До места предстоящей охоты нам пришлось добираться почти полтора часа, и большую часть пути Луана неслась, словно угорелая, лихо преодолевая различные препятствия, попадающиеся на пути. Когда мы прибыли в пункт назначения, большая лесная поляна была до отказа забита людьми, а работы там уже подходили к концу.

Поселенцы разбились на несколько групп, каждая из которых занималась порученной ей задачей. Пока одни очищали и приводили в порядок огромную старую яму, другие в это время заканчивали устанавливать забор. Тут и там в лесной тишине слышались отрывистые команды, смех и шутливые перебранки, перемежающиеся громким стуком топоров и лопат. Не понимая сути происходящего, я обратился за разъяснениями к девушке.

— Видишь, забор сделан в виде огромной расширяющейся воронки, горлышком которой является эта яма? Дальше, когда начнётся большая облава, загонщики возьмут широкий охват и, поднимая шум, начнут сжимать кольцо, сгоняя зверя сюда. Барьер не даст им свернуть с дороги и вырваться на свободу. А когда животные поймут, что их загнали в ловушку, будет уже поздно, потому что задние ряды начнут подталкивать к краю ямы тех, кто находится впереди.

— И сколько же вы планируете поймать? — спросил я с недоумением.

Вопрос был логичен, учитывая колоссальные размеры прямоугольной ямы, составляющие примерно сто метров в длину, двадцать в ширину и глубиной никак не менее четырёх метров.

— Их будут сотни, Люк. Это будет громадный нескончаемый живой поток!

Я затаил дыхание: только сейчас до меня в полной мере дошёл весь страшный смысл того, что готовили здесь люди.

— Но зачем? Зачем вам так много мёртвых зверей? — недоумевал я. — Или вы надеетесь разбогатеть на их шкурах?!

— Шкуры здесь не причём, — возразила Луана. — Нам нужна органика, как сырьё для пищевых репликаторов. И то, что мы добудем здесь за сегодняшний день, на полгода вперёд обеспечит едой примерно пять тысяч жителей Поселения!

— Вот оно что, — пробормотал я.

Действительно, питались поселенцы хорошо; намного лучше, чем того можно было ожидать, учитывая реалии постапокалиптического мира. А вот каким образом они обеспечивали себе подобное изобилие, об этом я как-то и не подумал!

— И кто же придумал такой… нестандартный метод?

— Впервые его применил мой дед. Он был очень умным и говорил, что когда-то давно таким же образом добывали себе пропитание некоторые африканские племена…

Охотники ещё заканчивали последние приготовления, когда две сотни загонщиков, оседлав ховербайки, уже разъехались в разные стороны.

— Через пару часов начнётся, — прокомментировала девушка их отъезд. — Сейчас они отправились делать охват, а затем погонят зверя в нашу сторону. Тогда не зевай!

Находившиеся возле ямы участники облавы проверяли ружья. Им предстояла самая жаркая работа: бить падающего туда зверя. Остальные же небольшими группами выстраивались вдоль «воронки». Нам с Луаной отвели место в километре от её горлышка. Мы должны были отпугивать животных, пытающихся проломить забор и стрелять в тех немногих, которые смогут выскочить из сужающегося коридора. Наконец, всё было готово, и люди примолкли в ожидании момента, когда начнётся основное действие.

— Ты что это делаешь? — удивился я.

Луана примостилась у корней ближайшего дерева, достала остро отточенный нож и сейчас занималась тем, что аккуратно выстругивала срезанный с ближайшего дерева сук.

— «Ягуара», — деловито произнесла девушка, не отрываясь от работы.

Сейчас я вспомнил, что видел подобные мастерски вырезанные поделки, изображающие людей и животных, когда был у неё в гостях.

— Так значит, те фигурки, что стоят в гостиной вашего жилого блока — они тоже твоя работа?!

— Нравится? — улыбнулась Луана, кивком головы подтверждая мою догадку.

— Они великолепны, — искренне восхитился я. — Изумительная точность в пропорциях и мелких деталях говорит, что у тебя настоящий талант!

— Спасибо! — девушка улыбнулась, и я увидел, как от уголков её глаз побежали озорные весёлые лучики.

— Будешь себя хорошо вести, — пошутила она, — я сделаю и твою…

Её слова прервал быстро нарастающий шум. Судя по всему, какое-то крупное животное сломя голову неслось через лес.

Прошло немного времени, и на тропинке показался олень. Рослый красавец лишь на мгновенье сбавил скорость, звучно фыркнул, повёл рогатой головой и, заметив людей, припустил в сторону ямы, разбрасывая по сторонам комья вылетающей из-под копыт земли.

— Короче, началось! — Луана отложила в сторону свою заготовку и поднялась, вынимая лук. — Сейчас попрут потоком.

И действительно, прошло всего несколько минут, как притихший было лес пришёл в движенье. Звери стремительно выскакивали из зарослей и неслись вдоль установленного барьера. Некоторые пытались перебраться через него, но испуганные криками и выстрелами людей снова ускоряли свой бег, исчезая в том же направлении, что и остальные.

Поток животных быстро нарастал, и очень скоро превратился в широкую бурную реку. Кого здесь только не было: и статные быстроногие олени; и круглобокие, обладающие коротким хоботом, тапиры; и потревоженные лохматые пекари, нервно озирающиеся по сторонам. Вперемешку с ними бежали стройные лани, длинноносые муравьеды, броненосцы, смахивающие на закованных в латы огромных крыс, и даже бесхвостые острозубые капибары — всех животных, представленных здесь, было не перечесть. Огромное разношёрстное стадо неслось в заданном людьми направлении, ускоряя свой бег, а вдалеке уже слышались удары в небольшие металлические щиты, которые свидетельствовали о приближении загонщиков.

По мере появления всё новых и новых зверей, «воронка» заполнилась практически до отказа. Возникла давка. То и дело какое-нибудь животное, потеснённое более крупным собратом, со всего маха, с треском, врезалось в барьер, так что у меня поначалу даже возникли опасения, как бы тот не развалился на части. Но, видимо, те, кто его устанавливал, отлично знали своё дело, потому что тот по-прежнему продолжал надёжно стоять. Шум, издаваемый загонщиками, нарастал, и становилось очевидно, что облава подходит к своему апогею.

Чем больше усиливался живой поток, тем чаще становились попытки преодолеть ограждение. Некоторые обезумевшие от страха животные очертя голову бросались в разные стороны, а некоторые даже пробовали повернуть назад. Визг и рёв, сопенье, фырканье и громкий топот, выстрелы и крики людей — всё это сливалось в одну оглушительную, бьющую по нервам, невообразимую какофонию. Но как бы мы не старались, время от времени, кое-кому из них всё же удавалось прорваться наружу.

Я внимательно следил за своим участком ограды, как вдруг прямо передо мной из потока вынырнул огромный олень. Молодой рослый самец с роскошными рогами и мощной отлично развитой мускулатурой. На какой-то миг я даже залюбовался его естественной грацией и упустил момент, когда, напружинив ноги, тот припал к земле, а затем, сделав могучее усилие, без видимого труда перелетел через барьер. Почуяв свободу, животное рванулось вперёд.

Я видел, как его светло-серое брюхо мелькнуло над моей головой. Меня обдало упругой струёй разгорячённого воздуха и мелким сором, слетавшим с копыт. В другое время, будь у меня хоть несколько секунд на раздумье, я наверняка не стал бы его преследовать и отпустил на все четыре стороны с миром. Но события развивались настолько стремительно, что рефлексы сработали быстрей, чем я успел это осознать.

Разрывная пуля, выпущенная из моего пистолета, попала оленю в бок. Животное споткнулось, упало и несколько метров прокатилось по земле, задевая её копытами и вздымая фонтаны земляных брызг. Я решил, что дело сделано, но не тут-то было. Хоть и с усилием, явно превозмогая боль, олень всё же поднялся и, заметно припадая на правую ногу, кинулся прочь. Я прекрасно знал тот страшный эффект, который даёт разрывная пуля из изменённого металла, поэтому понимал, что шансов на выживание у животного нет.