Рита первой из Ласточек пришла в себя. С волос стекала вода, холодная одежда прилипла к телу и жутко ныла шея, вестибулярный аппарат выдавал странные данные. Почтальон раскрыла глаза и проморгалась от солёной воды. Сквозь капли на светлых ресницах мелькнуло солнце, горизонт и внизу море, которые закрыла чёрно-бурая стена, с потёками ржавчины из-под шляпок клёпок размером с хороший мандарин. Стена быстро проплыла слева направо и сверху вниз, вновь открыв горизонт, только теперь с полоской берега, в которой успела мелькнуть белая набережная с полосками бун.

Чёртов лагерь Кристалл, вид с моря.

Однако утомить вид зелёной горы с парками Риту не успел, снова ослепляющей радугой на ресницах брызнуло солнце и поплыла вбок и вниз вертикальная железная стена.

Пошевелить головой возможности у почтальона не было, казалось, что шея сейчас лопнет, а голова треснет в районе лица, раскрытых челюстей и ноющих скул. Полина скосила глаза — так и есть — на месте носа и щёк она увидела живую маску с раздувающимися влажными щелями. Пошевелив кистями, прижатыми телами своих подруг по отряду, она высвободила руки и тут же схватилась за ненавистное животное. Каждую из рук захлестнуло по жгутику, но Рита, не обращая внимания, отчаянно задёргалась, пытаясь сорвать приросшую к голове маску. Схватиться было не за что, настолько плотно к лицу приник симбионт и девушка стала его царапать короткими ногтями, задевая и собственную кожу, в тщетной попытке подсунуть пальцы под край чужой плоти, оказавшейся на ощупь хоть и мягкой, но крайне упругой и прочной.

Животное поддалось, Рита почувствовала, как оно ослабило хватку и зашевелило чем-то у неё во рту. Тут до девушки дошло, что её рот заполнен широким отростком симбионта, плотно прижимающего язык по всей длине до самого корня. Чёрная волна мутного омерзения вздыбилась одновременно с заглушенным криком, который лишь немного надул маску, выйдя тихим мычанием через расширенные щели. Девушка сжала челюсти, рефлекторно надеясь откусить пакость, проникшую в самое горло, но только закричала еще раз, теперь уже от боли в челюстях, которые, словно на удила, наткнулись голой частью дёсен на твёрдые отростки. Строение симбионта предусматривало даже это.

Но тут эта гадость как будто стала уступать, всё больше и больше ослабляя отростки, которыми держалось за голову и, как поняла Рита, было прицеплено к общему канату, так что девчонки, словно связка перезрелых бананов, безвольно висели на своих шеях. Безвольно висели все, кроме Полины, которая, раскачав дёрганиями всю гроздь, так что та ходила из стороны в сторону и стала крутиться быстрее, уже запускала указательные и большие пальцы под существо. То слабело и постепенно отлипало от лица девушки.

Вот уже Рита схватилась за маску всеми пальцами, животное с хлюпающим звуком оторвалось от лица, одновременно извлекая толстый отросток изо рта девушки. Риточка чувствовала, как что-то широкое, покрытое рельефом прожилок, вытягивается у неё из верхнего горла, но при этом не ощутила рвотных позывов, похоже эта штука ввела ей что-то, похожее на лекарство от морской болезни, а может быть как-то местно купировало рвотный рефлекс.

Когда с громким чавком маска оторвалась, Рита ощутила мгновение свободного падения и такое же короткое мгновение торжества освобождения. Затем её сильно дёрнуло за запястья и повисла теперь уже на вытянутых над головой руках. Она оказалась лицом впритык к еще двум таким же существам, которые по бокам держали за головы её «клонов». «Надо же и здесь рядом», — подумала она, с горьким разочарованием поняв, что вовсе не освободилась от маски, а просто та теперь стала её кандалами, перебравшись на тонкие запястья и свив там нежный и тугой узел.

Правда, теперь появилась возможность крутить головой. Не слишком удобно, конечно, ею крутить, когда висишь на вытянутых руках, а шея болит как у Саддама Хусейна, но всё же. Рита осмотрелась. Весь её отряд был тут, рядом, в самом настоящем сюрреалистическом кошмаре. Все шестнадцать девчонок висели на высоте этажа так восьмого-девятого над гладью моря, рядом с бортом огромного корабля, поднимаясь всё выше и выше.

Рита посмотрела вверх и увидела, что тянет их в люк в высоте — к прямоугольнику света на фоне загибающегося над головами борта — обыкновенная цепь, влажно поблескивающая смазкой. А вот цепь уже выходит из знакомого мешка, из которого вниз торчит недлинная пуповина с прицепленными к ней щупальцами масками. Подниматься осталось еще столько же.

По грозди пошла вибрация, Рита обнаружила источник: Алина, немного ниже и сбоку. Бедная, вон на голове какая шишка. Девушка, которая вместо удара разрядом получила удар прикладом, в точности повторила все движения Риточки, истерически пытаясь соскрести ногтями с лица симбионта. Почтальон молча наблюдала за ней, пока, та тоже не повисла на руках.

— Алина! — Позвала почтальон.

В ответ раздались нечленораздельные вопли и гроздь уже серьёзно затряслась. Вторая ожившая что есть сил извивалась на привязи, толкая других пленниц, которые тоже стали открывать глаза.

«Ох, нет», — Рита порадовалась, что пришла в себя первой, в тишине, покачиваясь на ветру, а не в этом дантовом хоре, который вбирал всё новые голоса.

Под мольбы и проклятья, слёзы и слюни отряд накрыла тень борта, вопли стихли. Все задирали головы вверх к приближающемуся квадрату люка, через который виднелся кусочек неба, густо перечёркнутый контрастными линиями конструкций.

С лязганьем втягивалась цепь.

— Давайте сделаем хоть что-нибудь! — Раздался отчаянный крик. Рита напряглась, но не смогла узнать владелицу по сорванному охрипшему голосу; наверняка, когда она разговаривала с этой девушкой в последний раз, голос той звучал чистым колокольчиком. — Давайте все раскачиваться, чтобы перетереть о край верёвку! — Девушка в поддержку своих слов начала поднимать ноги и дёргаться на руках, пытаясь придать шестнадцати связанным телам импульс.

Почтальон таки узнала Марину по чёрным волосам и плечам с веснушками. Навигатор Ласточек дрыгала обгоревшими ногами и у неё стала получаться раскачка.

— Стой! — Что есть сил заорала Рита. — Что ты делаешь?!

— Помогайте мне! Ну же, давайте! — Марина не унималась и Рита с ужасом увидела, что еще несколько девушек начинают взбрыкивать ногами, пока невпопад.

— Стой! Ты же нас всех убьёшь!

— Почему это? — Марина, наконец обратила внимание на почтальона.

— Потому что мы привязаны! И если сейчас свалимся в море, то утонем!

После секундной паузы Марина расплакалась в голос.

— Успокойся, нас спасут. — Попыталась ободрить Рита девушку. — Наверняка весь лагерь уже на ушах стоит, нас ищут, скоро здесь будет спецназ, водолазы… настоящие. И они на присосках залезут на корабль и нас вытащат. — Почтальон говорила не просто так, она и сама верила, что по-другому быть не может. — Так что, девчонки, давайте просто останемся живыми!

— Да. — Марина больше ничего не сказала. В тишине, под скрип лебёдки, они поднялись над палубой. Люк под ними с царапающем скрежетом закрылся. На этой посудине, наверняка, всё работает с неприятными звуками, — подумала Рита.

Стрела лебёдки перенесла живой груз подальше от высокого борта, естественно, со страшным скрипом, и все рухнули друг на друга с метровой высоты, когда мешок отпустил цепь, или наоборот — цепь отсоединилась от него, кто их поймёт, но мешок шлёпнулся прямо на школьниц. Он оказался удивительно мерзким на ощупь, словно наполненный холодными кишками, а может быть и не словно, а действительно был неким бескостным организмом. Девчонки лишь вскрикнули, когда упали, но, когда на них приземлился скользкий ком весом под пятьдесят килограммов, завизжали и разбежались, расползлись на четвереньках или раскатились червяками, кто как сумел, лишь бы подальше.

Первой поняла, что больше отряд Ласточек не похож на большую связку мокрых побитых фруктов, Рита. Да, у всех на запястьях сидят эту жуткие существа, но по крайней мере они могут свободно передвигаться по палубе.