Потом она словно спохватилась. Нас повели кормить. Но сначала мы с Еленой переоделись. Был лёгкий перекус. После которого мы с Еленой, как обычно посоловели. Потом банька. В баньку пошла с мужем. Легла на полок. Ваня меня постучал веником. Попросила помять мне спину. С этим он справился на все пять с плюсом. Потом окатилась холодной водой, вышли с ним в предбанник. Заметила, как он на меня смотрел. Нет, взгляд был в большинстве своём обычный, полный обожания и любви. Но в нём прибавилось и ещё что-то. Некая опаска.

— Ванечка, а чего ты так на меня странно смотришь? — Спросила его, принимая сидячее положение.

— Да вот, Сашенька, даже и не знаю. Теперь на тебя даже дышать страшно.

— Ну почему же страшн? Или ты только сейчас осознал весь масштаб, величину того, что происходит вокруг нас с Еленой? А ведь я тебя предупреждала, муж мой, подумай хорошо. Как бы не пожалеть потом⁈

— Я не жалею, Саша. Я очень счастлив, что нашел тебя. Что ты стала моей женой перед богом и людьми. — Просидев ещё и остыв, вернулись в парную. Ваня стал рассказывать мне о том, как наблюдал за думскими боярами, пока я общалась с Великим Князем и митрополитом.

Я сидела на полоке, слушала Ивана и улыбалась. Да, Ванечка, толи ещё будет. Супруг стал поддавать пар. Сидела расслабленная, откинувшись на бревенчатую стенку и закрыв глаза.

— Саш, ложись. Я тебя ещё веничком постучу. — Услышала Ивана. Легла на живот. Лицо спрятала в ладошках. Он меня парил, очень аккуратно и даже нежно. Потом вновь, по второму кругу помассировал мне плечи и спину. Я согнула ноги в коленях и опять вытянула их на полке.

— Ноги тоже помять? — Задал он вопрос. Я вновь согнула ноги в коленях и опять вытянула их. Он стал массировать. Сначала ягодицы мои, потом перешёл на ноги, от бёдер и до ступней. Ступни разминал особенно. Потом почувствовала, как он мне их поцеловал.

— Вань, жарко. — Тихо сказала ему.

Он принёс ковш с холодной водой.

— Сашенька, лицо сполосни.

Приняла сидячее положение. Умылась. Стало легче. Посмотрела на мужа, вернее на его пах. Его естество находилось в возбуждённом состоянии. Взглянула в его глаза. Там было желание. Но вот я ничего не хотела. Печально улыбнулась. Отрицательно качнула головой.

— Вань, прошу тебя. Я никакая, жду трамвая.

— Какого такого трамвая? — Он посмотрел на меня удивлённо. — Елена про трамвай говорила в прошлом разе, теперь ты. Кто это такой?

— Никто, а что. Это такая повозка.

— Зачем тебе повозка?

— Чтобы увезла меня до нашего ложа и я уснула. Ванечка, я опустошена. Ничего не хочу, только спать. Но если тебе невмоготу, я лягу, раздвину ноги и подожду пока ты сделаешь своё дело.

— Нет. Я так не хочу. Гораздо лучше, когда ты тоже любишь.

— Тогда тебе придётся потерпеть.

— Хорошо. Я потерплю. А ждать этого, как ты сказала трамвая не надо. Я тебя на руках унесу.

— Вань, давай ещё посидим немножко, вымоемся и пойдём отдыхать. Хорошо?

— Будь по-твоему, Сашенька. Давай посидим, потом помоемся и отдыхать пойдём.

Иван на самом деле унёс меня на руках в терем. Уложил в постель. Я практически сразу же уснула. Спала без задних ног до позднего утра.

Елена во всю суетилась. Ей выделили помещение, где она, совместно с Маркусом, стала обустраивать свою химлабораторию. Маркусу заштопали его одежду, и он теперь щеголял в ней, как истинный европеец. Всё же там, в пограничной крепости Елена не все приблуды Маркуса увидела и рассмотрела, и вот сейчас, когда шла распаковка и осмотр, Елена чуть не визжала в восторге, несколько раз поцеловала Маркуса в щеку. Виконт моментально стал надуваться от важности, пока не напоролся на взгляд супруга Елены, которому все эти банки-склянки были до одного места.

Елена указывала куда и что ставить и в какой последовательности. Куда и что подсоединять. Маркус был сначала в недоумении, потом просто выпал в осадок. Попытался указать Елене, что она делает неправильно. На что Елена махнула рукой посоветовала отвалить. Когда она привела свою лабораторию в одной ей нужный стандарт, довольно оглядела её. Я тоже там была и наблюдала за всей этой суетой.

— Сань! Оцени какая у меня классная лаборатория⁈ Я теперь могу ух!!!

— Что? Ядерную боеголовку сделать?

— Ядерную не сделаю. Но динамит, очень даже. Капсюли. Попробую сделать тринитротолуол.

— Повтори?

— Чего повторить?

— Что ты можешь сделать?

— Тринитротолуол. Короче, для чайников, тротил! Самая распространённая в наше время бризантная взрывчатка. Круче, чем динамит. Можно шимозу сделать. Знаешь, что это такое?

— Я в курсе что такое тринитротолуол. И в курсе, что такое шимоза, это пикриновая кислота или пикрит. В Японии её назвали шимозой. Она предшествовала тротилу.

— Всё верно. Но пикрит или шимоза обладает большой активностью, по сравнению с тротилом. Поэтому часты случаи самоподрыва. В этом плане тротил лучше. Он более стабилен. Если снарядить им снаряд, он при выстреле не разорвётся в стволе, в отличии от шимозы, что имело место часто во время русско-японской войны. — Разглагольствовала Елена.

— Я в курсе. Между прочим, гибель броненосца «Микаса» связывают именно самопроизвольным подрывом шимозы на его борту.

— Не знаю ни про какую «Микасу», но шимоза по своим поражающим эффектам очень даже крутая. Фугасность у неё выше, чем у тротила. Бризантность тоже. И, конечно, скорость детонации у неё выше, чем у тротила.

— Не, Лен, мне не улыбается, чтобы ты взлетела на воздух с этой шимозой. Нам и тротила за глаза.

— Ну как хочешь. Самое главное, это я смогу на таком оборудовании без проблем делать азотную кислоту. А она применяется везде, при производстве бризантной взрывчатки. Без азотной кислоты никак. А с тем, что у меня было, азотную и серную кислоту делала совсем мало. Чуть ли не рожала её там в муках, делая её там на коленке.

— А чего Маркус такой недовольный?

— Он хотел сделать по своему. А мне на фиг это нужно. Я не собираюсь искать философский булыжник и трансформировать свинец или ещё какую фигню в золото. А я сделала именно так, как мне нужно, для моей работы.

— Лен, а ты мне резину сможешь сделать? Для медицины? Сама понимаешь, очень надо.

— Могу. Если ты мне сырье дашь.

— А что тебе надо?

— Учитывая, что с нефтепереработкой тут совсем бЯда, то есть её нет, то хотя бы каучук.

— А я где его тебе найду?

— Сань, не тупи. Каучуковые деревья растут в Южной Америке.

— Одуреть. Ты мне предлагаешь туда чартерным рейсом смотаться?

— Сань, это твои проблемы. Дашь мне каучук, я тебе дам резину. Извини, но по другому никак!

— Вот ты стерва, Ленка. Я для тебя любимой всё. Блин, оборудование тебе достала, между прочим, с риском для жизни. А ты мне резину зажала! Не ожидала я от тебя такого жлобства матёрого.

— Сань, я тебе что, старик Хоттабыч что ли? Волосёнки из бороды дёрнул и трындец, на Сашенька резину тебе. Мне сырьё нужно.

— Я как-то читала, что из одуванчиков можно получить что-то напоминающее каучук. Только не помню из каких именно.

— Саш, может и можно, но извини и здесь бананьев нема. Сейчас что на дворе? Конец октября. Одуванчиков уже нет. Это ждать до следующего лета. Тогда можно будет попробовать.

— Засада какая-то сплошная.

— Сань, может кого-нибудь из интуристов напрячь?

— В смысле?

— Колумб открыл же уже Америку?

— Открыл. Примерно 17 лет назад. И что?

— Так может заказать у них каучук? Глядишь пару тройку бочек и привезут, если им золотишка пообещать? Мне пары-тройки бочек за глаза хватит.

— Это или испанцев, или португальцев напрягать нужно. Сейчас они там активно рулят. Я имею ввиду Центральную и Южную Америку. Но где я тебе сейчас, здесь в Москве испанцев или португальцев найду?

— Сань, ну я не знаю.

— Саша, ты сейчас про гишпанцев говоришь? — В наш разговор влез Вася.

— Гишпанцев??? — Блин, гишпанцами на Руси называли испанцев. Причем очень долго, чуть ли не до конца 18 века. — Да, Вася, именно гишпанцев.