Василий как-то странно смотрел на меня.

— М-да, Александра!

— Что-то не так, Василий? Поверь этот орден должен быть учреждён первым. А потом все остальные государевы награды.

— Я подумаю… Давай поедим что-нибудь.

— Давай. А то я поехала к тебе и даже не поела.

— Федька! — Крикнул Великий Князь. Дверь открылась мгновенно. Появился боярин Фёдор. — Поснедать неси.

Стол накрыт был моментально. Мы с Василием сели.

— Вино будешь или морс? — Спросил он меня.

— Морс. — Василий кивнул и сам налил мне в золотой кубок брусничного морса. Он положил мне сам мяса, каши. Сидели ели.

— Саша, — сказал он, обгладывая куриную ножку, — я тут попробовал твоего плода. — Я посмотрела на него вопросительно. — Красный такой. Как он… Помидор. — Я улыбнулась.

— Ну как, Василий, понравилось?

— Понравилось. Особенно с солью и со сметаной. Язык проглотишь.

— Тебе его просто порезали, добавили соль и сметану и всё?

— Ну да. А что?

— Из него много что можно делать. Я сама тебе салат приготовлю. И ещё разные блюда с этим овощем. Поверь, очень вкусно. Правда не все у меня семена взошли в своё время. Но те, что взошли уже дают урожай. На следующий год больше будет. Вообще хочу, чтобы его на всей Руси выращивать стали. Как репу.

— Обещаешь, что сама лично приготовишь?

— Обещаю. — Всё верно, мы в этом году с Еленой высадили семена помидор, что привезли из нашего времени. Взошло максимум треть из всего. Но и это было за счастье. И сейчас уже пошли плоды. Немного я отправила в Кремль, Великому Князю и рассказала, как надо его подавать. Но, похоже, поняли только половину. Так как лук не добавили в салат. А ещё были огурцы. Хотя здесь, на Руси огурцы уже имели место. Но всё же.

Пока ели, решилась спросить, а то сам Василий молчал насчёт этого вопроса.

— Василий, что насчёт института благородных девиц???

— Никак.

Я даже есть перестала. Не ожидала, если честно такой его реакции.

— Почему?

— Потому. Нечего непотребство плодить.

— Какое непотребство?

— Чему их будут учить?

Я была в шоке.

— Как это чему? Василий, то есть, в твоих глазах я занимаюсь непотребством?

— Нет. Но ты сейчас занимаешься с отроками. А чем с девицами будешь заниматься?

— Как чем? Учить разным наукам, уметь вести беседу…

— Вот именно. — Перебил он меня. — Зачем девок учить наукам??? Они замуж выйдут, будут детей рожать, да за хозяйством смотреть. Всё, больше им ничего не надо. А этому их родители научат. А беседы, да разговоры, пусть с мужем ведёт, да с другими бабами.

— Подожди, Василий. Ты не прав. Извини, но это так. Хорошо, дай мне пять девиц. Прошу тебя. Это всё что мне сейчас нужно.

— Саша, ты не понимаешь, что просишь. Сейчас только тронь бояр, тут такой ор поднимется и недовольство, что я даже не знаю.

— Да нужны мне эти бояре сто лет в обед. Дай мне пять девиц, дочерей твоих служивых дворян. Пусть не богатые, это даже лучше. И поверь, после выпуска моих воспитанниц, бояре сами дочерей своих поволокут ко мне, ещё и упрашивать будут.

— Это ты уже дала лишку, Саша. Чтобы бояре поволокли своих дочерей к тебе, как ты говоришь? Быстрее небо на землю упадёт. Ты не знаешь московское боярство.

— Поверь. Василий, поведут ко мне.

— Боярских дочерей точно трогать не будешь?

— Нет. Даром мне не нужны. Служивых дворян дай мне?

— Хорошо. Пять девиц служивых дворян.

— Договорились.

Ещё с ним поговорили на разные темы, в том числе на то, как лучше управлять державой. Подкинула ему мысль провести административно-территориальное деление Руси. Где, убрать понятие княжества, ибо есть только одно, Московское. Остальные княжества курят в трамвае. Во главе административно-территориальных делений ставить губернаторов. Сказала, что есть только один князь-властитель, остальные удельные князья должны идти лесом. И налоги, и подати собираться должны только в государеву казну, а не в карман удельных князьков. Этих всех лесом. А кто не доволен, тех на дыбу, как воров и мятежников.

Василий сидел, вытаращив на меня глаза.

— Ты вообще думаешь, что говоришь? Так было заповедовано нашими предками. А что делать с моими родичами?

— Тоже, что и с остальными. Повторюсь, все подати и налоги собираются только в государеву казну. Кто не согласен, те пусть побеседуют с палачом. Всю удельщину надо ликвидировать и чем быстрее, тем лучше. — Я знала, что сын Василия, Иван Грозный так и сделает, руками опричины. Сделает то, на что так и не решился его отец, Василий. Но я не собиралась ждать столько времени. Мне нужна была боеспособная армия, которая могла быть создана только при абсолютной монархии, а не при этом бардаке с удельными князьками, которые даже имели право печатать свои деньги. Надо я сама введу опричину. У меня есть корпус, скоро будут боеспособные полноценные армейские части, которые способны будут помножить на ноль любые дружины удельных князьков. Родственники Государя? Да хрен с ними. Кто поймёт важность момента, тот останется жив. Кто не поймёт, извините. Отправится в канаву.

Василий остался думать. Я же уехала домой. Взяла сына и, раздевшись, устроилась в постели. Господи, как хорошо. Маленький лежал рядом, солнышко моё. Жаль не могла покормить его грудью, молока то нет. Но Ленка покормила его. Какой он у меня здоровенький бутуз. Тьфу на тебя, чтобы зараза не пристала. Играла с ним, целовала. Он смеялся довольный, сучил ножками и ручками. Так и уснула со своим сокровищем.

На следующий день стала собираться. Обоз уже ждал. Сына мне отказалась давать маман, чтобы я увезла его на Дон, к отцу. И Ленка тоже сопела недовольно.

— Ты с ума сошла, дитя тащить к чёрту на кулички? Сама езжай, а Славку я тебе не дам.

Пришлось согласится. Выдвинулись с обозом уже после обеда. Государь дал мне сотню сотника Кобылы с ним во главе. Я уже стала привыкать к нему. Когда миновали Тулу, на следующий день ко мне привели посыльного.

— Боярыня Александра… — Договорить ему не дали. Айно Эст пнул его под колена, заставляя опуститься на колени.

— Не боярыня она, а царевна, холоп. Генерал-майор, каналья! — Каналью они подцепили от меня. Посыльный испугался. Глаза вытаращил, заворожённо глядя на клинок сабли, которую обнажил Божен. Да, я простила их, с собой взяла Айно, Божена и Степана.

Я подняла руку в жесте, давая понять Божену, чтобы остановился.

— Говори, кто ты и что хотел?

— Я из Вяземского. Крепость такая на Дону. — Услышав это, почувствовала, как кровь отхлынула от лица.

— Что?

— Боярин Иван Фёдорович. Был набег на крепость. Крымчаки. Мы отбились. Много их посекли. И потери малые у нас. Но вот боярин, стрела басурманская попала в него. В грудь. Стрелу потом вынули, да только плох он совсем. За Вами послал, госпожа.

— Когда стрела попала? — Спросила я, пересохшими губами.

— Два дня назад, госпожа.

Дальше я не стала слушать. Схватила свою сумку с хирургическим инструментом.

— Коня, быстро!

Обоз я оставила, сам доберётся, а сама рванула в крепость, в сопровождении своих трёх палатинов и сотни сотника Кобылы.

Ещё, почти день потратила на дорогу. Вот и крепость. Она была почти закончена. Башки, стены, ворота. Даже небольшой терем был внутри. Всё пахло свежим деревом. Но я не обращала на это внимания.

— Где он? — Закричала воинам. Он лежал в светлице терема. Бледный. Весь перевязанный. Глаза его лихорадочно блестели. В комнате находился священник.

— Саша… Сашенька. Дождался тебя, лада моя. — Прохрипел он. Круги под глаза, осунувшийся. Черты лица заострились. У меня ноги подогнулись. Подошла медленно к нему. Он смотрел на меня. На его губах появилась улыбка. — Жена моя. — Он тяжело дышал. Я уткнулась ему в грудь. Слёзы сами бежали. Он погладил меня горячей рукой по голове, по моим волосам. — Сашенька моя.

— Что с тобой, родной мой?

— Прости, люба моя. Не уберегся. Плохо мне. Думал не дождусь тебя.