. Ив прошёлся по комнате, осветил углы, хотя и так было понятно, что никто не прячется в тенях. Случайно задел ногой бутылку, та покатилась по голому бетонному полу и звякнула о другую. Целая россыпь пустых бутылок валялась под столом – единственное, что выбивалось из идеального порядка квартиры старика. Наверно, с горя решил напиться накануне побега.

За спиной вдруг что-то скрипнуло, Ив резко обернулся, сжал руку в кулак и выдвинул клинок. В свете его фонарика Шлак заслонил рукой глаза.

– Светишь, – проворчал громила. Ив опустил луч в пол и выдохнул. – Чего ты такой напряжённый, а? Боишься, что старикан из шкафа вылезет?

Ив загнал клинок обратно в протез и отвернулся.

– Отчаяние толкает людей на безрассудные поступки. Он вполне мог попытаться убить нас.

– Сдаётся, ты пытаешься втолковать мне мудрость, приобретенную на собственном опыте? Бесполезная трата времени, дружище. – Порченый допил последние капли шнапса и швырнул бутылку в кучу к остальным. Грохот, с которыми те ударилась друг о друга и покатились по полу в разные стороны, казалось, мог бы разбудить всех ближайших соседей. – Может, тебе и кажется, что вот тут, – он постучал пальцем по черепушке, – совсем пусто, однако и у меня бывают собственные, вполне себе умные мысли.

– Невероятно. Какие, например?

– Например, если бы кто-нибудь спросил моего мнения, стоит ли давать должникам время собрать деньги, и при этом надеяться, что они реально смогут за два дня собрать то, что не смогли за месяц… – Шлак сделал паузу то ли для пущего эффекта, то ли потому, что длинные фразы давались ему с трудом, – то я бы сказал, что это плохая идея. Основываясь на жизненном опыте, так сказать.

– Что, серьёзно? – съязвил Ив. Поискал глазами, где бы сесть, и, не найдя ничего лучше, плюхнулся на кровать.

Шлак, как обычно, даже бровью не повел.

– Но нам платят не за то, чтобы мы делились каким-то там паршивым мнением. Так что я лично предпочитаю помалкивать.

– Золотые слова, – проговорил Ив, глядя в свой портативный планшет. – Ты прям открываешься с новой стороны.

– Чего?

– Я думал, тебя все устраивает.

Шлак поскреб щетину на массивном подбородке.

– Если мне нравится работать на босса, это не значит, что я согласен с каждым его решением. Это значит, что мне плевать, укокошим мы старика быстро или будем неделю гоняться за ним по всему городу. Работа есть работа.

Ив ещё немного потыкал в планшет, потом кинул его в карман и поднялся.

– Ну, неделю гоняться мы точно не будем. Я отследил его по камерам.

Шлак растянулся в довольной ухмылке:

– Имперские технологии, мать их!

Старик оказался достаточно глуп и решил, что от преследователей лучше всего скрыться в многолюдном центре, где круглые сутки кипит жизнь. Возможно, он рассчитывал, что коллекторы не станут работать при свидетелях, или же надеялся, что среди всех этих людей найдётся кто-то, готовый встать на защиту свояка.

– В последний раз видел его заходящим в "Бар на Перекрестке", – Ив указал на неоновую вывеску над окнами второго этажа.

Буквы расплывались за облаком смога. Мигающие разноцветные фонарики, цветной свет из окон бара, фонари, которых в районе Перекрёстка было больше, чем везде, – все казалось тусклым, расплывчатым. Пар поднимался из-под земли, дымили многочисленные трубы. Стоит пару месяцев подышать этим воздухом без респиратора – лёгкие станут похожи на протухший фарш.

– Скучно, – проворчал Шлак. – Он что, просто сидит там и ждёт нас?

Ив преградил ему путь и хмуро заглянул в глаза:

– Давай только без глупостей и лишнего шума, ладно?

– Ты что, моя мамочка? – Громила отодвинул его с дороги и прибавил шагу. Ив закатил глаза: разумеется, можно было и не пытаться.

Из каждого заведения летела музыка, люди стояли тут и там, сидели на голом бетоне, а то и валялись в отключке с вывернутыми карманами в луже собственной блевотины. Сюда приходили отдохнуть после изнурительной дневной работы, и способов снять напряжение было на любой вкус. Выпивка – чтобы жизнь перестала казаться полнейшим дерьмом, курительные смеси различной степени воздействия – чтобы освободить голову, и девочки – чтобы снять напряжение.

Разговоры прекращались, как только в поле зрения появлялся Шлак. Ив каждый раз гадал, что заставляет людей прятаться от порченого за закрытыми дверями: боязнь оказаться рядом, если вдруг нагрянут Чистильщики, или опасения, что тот может внезапно на кого-то кинуться, точно бешеный зверь?

– Тощий крышует "Бар" через третьи руки, но я слышал, что его парням тут не сильно рады.

– А где нам рады? В крематории? – Шлак раскатисто засмеялся собственной шутке. От его голоса вздрогнули прохожие в радиусе пяти метров и почти все поспешили отойти подальше.

– Вот же урод, – раздалось за спиной так тихо, что можно было бы и проигнорировать, но Шлак обернулся.