— Оплачу, Государь. Для этого дела сам бог велел вложится.

— Ладно с этим разобрались. Ты по какому делу к гишпанцам ездила?

Я про себя усмехнулась. Быстро уже настучали. Оперативно работают ребятки. Хотя было бы удивительно, если бы нас с Еленой оставили без пригляда.

— У гишпанцев за океаном есть владения. Они новую землю открыли.

— То я слышал.

— Так вот, там, где никогда нет зимы и вечное лето, растут деревья особые. Мне нужен сок этих деревьев, смола.

— Смола? А зачем тебе смола этих деревьев? Что смола наших деревьев не подойдёт тебе?

— Наших не подойдёт. Только смола гевеи, так местные жители зовут это дерево. А нужно оно мне в моём лекарском деле. Ты же знаешь, Государь, что я лекарь.

— Знаю. Наслышан уже об этом. И про ссору боярина Вяземского с имперским посланником. — Он усмехнулся. — Стоило ли спасать жизнь родичу посланника?

— Стоило, Государь. Он совсем мальчишка молоденький. Влюбился. Что поделаешь с ним? Вот и говорит то, что на сердце его, а не разумом.

— Ладно, с посланником разберёмся. Так для чего именно тебе сок этой, как её…

— Гевеи, Государь.

— Да, гевеи?

— Из сока гевеи, который называется кау учу, я могу сделать нужные мне для лекарства инструменты. Не из чего больше пока сделать их нельзя. Поэтому я и предложила графу гишпанскому сделку. Привезти мне две-три бочки этой смолы. А я ему хорошо заплачу.

— Вот оно значит как? Ладно, то твоё дело. делай его. Но привезут ли они? Всё же чуть ли не на другой конец света плыть надо, через океан.

— Я думаю привезут. Я им кроме оплаты ещё наживку закинула. И они на неё клюнут.

— Что за наживка?

— Они верят, что там, на открытой ими земле есть золотой город, где дома из золота.

Василий удивлённо посмотрел на меня.

— Что, правда из золота?

— Они в это верят. Граф спросил у меня об этом, а я сказала, что знаю где этот город. Но где, говорить отказалась.

— А такой город правда есть?

— Честно, Государь?

— А как ты считаешь, Александра? Как со своим правителем разговаривать нужно?

— Прости, Государь. Я не знаю есть ли такой город. Но я тоже слышала легенду про Эльдорадо, золотой город, город солнца. Но думаю нет такого города.

— Почему?

— Где же столько золота взять, чтобы из него целый город выстроить? Сам подумай, Государь?

— Может и твоя правда. Значит гишпанцам лжу сказала?

— Скажем так, я их стимулировала иметь со мной дело.

— Что? Стиму…

— Стимулировала, то есть заинтересовала.

— А они тебе поверили?

— Поверили, Государь. Я ведь не просто так это сказала. Я им карту южной Вест-Индии нарисовала, которой даже у них нет. Гишпанцы то только осваивать Вест-Индию начинают. Ты бы, Государь, видел глаза гишпанцев, когда они увидели, мою карту. Граф даже за свой меч схватился. Ведь такие карты новых земель считаются большой тайной.

— А карта тоже лжа?

— Как раз нет. Карта правдива.

— А откуда ты знаешь про эту Вест-Индию и какая она?

— Видела древнюю карту, где отображены все земли и континенты. Когда она была составлена, я не знаю, может во времена Александра Македонского, а может во времена первых императоров Рима. Но нашлись такие смельчаки, искатели удачи и авантюристы. Смогли пересечь океан и исследовали те земли, о чём и составили подробную карту. — Всё верно, не буду же я говорить князю, что в будущем эти карты есть везде, в интернете, в магазинах. Думаю, он меня не поймёт.

— И где эта карта?

— Где сейчас, не ведаю, Государь. И это честно. Видела я её, когда мы были во Франции. Её тогда уже прятали, так как она бесценна.

— Карта у короля франков?

— Нет. Её прячут. Есть некая организация, очень древняя, как я поняла из рассказа моего батюшки. — Я вспомнила фильм «Код да Винчи».

— И как зовётся эта организация, как ты сказала?

— Я слышала, как батюшка разговаривал с моей матушкой и назвал слово «Приорат». Сейчас вспоминая детство, юность, я понимаю, что меня к чему-то готовили. Родители мои, люди разные, которые приходили в наш дом. Карту эту показывали, рассказывали о ней. Разные древние манускрипты мне читали. И по лекарству в том числе. А вот к чему меня готовили, я не знаю. А потом всё исчезло. Шпионы османов нашли нас. Нам пришлось бежать. А потом мы с Еленой остались одни. Все погибли. И родители мои и супруг мой первый.

— Вечная память родителям твоим. На небесах они, Александра.

— Спасибо, Государь.

Василий Третий как то странно на меня смотрел. Мне даже стало не совсем комфортно. Из-за чего задала ему вопрос:

— Почему, Государь, ты так смотришь на меня?

— Да вот смотрю и дивлюсь. Сколько в тебе спрятано⁈ Нормальная жёнка должна дома сидеть, дом блюсти, мужа. А ты скачешь, саблей машешь. Шустрая ты, Александра. Вот к гишпанцам поехала. И не за тканями или диковинными подарками, а за соком неведомой гевеи, которая растёт на другом конце земли. Другая бы, попав на торг, стала опять же ткани выбирать, украшения, а ты к пушкарским избам понеслась, пушки с пищалями себе заказывать. — Он смотрел и качал головой. Мне даже показалось, что он сейчас скажет: «Куда мир катиться? Не по покону это!» Но Василий сказал другое. — Что за бомбы?

— Бомбы от слова бомбарда. Это снаряды такие, которыми, как и ядрами стреляют. По сути, бомба это и есть ядро, но пустотелое. Туда помещают взрывчатку. Бомба, попадая в цель, взрывается, увеличивая урон, нанесённый самим ядром.

— Взрывчатка?

— Да, Государь.

— Порох?

— Можно порох. Но он не такой сильный. Лучше другую взрывчатку. Бризантную, у которой скорость горения намного выше, чем у пороха, а значит выше мощность взрыва, фугасность. И скорость детонации.

— И что это за взрывчатка?

— Тротил. Этим Елена занимается.

— Насчёт Елены. Значит она там делает этот самый тротил?

— Пытается.

— Вместе с чернокнижником Маркусом?

— Да какой он чернокнижник, Государь? Обыкновенный алхимик. Всё мечтает свинец в золото обратить.

— А что не обратишь?

— Нет, Государь. Это никому не под силу, кроме Господа нашего. Поэтому Елена его сразу стала отучать от таких глупых мыслей и направлять их в нужное русло. Она не только взрывчатку делает. Она мне эфир делает, для лекарских операций, если больного нужно усыпить. Мыло делает. Если получу кау учу от гишпанцев, она мне нужные инструменты из этой смолы сделает.

— То есть, как мне докладывают, чёрной волшбы там нет?

— Нет, Государь. Как может добрая христианка заниматься чёрной волшбой? Да и вообще любой волшбой? А Елена добрая христианка.

— Добрая, только вот сквернословить любит.

— То она в сердцах говорит, Государь. А потом молится, отмаливая это маленький грех. Да и кто не сквернословит, Государь, особенно находясь в сильном волнении?

— Ладно, этим пусть владыко занимается. Давай ка, Александра поснедаем. А то, что-то я проголодался.

Как я поняла, отказаться было нельзя. Князь крикнул:

— Эй, кто там⁈ — Дверь открылась, заглянул боярин, что проводил меня сюда. — Федька, распорядись, чтобы принесли снедь сюда и питиё. — Посмотрел на меня. — Вино будешь, али ещё что?

— Бургундское? — Почему-то спросила его.

— Хочешь бургундского?

— Нет, спасибо. Сегодня меня гишпанцы уже угостили. Кислое оно. Мне больше полусладкое нравится.

— Будет тебе сладкое вино. — Глянул на боярина. — И вина сладкого принеси.

— Всё исполню, Государь. — Исчез. Классно он их тут строит. Как шёлковые.

— Государь, мы за этим столом снедать будем?

— За этим.

— Тогда позволь мне убраться на нём?

— Дозволяю.

Аккуратно сложила книги стопкой, посмотрела на него вопросительно. Он как сидел в кресле, так и не встал, с интересом за мной наблюдая. Да, ладно, чай не рассыплюсь и не растаю.

— Убери вон на те полки. — Показал мне рукой. Убрала. Туда же поместила и свитки. Оглядела столешницу. Не плохо бы было протереть её.