— Давайте поблагодарим наших музыкантов! — Над площадью разнёсся веселый голос девушки в пилотке, неизвестно как появившейся на сцене в компании спортсмена в стильной кепке на армейский манер. — Трансплантат, — руки поднял один бородач и лагерь восторженно завизжал на все лады, — и Изотоп! — руки поднял другой бородач и лагерь ответил не меньшим шумом.

— А теперь давайте знакомиться! — Слово взял спортсмен, который выкрикивал слова в микрофон, как заправский хардкорщик, всё его тело пружинило, словно он рвался подпрыгнуть и оглушить публику забористым речетативом. — Мы — вожатые отрядов 4-А и 4-Б: Марина и Николай!

Ди-джеи стали размеренно хлопать и вскоре аплодисменты заполнили всю площадь.

В противовес своему напористому и громкому напарнику по сцене, Марина была мила и элегантна. Она достала из форменной сумочки вожатых листик и, заглянув в него, продолжила:

— У меня здесь список отрядов и названия, которые вы сами себе придумали.

— 100 отрядов, УуАу! — Всё-таки подпрыгнул и взревел спортсмен. Публика ответила радостными криками.

— Это хорошо, что вы такие отзывчивые. — Сказала Марина. Теперь мы с вами сделаем так: я буду читать номер отряда и его название, а вы, когда услышите себя, кричите, свистите, если умеете, шумите, как можете.

— Не пройдёт и трёх часов, как мы все познакомимся, — пошутил парень.

— Я думаю, что справимся быстрее, — возразила девушка. Итак, с кого начнём?

— Дамы вперёд! — Сказал спортсмен. (Пашка и Сергей воскликнули «Йесс!»).

— Нет, — лукавый голосок вожатой заставил друзей замереть, — дамы — это всегда интрига, я бы оставила её на потом.

— Да, ты права, — Сергей и Пашка поникли, — если сразу назвать всех девчонок, то кто же будет слушать о парнях? — Вожатому возразил нестройный хор девичьих голосов.

— Да хватит резину тянуть, — неожиданно подал голос один из ди-джеев, кажется Изотоп, на пульте тоже был микрофон. — Читайте вперемешку! — Его напарник привычным жестом вскинул руки, призывая публику к поддержке. Лагерь охотно завизжал и заголосил, громче чем раньше — то ли из согласия, то ли набравшись опыта. Трансплантант что-то крутнул на маленьком пультике сбоку и над головами детей забегали желтые лучи лазеров, окрашивая всё таинственно-золотым.

— Хорошо. — Cдались вожатые-ведущие. Девушка дала спортсмену один листик, оставив себе второй. — Вперемешку, но парни начинают первые!

— Приготовились! — крикнул спортсмен. — 1-Б! — Пашка взлетел ракетой и заголосил паровозным гудком, Сергей что есть силы хлопал в ладоши и вопил: «АААА!». В тот же миг, но с другого конца площади, скрытой от светомузыки в тени развесистых кустов и больших деревьев, к ним присоединился хор восторженных мальчишечьих голосов, среди которых едва разборчиво слышалось: «Мы первые!». — Ребята себя назвали «Романтики» и «Головорезы»! — Сила торжественного улюлюканья удвоилась.

Сергей шлёпнул раскрытой ладонью себя по лицу:

— Говорил, что надо вместе со всеми идти придумывать названия! — Обратился он к Пашке, который ничуть не расстроился.

— Да ладно, пацаны отлично справились, надеюсь, что мы — это «Головорезы», а не «Романтики».

— Спокойно, ребята, — сказала вожатая в микрофон, — еще накричитесь, дайте другим себя показать. — Вопли стихли. — А теперь наши старшие девушки, начинаем: отряд 1-А! — Эхо весёлого выкрика растаяло в повисшей над площадью тишине.

— Эй, девчонки из 1-А, вы что голоса потеряли? — Спросил обескураженный спортсмен. Повисла неловкая пауза, все крутили головами, высматривая молчаливый отряд.

У вожатой пропищал коммутатор, она пробежала взглядом по его экрану:

— Давайте посочувствуем отряду 1-А, — сказала ведущая, подняв глаза, — у нескольких из них подозрение на грипп, и девчонки, чтобы никому не испортить праздник, решили дружно остаться на карантине. Думаю, мы встретимся с ними уже завтра. Поприветствуем 1-А — «Горные нимфы» и «Солнечные ласточки»! — Вожатые зааплодировали, к ним присоединился весь лагерь, искренне сочувствовавший тем, кто пропускает такой вечер.

— Пошли! — Сергей едва не за руку потянул Пашку из толпы. Тот оглядывался и недоумевал: «Куда?.. Зачем?..». — Проведать больных, — буркнул Сергей, он не останавливался, а толстяк телепался за ним бестолковым, растерянным, но всё равно преданным воздушным змеем. Когда друзья оказались на опустевшей аллее (все сейчас веселились у сцены), Пашка требовательно остановился и сложил руки на груди:

— Эй, объясни сначала, что ты задумал!

— Мы идём к отряду 1-А. — Сергей казался раздражённым такой непонятливостью и необходимостью рассказывать.

— Зачем? Ты что не слышал — они на карантине! Еще заболеем! — Пашка кашлянул в кулак. — Вот видишь! А что будет со мной дальше?

— Ничего, будем лечить мнительность. Ты же меня уговорил идти в лес, вместо того чтобы со всеми отряду имя придумывать. Теперь мы «Головорезы»… А могли бы быть «Самураями»!

— Да кому нужны ваши прошлогодние названия!

— Это я к примеру, — примирительно сказал Сергей. — Ты разве не чувствуешь, каким здесь враньём пахнет?

— Каким?

— Большим и наглым! Подумай: откуда здесь возьмётся грипп? Южное солнце, солёное море, душистые сосны. Лето в конце концов!

— Из дома привезли, например, из Лапландии, иностранные ученицы по обмену. Олений грипп из Лапландии! — Пашка первый, как он это часто делал, засмеялся своей шутке. Сергей его поддержал, а когда веселье стихло, Пашка продолжил: — Грипп — не грипп, но девчонки бы в жизни добровольно не остались на карантин, тем более все. Это абсолютная фантастика!

— Да, точно. Из кожи бы вон лезли, чтобы попасть на дискотеку — по простыням бы спустились с пятого этажа.

— А заразных бы утопили в море, чтобы не допустить эпидемии! «Решили остаться на карантине», — Пашка передразнил ведущую-вожатую. Но где их искать?

— Как где? Ты разве еще не понял? Мы же с тобой изучали план лагеря, когда пошли к той злополучной калитке.

— А! Вот почему ты сказал «с пятого этажа», — Пашка просиял своей догадливости. Думаешь, что 1-А живёт, там же, где и мы, только в девчачьей половине?

— Да. Половинки «Кристалла» в общих чертах похожими. С манией директора разделять всё на равные части можно ожидать, что отряды А и Б расселены, словно в зеркальном отражении.

— Вперёд! В Зазеркалье! — Пашка выхватил воображаемую острую саблю и поскакал на воображаемом горячем скакуне, отбрасывая в жёлтом свете красивых четырёхугольных фонарей сразу несколько призрачных теней. Сергей пару секунд смотрел вслед, удивляясь фантасмагоричной картине и стараясь запомнить друга, фонари и аллею до мельчайших подробностей на всю прозрачную глубину летней ночи, а затем оседлал своего коня и помчался следом, громко клацая языком, как настоящими копытами. Все призраки должны были немедля бросится в стороны от шумного марша конницы.

Восторг и жуть, страх и радость пьянили мальчишек, летний воздух этого угрожающе особенного лагеря вливался в горло крепким вином из одуванчиков.

Лагерь предстал перед друзьями безлюдным, нереалистичным парком, в котором свидетелями их лихого кавалерийского галопа были только сверчки да летучие мыши, с ультразвуковым писком проносившиеся над головами. Дискотека умолкла, заглушенная поворотами, а в кронах деревьев не спеша перебирал листьями ветер, спускающийся с гор. В отличие от дневного бриза, который нёс шум и запах моря, ночной ветер пах соснами и старым мхом, его прохлада говорила «ш-ш-ш… тихо, берите пример с высоких скал и дремучих лесов, которые меня породили».

Скакуны под мальчишками прислушались к этому голосу, их галоп стих, поредел: теперь это была не отважная кавалерия, наступающая под медь фанфар, а скрытные разведчики, пробирающиеся по Неведомым Землям. Пашка спешился, подвёл присмиревшего скакуна к ближайшему дереву на газоне, привязал:

— Пусть попасётся, — сказал он шепотом.

Сергей привязал своего коня рядом и, присев несколько раз, размял затёкшие в седле ноги: