— Сань, шнур вставить не забудь в капсюль.
— Знаю. Ты меня за кого принимаешь?
Когда все отъехали метров на сто, я вставила шнур в деревяшку, подожгла. Шнур загорел. Шипел, дымил, но горел. Причём очень быстро. Я подбежала к срубу и закинула в него шашку. После чего рванула со всех ног. Неслась как ошпаренная. Позади рвануло. Я споткнулась и упала. Уши заложило от грохота. Рядом со мной на землю упал кусок бревна. Он дымился. Ничего себе! Ещё чуть и мне точно кранты бы пришли. Ну Ленка! Вскочила и побежала к парням с подругой. Елена стояла, зажав рот ладонями. Глаза как у лемура, огромные. А вот мужчины были в шоке. У всех без исключения открыты рты. У некоторых, мне так показалось, даже волосы дыбом встали. Несколько лошадей вырвались и убежали. Но мужчины на это даже не отреагировали. Добежав до них, оглянулась. Это трындец. Сруб разнесло в дребезги. Бревна были раскиданы на три-четыре метра вокруг эпицентра взрыва.
— Сань, — жалобно прогнусавила Ленка, — я думала тебя убило. У меня чуть сердце не остановилось, когда ты упала.
— Я просто запнулась. Подруга, ты с нитроглицерином не перестаралась?
— Не знаю. Я же методом тыка. Зато знаешь, как классно бабахнуло. Круче, чем сарай в детстве, который мы тоже подорвали. Правда там больше загорелось, чем взорвалось. А здесь прямо красота.
— Царевна Александра! — Услышали мы с Еленой. Иван всё меньше называл меня княгиней, но больше царевной. — Что это было? — Он указал на остатки сруба.
— Динамит.
— Какой динамит?
— Взрывчатка. Елена сделала. Так что, Ваня, с этого момента царевну Елену охранять пуще зеницы ока! Понятно? Секрет этой взрывчатки знает только она. Больше ни у кого этого нет. Этого тебе не вонючий чёрный порох.
Я обняла Ленку.
— Всё дорогая, с почином! Я тебя поздравляю. И себя тоже! Теперь бы на поток поставить. А ещё бездымный порох сделать.
— А может сразу, атомную боНбу или водородную? Не, Сань, а чего?
— Шутишь? Молодец!
Из леса показались лесорубы. Смотрели на разрушенный сруб шокированными глазами.
— Так ребята, нам пора сваливать.
Увидели, как к нам от крепости скачут верховые. Старший боярин с воями. Подскакав, оглядел нас.
— Что здесь было? Что за грохот? И земля чуть не до небес?
— Динамит, батюшка! — Ответил Иван. Василий подтвердил.
— Какой ещё динамит?
— Так, царевна Елена Вячеславовна сделала. Совсем немного, батюшка. Вот столько. — Иван показал размер шашки руками. — А царевна Александра Вячеславовна, подожгла её и бросила в сруб. А там как жахнуло и сруба нет. Я такого никогда не видел.
— Огненное зелье? Порох? — Задал вопрос боярин уже нам с подругой.
— Нет. Это сильнее пороха. Динамит, бризантная взрывчатка. Такой взрывчатки, батюшка, ни у кого нет. А у нас есть! Вернее, уже нет. Елена совсем немного сделала.
— Садитесь на коней, живо и в крепость. С этого момента, царевны из крепости выходят только в сопровождении вооруженных ратников и по моему разрешению.
— Почему это, Фёдор Мстиславович?
— А потому, Александра Вячеславовна, что вороги, как прознают про это, вас украсть захотят. Неужели не понятно?
— Понятно. Так у нас вон какое сопровождение! — Я указала на парней.
— Сопровождение! Тут вои только двое, Иван с Василием. Остальные ещё новики. Им учиться и учиться. Всё, хватит разговоров. На коней и в детинец.
Вернувшись, Елена ушла в нашу горницу. Стала записывать процесс получения динамита, вернее описывала то, что делала. Вооруженных ратников на стенах и башнях прибавилось. В том числе и возле терема. Ворота тоже закрыли. Народ пускали и выпускали через калитку. Открывали ворота только если подъезжали телеги. Вяземский сразу понял, что ему попало в руки. И делится с кем-нибудь этим не собирался.
Я занималась со своими пятерыми боевыми холопами, как их тут звали. Учила рукопашному бою. Заказала у кузнеца звездочки, так называемые сюрикены. Кузнец сделал за день несколько штук. Для чего, никто не понимал. Я сказала кузнецу, чтобы заточил лучи звездочек. После, взяв их прошла на наше ристалище, где мы и занимались.
— Смотрите. — Сказала парням. Стала метать звездочки в стену терема. Так как для сюрикенов не надо было хорошей стали, достаточно было простое железо, значит не так дорого они и выходили. Это хорошо. Моим будущим боевикам это пригодится. Все сюрикены врубились в дерево и остались в стене. Посмотрела на парней. — Поняли для чего они нужны? Не имеет значения, умеете ли вы метать ножи, это не важно. Эти звездочки в любом случае убьют или ранят врага, если, конечно, вы в него попадёте. И конечно же, нужно правильно метать. Но этому научиться гораздо проще, чем научится метать нож. Хотя мы и ножи будем учиться правильно метать.
По моей просьбе сделали за пределами крепости полосу препятствий. Стала гонять парней по ней. И сама бегала тоже, чем вводила в ступор местных. Но мне было всё равно. Лазили по стенам терема. Падали. Чтобы избежать травм, набили сеном мешки и раскладывали их под стеной. Но без растяжений, синяков, кровоподтёков, разбитых физиономий не обходилось.
— Ничего, мои чудо-богатыри. — Подбадривала я своих мужчин. — Тяжело в учении, легко в бою. Больше пота в учении, меньше крови в бою. Вашей крови, а больше вражьей.
Потом мне пошили на ребят костюмы из крашенной в чёрное ткани. Сама показывала, как кроить и как шить. Спустя два месяца, осенью, вся пятёрка стояла передо мной в черных костюмах с масками. Были видны только глаза. Я была довольна. Настоящие ниндзя! Диверсанты!
— Сань! — Услышала Елену. — Ты что, ниндзь решила сделать из них? А где тогда катаны?
— Всё будет и катаны, и вакидзаси.
— Какие ещё вакидзаси?
— Тоже мечи. Только короче катан. И нагинаты будут.
— А это что?
— Это такое оружие, длинный меч. А длинный он был именно за счёт рукояти. Например, сам клинок мог быть длинной в полметра, то рукоять в метр. Очень эффективное оружие. В Европе есть похожий аналог — глефа. В Китае — гуань дао. В Сибири у коренных народов — пальма. На Руси и сейчас, в том числе, русский аналог глефы — совня. Между прочим, Лена, в Японии все дамы из самурайских родов к 18 годам должны были знать технику боя на нагинатах. Владеть ими в совершенстве. Если девушка не знала этого, её даже замуж могли не взять. Вообще нагината, это было оружие придворных дам при сёгуне. Но нагинатами владели не только женщины, но мужчины. Многие самураи предпочитали нагинаты катанам. Поэтому, нагинаты мы обязательно сделаем и будем учиться ими владеть. Я что зря учу их биться на шестах? А пока и так сойдёт. Зато начнём устраивать ночные тренировки. Я из них сделаю настоящих диверсантов. Они станут настоящим ужасом, летящим на крыльях ночи. — Мы обе с Еленой засмеялись.
— Да, Сань. Хорошо, что мы не в Японии.
По мимо занятий по смертоубийству, я конечно же занималась и болящими. А куда денешься? С простыми хворями или вывихами люди шли к знахарям. А ко мне шли совсем тяжёлые. Охотник, который Георгий, поправлялся. Скакал на костыле, который ему сделали.
— Скажи, госпожа, я правда буду ходить? — спрашивал он меня часто, глядя с надеждой в глазах.
— Не только ходить, но бегать, как раньше.
Делала операции. Тот же аппендицит вырезала, если успевали ко мне обратиться. Складывала сломанные ноги, руки. Вытаскивала инородные предметы. В основном наконечники от стрел. Врачевала рубленные, колотые, резанные раны, зашивала их. Работы у меня хватало.
Ленка делала динамит. Да и кроме него у неё тоже работы хватало. Тоже мыло. Вяземские ещё раз ездили в Псков. Привезли Елене ещё пару стеклянных сосудов, как раз для алхимии, как пояснил Фёдор Мстиславович.
— Не знал бы, Елена Вячеславовна, что ты богоугодным делом занимаешься, оборонь от ворогов делаешь, мыло тоже, подумал бы, что бесовщиной всякой. Вон в Европах то, жгут разных чернокнижников, да алхимиков инквизиция на кострах.
Ленка сделала мне всё же эфир, для усыпления. Как-то, после одной небольшой операции, с открытым переломом руки, повозилась, мужик сам пришёл, посмотрела на Дарёнку. Всё же основы пластической хирургии я знала. Даже практику успела пройти в одной клинике пластики.
