— Скорее уж они следят за нами. — К Ире возвращалась ее оптимистичная беззаботность, но эта фраза была сказана всё же с умыслом.

— Ты имеешь ввиду, что из всех, они окликнули и познакомились поближе именно с нами.

— Да.

— И что же в нас такого особенного?

— Ключ, например.

— Где он? — Подскочила Хиз и принялась ощупывать шорты.

— Здесь, — сказала Ира и достала из кармана загадочный предмет.

— Что будем с ним делать?

— Пока ничего, скоро идти на сбор к вожатым.

В кронах высоких деревьев гулял тот же ветер, но солнце успело пройти большую часть небосклона — дневной свет неуловимо пожелтел. Еще Рита заметила, что все тени удлинились и сдвинулись в сторону. Её подруги по половинке отряда сбежали с крыльца и устремились в беседку, а девушка, оторопев, осталась стоять — именно тени её поражали больше всего, причем человеческие виделись живыми и объёмными. Рите было хорошо спокойно смотреть сначала на тени других девчонок, потом на тени деревьев, которые оказались не менее интересными: листики на плоскости хоть и прятались друг за друга, но полностью не исчезали, создавая на ярком асфальте многослойный живой узор, текучую мозаику. Мысль о том, как непривычно её гипнотическое оцепенение посетила Риту, спокойно удивила и сделала созерцание еще глубже — у девушки даже стало дрожать дыхание.

Вожатая Маргарита показала коллеге на Риту, Светлана кивнула. Неизвестно сколько бы девушка ещё пробыла в экстазе, когда дверь за ней распахнулась и оттуда вылетели Хиз и Ира. Они буквально сбили Риту с крыльца — та, чтобы удержать равновесие сбежала по ступенькам, оглянулась на девушек и восхищенно сказала: «Ого!». Возглас этот подруги приняли на свой счет, но на самом деле он был адресован резкому выходу из транса.

Вскоре весь отряд был в сборе. Взглянув на вожатых, Таня поняла, чего им не хватало — теперь недостаток был исправлен — на идеальных причёсках Светланы и Маргариты покоились тёмно-серые — в тон костюмам, с тонкими белыми окантовками пилотки. Они были одеты прямо, словно на военных, справа поблескивало серебром: «1-А». Девчонки с восхищением и нелогичной завистью смотрели на головные уборы вожатых. Завтра ведь у всех будут такие же. Но хотелось именно сегодня! А сегодня серые, кажется, бархатные, с рядами маленьких дырочек вдоль бортов, невыносимо стильные головные уборы были только у вожатых и те, обладая ими, находились в перекрещенных лучах софитов всеобщего внимания.

— «1-А», — громко сказала Маргарита, притронувшись к надписи, — эти звуки сейчас для вас ничего не значат, но не пройдет и нескольких дней, как вы станете гордиться ими.

— «1-А», — громко сказала Светлана, — это мы!

— Завтра у вас у всех появятся такие пилотки, — Маргарита прикоснулась к другой стороне убора, — а здесь будет надпись, именно так вас запомнят другие отряды и вы запомните друг друга. Надеемся, вы хорошо продумали названия, через час их уже начнут вышивать.

— А можно посмотреть? — Раздался почти жалобный голосок Риты.

— Нет! — Хором воскликнули вожатые и девочка отдернула уже тянувшиеся руки.

— Пусть это будет для вас завтра сюрпризом, — сказала Светлана.

— Поверьте, они очень хороши, — добавила Маргарита, улыбаясь как чеширский кот.

— Ну, девочки, как будет называться наш маленький южный отряд? — спросила Светлана.

— Небесные ласточки! — выкрикнула Рита, её восторженно и вразнобой поддержали.

— Прекрасное название, — похвалила вожатая, — я с удовольствием его буду носить.

— И мы!.. — заголосили в ответ «ласточки».

— А что придумали мы? — спросила Маргарита.

Обитательницы северной стороны корпуса переглянулись, и за всех ответила рослая Аня:

— Горные нимфы.

Маргарита многозначительно кивнула, словно пробуя на вкус название:

— Очень хорошо. Меня за нимфу никто, конечно, не примет.

— А меня за ласточку…

Вожатые картинно повесили носы и весь отряд зашумел, пытаясь убедить Маргариту и Светлану в том, что они вылитые ласточки-нимфы. Те заулыбались и снова повернули свои гордые и довольные профили кверху. Когда эмоции улеглись, вожатые сообщили, что сейчас они выберут «почтальонов» — тех, кто будет говорить от имени своих отрядов, сообщая что-то вожатым, или в случае обратной коммутации, приносить вести сверху. Вот эту «обратную коммутацию» не все с ходу поняли, и высокая Аня сказала:

— Я приду и скажу всем, что мне скажет вожатая Маргарита.

— Ты совершенно права, Аня, среди Горных нимф быть тебе почтальоном, — Маргарита неожиданно погладила девушку по голове, та вздрогнула, но удивленная не отстранилась.

— Ну, а почтальоном у нас, — сказала Светлана, обводя взглядом свой отряд, — будет Рита!

В ответ Рита поклонилась, словно актриса в театре, а девочки-ласточки захлопали.

— А теперь минутку, мы со Светланой должны немедля отправить наши новые названия отрядов, — сказала Маргарита, достала свой мобильный терминал и принялась ловко нажимать кнопочки.

— По заказу лагеря, на фабрике предстоит вышить полторы тысячи пилоток, мы же хотим свои получить завтра с утра, а не к обеду или вечеру, — пояснила Светлана и тоже уткнулась в терминал.

Отряды негромко заговорили, все ещё плохо были между собой знакомы, а потому оставленные вожатыми, не знали толком, о чем можно общаться. Исключение составляли Полина со своими подружками-клонами, четыре венгерских девушки, Хиз с Ирой и еще пара небольших группок. Один коллектив прямо на глазах формировался вокруг Ани — ее уверенная, возвышающаяся над всеми фигура, притягивала окружающих. Таня ожидала видеть трёх Лен и Олю в лидерах, но венгерские девушки, казалось, при вожатых не хотели слишком высовываться.

Пауза не затянулась, Светлана и Маргарита оторвались от коммутаторов. Их лица были сосредоточены, даже немного хмуры, они внимательно вглядывались в своих подопечных, не спеша и тщательно стирая морщины озабоченности со своих высоких чел: Маргарита вновь стала холодно-снисходительной, а Светлана — радостно-светящейся, но у обоих кое-что всё же осталось от того, что они подсмотрели в своих машинках: готовность, скрытая алертность.

В это время директор лагеря Спартак Петрович, отодвинул клавиатуру, бросил взгляд на экран с картой и мигающим сиреневым пятном, отошел к окну.

«Как часто», — сказал он сам себе, — «второй раз за день. А ведь сначала мы годами ждали. Нужно быть готовыми».

Директор шумно выдохнул и вышел из кабинета.

Полдник!

До ужина ещё далеко, а аппетит не по расписанию зверел от свежего воздуха. Когда вожатые сказали всему отряду, что снова пора в столовую — полдник, половина девочек не поняла о чем идет речь. Многие думали, что полдник обязательно должен быть в полдень. Но тогда зачем он, если есть обед? Другие были уверены, что тот идет сразу после завтрака, как у англичан второй завтрак, и лишь единицы точно знали, где полднику место.

— Кто угадает, что обычно дают на полдник в детском лагере? — спросила Светлана у отряда, который растёкся по вместительной беседке.

— Пирожки с компотом! — выкрикнули одновременно Хиз и Ира.

— Правильно, — подтвердила Маргарита, — это обязательно в первый день. А что будет на полдник во второй день?

Отряд вопросительно посмотрел на подруг, те растерянно пожали плечами.

— Омлет, — раздался уверенный голос высокой Ани.

Вожатые удивленно вскинули брови:

— Редко кто из новичков на этот вопрос отвечает! — сказала Светлана. — Но ведь ты первый раз в нашем лагере.

— Мне бабушка, когда делала омлет, всегда рассказывала о том, что только в советских лагерях умели делать омлеты высотой с ладонь и притом такие, что таяли во рту.

— Мы взяли лучшее от советских лагерей, — сказал незнакомый мужской голос. Все немедленно обернулись — у входа в беседку стоял классический пенсионер, может быть даже ветеран труда. Через руку висел коричневый пиджак, на котором разве что орденов не хватало. — Ну, здравствуйте, дети, я — директор «Кристалла» Спартак Петрович. В моем возрасте и при должности без отчества никак нельзя, а я так и не привык, до сих пор себя просто Спартаком считаю.