Друзья непонимающе уставились на Иру, но та была полностью занята Ангеллой.

— Откуда ты знаешь перевод, мне не интересно, — девушка быстро теряла самообладание, её заполняла праведная злоба, — ты выпотрошила их мозги? — Ира показала на вожатых.

— Выпотрошила… Никогда я не была потрошителем, если, конечно, обстоятельства не подталкивали. А с ними пришлось так: воткнуться буквально в головы. Они сильно сопротивлялись, простое наложение рук бы не помогло. — Ангелла виновато пожала плечами.

— Им конец? — Спросила Ира.

— Нет. — Сказала монстр голосом Маргариты. — Если вы меня не выведете из себя, конечно. — Всех пробрал мороз по коже от холодных и полных презрения интонаций, но больше от того, что чудовище говорило с ними, используя такой знакомый тембр, словно похитило душу вожатой.

— Что с ними? — Похоронным тоном спросила Таня.

— Через неделю смогут сами держать ложку. Через месяц скажут спасибо за отпуск.

— Ты можешь говорить своим голосом? — Ира едва не закричала, друзья увидели, что она сдерживается. А еще друзья были слегка оглушены, как пыльным мешком, фактом общения сейчас Иры с Ангеллой как один инопланетянин с другим. Но ведь это же их Иришка? Та самая? Которую Сергей знает три года, привык к ней как к портрету Гоголя на стене в классе, но любит гораздо больше. Которую Таня знает всего два дня, но тоже уже любит, как не любила ни одну подругу, наверное, с младших классов, а то и с садика.

— Своим не могу, — Тем не менее Ангелла заговорила привычным блондинистым тенором, — иначе у вас из ушей кровь пойдёт. Этот тоже не мой, так, взяла попользоваться когда-то давно.

Ангелла присела на корточки, а вожатые легли рядом прямо на цементный пол, прижавшись к нему щеками, как к подушке. Медленно из их затылков вылезли острые влажно блестящие концы отростков, напоминающие тонкие и длинные шипы растений. Блондинка встала и сладко потянулась, отростки зависли над ней двумя угрожающими скорпионьими жалами, целясь в сторону ребят, которые как раз находились на расстоянии броска. От их хищного покачивания, компенсирующего движения девушки-монстра, пробирал мороз по коже.

Вожатые больше не шевелились, надо было некоторое время смотреть на них не отрываясь, чтобы заметить медленное дыхание.

Повисло молчание. Таня, обычно бравшая роль двигателя ситуации, была слишком растеряна из-за Иры и не знала что думать: одно дело, когда «мы все против монстра», а другое — «пришельцы среди нас». Ангелла обводила плотоядным взглядом выстроенных перед ней пленников, а Ира, в свою очередь, изображала статую «покорены, но не сломлены».

— Так чего же ты от нас хочешь? — Тане надоело стоять, как на линейке перед директором, обмирать и потеть в ознобе. — Давай, выкладывай, или жри уже. Только чур, меня первую, а то смотреть на твоё красивое лицо опротивело.

Монстр нервно хохотнула и приблизила своё красивое лицо чуть ли не нос к носу к Хиз. Шипы на отростках уставились Тане в виски, но та, не шелохнувшись, продолжала смотреть. Кажется, монстр не могла найти слов, она только сжимала и разжимала кулаки, а шипы подрагивали в сантиметрах от нежной кожи Хиз.

— Чёрт! — Сказала Ангелла в конце концов. — Начинаем!

Она отвернулась от ребят и подошла к разбитому пульту у стены, при этом отростки остались направлены на пленников, сверкающие шипы на концах покачивались, словно наблюдая — «глаза на спине». Монстр поискала что-то руками среди облупленной жести и запустила пальцы обеих ладоней через пустые дыры кнопок вовнутрь.

Радость полезла в карман за ножиком.

— Да успокойся ты уже! — Прикрикнула на неё Ангелла не оборачиваясь, а отростки вытянулись в сторону девочки. — Не то буду пожирать Таню, как она и хотела.

Радость достала из кармана пустую руку.

Монстр упёрлась ногами в пол и раздвинула панели в стороны, те поддались со страшным скрипом и скрежетом сминаемого железа. Она стала двумя руками хватать куски жести по обе стороны от разорванной в пультах дыры и отводить их в стороны. Кое-что отваливалось и тогда блондинка откидывала это. Быстро она очистила кусок стены по центру, под флуоресцентной лампой — широкое пятно светлого бетона с дырами от варварски вырванных только что дюбелей. Подхватив с пола дубину из ножки стула, она стала наносить в это место сильные удары — штукатурка сыпалась и отлетала облачками белой пыли. Под ней была блестящая нержавейкой поверхность.

Штукатурка падала уже ломтями, похожими на австралии и африки с глобуса, насыпав на пол хрустящую горку, которую расталкивала кроссовками Ангелла. Ободранный овал дошёл почти до высоты помигивающей синеватой лампы, а шириной он был с узкую дверь. Ребята вытягивали шеи, чтобы рассмотреть, что открывается, но мельтешащая фигура Ангеллы в облаке крошки мешала, видна была только сталь цвета свежего рельса.

Наконец Ангелла перестала долбить, дубинка в её руках в целом выдержала, но угловатый широкий конец скруглился и немного укоротился. Лицо покрыла пыль, особенно много её было в волосах, на бровях, носу и под глазами. Со своими шипастыми отростками, вздыбленными над спиной и тоже посветлевшими от пыли, она была похожа на ожившую статую ангела, красивого, но злого.

— Вас надо было заставить это сделать, но вы бы возились до вечера. — Она попыталась смахнуть с лица пыль, слетели только горки, остальное осталось. — А у нас нет времени. — Она показала на овальный железный люк за своей спиной. — Сейчас мы это вместе быстро откроем.

— Ты сама неплохо справляешься. — Возразила Таня.

— Поговори мне.

— А то что? Съешь?

— Нет. Воткну в лоб своё щупальце и… даже фантазии не хватает, что я могу с тобой сделать. — Ангелла обвела всех потёртой дубинкой. — Я для вас, как костёр для человечков из папиросной бумаги, малейшее дуновение и вам конец — быстрый или страшный, зависит только от моей прихоти. Демонстрацию с показательной жестокостью устраивать не надо?

Ребята дружно замотали головами, кроме Радости, которая не выглядела испуганной, просто мрачной.

— Вот и хорошо. Сзади меня дверь, как вы видите. Я «выпотрошила», как выразилась она, — тычок в сторону Радости, — мозги вашим вожатым и многое узнала о том, что здесь происходит и почему дыра, соединяющая наш мир, настолько расширилась, что я смогла сюда пройти вместе с кораблём.

— Так это твой… дредноут?

— Да. Там в море, в нескольких километрах от берега, то появляются, то исчезают настоящие врата. Я уже несколько лет за ними охочусь и вот, в конце концов — перед вами. Пришлось погрузиться на сотню метров. Под этим голубым небом выскочила, как огромная пробка из огромной бутылки. Мне сразу тут понравилось. — Ангела мечтательно глянула вверх, словно сквозь десятки метров скалы увидела красоту неба

— И линкор и подлодка! — Восхитился Пашка.

— Из голов ваших вожатых я узнала, почему дыра активируется именно летом. Дети. Мальчики на западе, девочки на востоке, все эти игры с разделением на два. Как ладони, просунутые в щель, чтобы раздвинуть. Только они не знали, что дыра бродит по морю и что она вообще уже есть, так же как не знали, почему именно тут, в этом лагере всё так хорошо работает. А я узнала благодаря своим поискам и погружению. Подземная река. Из горы она выходит, как раз там в море.

— Но причём тут подземная река? — Спросила Таня. Сейчас она начинала сомневаться в адекватности Ангеллы. Нет, она монстр и всё такое, но, вроде бы, чушь раньше не несла…

— Движение проводника в магнитном поле! — Вскричал Пашка радостно. — Только поле не магнитное!..

— Молодец. — Оборвала его Ангелла. — Всё, всё, хватит. — Павел порывался еще что-то сказать. — Ведите себя прилично, вы мои пленники! — Ребята опять присмирели.

— Да, река — это проводник, который двигается с напором несколько тонн в секунду через поле тысячи взволнованных мозгов, да еще и располюсованных: плюсы на запад, минусы — на восток. Масштабно. Не удивительно, что получилось. Но вернёмся в наше подземелье. Всё здесь говорит о том, что обстоятельства сложились в гигантскую установку по формированию врат в иные миры не случайно.