Кто, например, ожидал найти в книге Рокфеллеров? А они там есть, наряду с такими представителями старых семей американского общества, как Де Лансы, Ливингстоны, Гудвины, Стивенсоны, Ингерсоллы, Лоджи, Тен Эйки, Тиффани, Ван Ренсселеры, Хопкинсы и Балтиморские МакБлеры.
В книге четко указано, что существует также два типа Лазарусов — старые и новые. Старые, к которым относится поэтесса Эмма Лазарус и которые на протяжении многих лет были одними из немногих евреев, роскошно проживавших в Ньюпорте, занимают видное место в «Книге». Новые, к которым относятся богатые владельцы Federated Department Stores, в «Книге» не представлены. Аналогичным образом, хотя фамилия Леви сегодня является распространенной еврейской фамилией в Америке, существуют определенные сефардские Леви, которые происходят из очень древней семьи. Одним из первых евреев, ступивших на американскую землю, был один из этих Леви; они занимались торговлей мехом, банковским делом, государственной службой и не имели никакого отношения к выпечке ржаного хлеба.
Барнаби Конрад, автор книги, был поражен, обнаружив свое имя в «Книге». Его семья, занимавшая видное положение в обществе Сан-Франциско, всегда гордилась своим происхождением от Марты Кустис, второй брак которой был заключен с Джорджем Вашингтоном. Однако один из многочисленных прадедов Конрада был одним из тех самых первых Леви. Обнаружив это, г-н Конрад сделал ксерокопию своей родословной и разослал ее по почте нескольким родственникам, гордящимся своей семьей. Комментарий его матери гласил: «По крайней мере, мы были хорошими евреями».
В нью-йоркском обществе давно ходили слухи, что Вандербильты были евреями. Не успела выйти книга д-ра Стерна, как подтвердилось, что некоторые из них действительно были евреями. Миссис Уильям А. М. Берден, чей муж недавно был назначен президентом Эйзенхауэром послом США в Бельгии, была в этой книге. Мать г-на Бердена — бывшая Флоренс Вандербильт Твомбли, и, конечно, Бердены были членами длинного списка нью-йоркских клубов, традиционно закрытых для евреев, включая Brook, Links, Racquet and Tennis и River. И снова в семейном древе миссис Берден были замешаны Леви. В 1779 году Абигайль Леви вышла замуж за доктора Лайда Гудвина. Был ли доктор Гудвин также евреем? Возможно, поскольку по какой-то причине один из его сыновей, Чарльз Риджли Гудвин, изменил свое имя на Чарльз Гудвин Риджли. Он женился на Ливингстон, их дочь вышла замуж за Шотта, их дочь вышла замуж за другого Шотта, а их дочь вышла замуж за Партриджа, отца миссис Берден. Когда ей указали на это, а также на то, что еврейство, согласно традиции, передается по наследству от неполноценной стороны союза, как это, по-видимому, произошло в ее случае, миссис Берден вежливо ответила: «Большое спасибо, что рассказали мне».
Книга «Американцы еврейского происхождения» в некотором смысле является перекрестной ссылкой на «Социальный регистр», поскольку всякий раз, когда имена, указанные в «Американцах», встречаются и в «Регистре», этот факт отмечается. Однако в «Американцах» содержится гораздо больше личной информации и сплетен, а факты излагаются гораздо более прямолинейно, чем в нееврейском аналоге. Так, например, девы подчеркнуто помечены как «незамужние», а в случае смерти указывается не только факт, но и способ смерти. Рядом с именем умершего можно найти такие пометки, как «Утонул», «Самоубийство», «Убит». По мере крещения слушателей «Книги» это отмечалось, но иногда информация приводилась весьма условно. Например, рядом с именем Ребекки Фрэнкс, помимо даты ее рождения — «1760 г. р., Филадельфия, ум. в марте 1823 г., Бат, Англия» — и ее брака с сэром Генри Джонсоном стоит загадочный комментарий «Мешианза», который, как оказалось, означает всего лишь большую вечеринку, которую мисс Фрэнкс посетила во время Американской революции. Некоторые высказывания доктора Стерна, похоже, граничат с клеветой. Слово «безумный» встречается после ряда имен. Опять же в отношении семьи Фрэнкс он отмечает, что Кайман Соломонс был «в плохой репутации у Джейкоба Фрэнкса», который был его дядей, но, очевидно, неким отцом семьи. Ссылаясь на брата Каймана, Моисея (здесь, очевидно, речь идет о дурной славе в семье Фрэнкс), «American of Jewish Descent» сообщает, что он умер «в тюрьме для должников в Чарльстоне, штат Северная Каролина, в 1745 году». Доктор Стерн также выносит или, как кажется, выносит суждения о социальной ценности, например, когда в случае с Де Виттом Клинтоном Джудой он отмечает, что мистер Джуда был женат, но опускает имя жены с таким комментарием: «Ирландская кухарка».
Книга показывает, что первые поколения сефардов в Америке были поразительно плодовиты: двенадцать, пятнадцать и даже двадцать детей в одном браке. Когда в 1832 г. умерла Зипора Леви Хендрикс, у нее было пятнадцать детей и не менее семидесяти внуков. Запомнить дни рождения членов семьи не составляло труда, поскольку они отмечались практически каждую неделю. У Фрэнсис Натан Вольф в семейном комплексе Харт-Сейксас-Натан-Хендрикс было девяносто девять двоюродных братьев и сестер. Гершом Мендес Сейшас, родившийся в Нью-Йорке в 1746 году, один из скромного семейства, состоявшего из восьми детей, в итоге стал отцом шестнадцати своих детей. Его младший брат, Бенджамин, не отставал — у него был двадцать один ребенок. В результате сегодня тысячи людей могут в той или иной степени назвать себя родственниками одного или нескольких Сейксазов.
С самого начала сформировалась плотная структура внутрисемейных браков. Сегодня межродственные связи между членами первых еврейских семей представляют собой головокружительный лабиринт. Например, у Амелии Лазарус, урожденной Тобиас, было шесть братьев и сестер, не менее четырех из которых вышли замуж за Хендриксов. Один брат сначала женился на Хендрикс, а затем, в качестве второй жены, выбрал другую Тобиас. Хендриксы, тем временем, были не менее верны. У Урии Хендрикса, первой женой которого была Гомес, а второй — Лопес, было десять детей, двое из которых вышли замуж за Гомесов. В следующем поколении тринадцать детей Хармона Хендрикса женились, в частности, на двух сестрах Тобиаса, двух братьях Тобиаса, троюродной сестре Гомеса и двух Натанах. Рассмотрим также потомков Абрахама де Лусены, одного из самых ранних переселенцев. В первом поколении американцев из числа представительниц слабого пола — его дочь вышла замуж за Гомеса — было три брака Гомес-Хендрикс; в следующем — четыре союза Хендрикс-Тобиас, два брака Хендрикс-Натан, два брака Гомес-Дрейфус и один брак Гомес-Натан. Тем временем Гомесы женились на других Гомесах, и тревожная картина сумасшествия, о которой ясно из книги доктора Стерна, не препятствовала этим близким союзам.
О сложности взаимосвязей можно судить по тому, что 25 000 человек, перечисленных в книге Малкольма Стерна, объединены в чуть более чем две сотни семейных династий. Не будет преувеличением сказать, что сегодня все потомки первых еврейских семей так или иначе связаны друг с другом. Покойный Лафайет Голдстоун, нью-йоркский архитектор на пенсии, был настолько очарован сложной родословной своей сефардской жены, что, подозревая, что она действительно является родственницей всех остальных, попытался нанести всех американских сефардов на одну большую и всеобъемлющую карту. Спустя годы и сотни графиков он был вынужден признать, что тесно переплетенные семьи поставили перед ним невыполнимую задачу.
В книге д-ра Стерна также рассказывается о том, как на протяжении долгих лет сефардская еврейская община в Америке из сплоченной и гордой, как это было раньше, неуклонно теряла своих членов по мере перехода сефардов из иудаизма в христианство. В книге показано, что до 1840 г. более 15% зарегистрированных браков заключались между евреями и христианами, и что из общего числа смешанных браков только 8% были связаны с переходом нееврея в иудаизм; члены еще 5% проявляли хоть какие-то признаки желания оставаться евреями или членами еврейской общины. В то же время, по мере того как проходят годы, и сефардские семейные древа протягивают свои ветви вниз, в настоящее время, можно заметить еще одно явление. Старые сефардские имена с их испанской и португальской музыкальностью — Лопес, Мендес, Мендола, де Сола, де Сильва, де Фонсека, Пейшотто, Солис — постепенно начинают заменяться несколько более грубо звучащими ашкеназскими, или немецкими, именами, По мере того как старые иберийские семьи ощущают наплыв немцев на протяжении XIX века, по мере того как сефарды и ашкеназы вступают в межнациональные отношения, а немцы — как жалуются сефарды — пытаются «доминировать» со своим жестким укладом.
