— Александра, а что у тебя за деревянный короб на коленях лежит? — Неожиданно задал вопрос Василий. Я вытерла губы небольшим полотенцем, которое мне принесли по моей просьбе.
— Это, Государь, подарок для твоей богом данной супруги. — Поставила футляр на стол перед собой, отодвинув блюдо и кубок. Открыла его. — Здесь то, что нужно для женщины, чтобы стать ещё более красивой и притягательной для своего мужа. — Пока я говорила, за столами стихли разговоры. Все молча смотрели на меня. Увидела, как заблестели от возбуждения глаза Соломонии.
— А что там такое, что сделает мою жену более красивой? — Спросил опять Государь.
— Румяна. Не гоже Великой Княгине свеклой щеки себе натирать.
— А у тебя не свеклой? — Удивилась Соломония. — Хотя нет. Цвет слишком нежный и его совсем чуть-чуть.
— Конечно. Не надо себя натирать, только лёгкие мазки и всё. Вот румяна, а это кисточка из меха белки. Тушь есть для глаз, точнее для ресниц. Они и так у тебя, Соломония, большие, а тут расправит их, больше сделает, как опахала и черные будут, как крыло ворона. И губная помада, чтобы губы стали нежнее и чувственные. Сладко Государь жену тебе будет целовать. — Сказала это и улыбнулась. Князь глядел на меня, округлив глаза. Вообще, на современном языке это было грубейшее нарушение протокола, ибо об этом на Руси так открыто не говорили. Я продолжала улыбаться. Соломония покраснела, но её глаза при этом ещё больше заблестели. Она даже губы свои облизала язычком. И задышала чаще. Василий, поглядев на меня, вдруг засмеялся. Покачал головой. А Соломония взглянув мне в глаза спросила:
— Я буду такой же как ты?
— Ты будешь собой, Соломония. Только ещё красивее. Возьми. Его сделала специально для тебя моя сестра, Елена. Поверь, она знает в этом толк.
— А почему Елены нет здесь? — Спросила меня Соломония и посмотрела на своего царственного супруга. Но он тут же перевёл стрелки на меня.
— Да, Александра, а почему здесь нет младшей царевны?
Я глянула на свёкра. Он снял свою боярскую шапку и вытирал пот на макушке платочком.
— К сожалению, она занята. Своим и моим сыновьями. Никому детей не доверяет. Всё сама. — Ответила, глядя на свёкра. Он выдохнул облегчённо и кивнул мне.
— Понятно. — Ухмыляясь сказал Великий Князь. — Пусть растут здоровыми, радуют родителей своих. Хочу, чтобы все подняли кубки за здоровье детей. Ибо они есть будущее наше.
Пока Василий говорил это, я смотрела на Соломонию. Она улыбнулась. И не выглядела грустной. Мы посмотрели друг на друга. У меня был в глазах вопрос. Она закрыла глаза и открыла их. Потом придвинулась ко мне. Я поняла, что хочет сказать мне что-то на ухо. Тоже склонилась к ней.
— Александра, я, наверное, не праздна.
— Что значит наверное? — Так же тихо на ухо спросила её. Она мне прошептала, что у неё большая задержка идёт и мутит её по утрам. Правда она никому этого не показывает и вообще никто об этом не знает. Я как услышала такое, смотрела на Великую Княгиню шокировано. Если всё так, значит она беременна. Но, я точно знала, что они с Василием прожить должны ещё 14 лет, но детей у них так и не получилось. Из-за чего Василий развёлся с Соломонией. А что сейчас получается? Соломония беременна?!!! Вот это номер!
— Соломония, давай я завтра приду, и мы обо всём поговорим. Хорошо? — Она кивнула. Я задала вопрос: — А ОН знает?
— Нет. Я только тебе это сказала, Александра. Я так почему-то боюсь.
— Ничего не бойся. Мы с тобой поговорим, хорошо?.. А зачем ждать до завтра, давай после пира?
— Давай. Я вообще не хочу, чтобы ты уходила. Я о многом хочу с тобой поговорить.
— Вот и поговорим.
Заметила, как Василий смотрел на нас с Соломонией. Но я в ответ ему только улыбнулась. Помимо подарка княгине я ещё принесла и два свитка, для Великого Князя. Встала и протянула их ему.
— Государь, возьми это. Посмотришь, после пира, когда у тебя время будет. Прошу тебя.
Он взял. Посмотрел удивлённо.
— Что это, Александра?
— Положение о воинских звания и чинах русской регулярной армии. От рядового и до генерала-армии.
— Генерала-армии?
— Да, Государь. Генеральские звания делятся на генерала-майора, это первый генеральское звание, потом идет по возрастающей, генерал-лейтенант, генерал-полковник и наконец, генерал-армии. Высшее воинское звание. А второе прошение, это об организации института благородных девиц, кои должны стать достойными жёнами офицерскому корпусу русской армии.
После этих моих слов в зале наступила гробовая тишина. Василий смотрел на меня непонимающе. Все смотрели на меня, можно так сказать в шоке. Даже Соломония. Я прекрасно понимала все риски с этим связанные. Ну не пристало женщинам в это время чем-то выделятся. Но решила идти на ва-банк.
— Государь, прошу тебя, ознакомься позже. Потом, если захочешь, выслушай меня. Я всё объясню. Это нужно для твоей державы, которую ваяли твои предки и которую ваяешь ты.
Василий встал. Вертел в руках мои свитки. Потом посмотрел на меня. Мотнул головой.
— Пошли, отойдём, Александра. — Посмотрел на зал. — Всем остальным сидеть за столами и пировать. Праздновать нашу победу над ворогом. Соломония, мы сейчас придём. Посиди.
Мы покинули зал для приёмов. Зашли в какую-то комнатку.
— Поясни? Я не совсем понял. И насчёт генералов, и насчёт девиц? Генералы, что, разные бывают?
— Государь, да. Генерал-майор, это первое генеральское звание. Второе — генерал-лейтенант. Потом генерал-полковник и высшее, генерал-армии.
— Но я хотел тебе даровать генерала.
— Ну так и даруй, генерал-майора. Василий, нельзя присвоить генерал-лейтенанта или генерал-полковника, я уже молчу про генерала-армии, минуя генерал-майора. И присвоение этих званий, будет только твоей прерогативой.
— Чего?
— Только твоей волей и никто больше дать генерала не может.
— Хорошо. С генералами разобрались, но не до конца.
— Я же сказала, что всё объясню. Всё тебе расскажу.
— Добро. Что насчёт девиц. Я не понял? Что наши девы не могут быть жёнами нашим воям?
— Могут. Я этого не отрицаю. Но здесь особый случай. Мы формируем армию, Василий. Её костяк, офицерский корпус. А значит их жёны должны соответствовать новому статусу. А не просто платочки вышивать, сидя у окошка.
— А что в этом плохого?
— Да ничего плохого. Но и ничего хорошего. Я же сказала, я всё объясню.
— Я очень на это надеюсь, Александра. Ты хоть понимаешь, что начнётся сейчас у бояр?
— Да плевать на бояр. Не захотят, пусть не отдают. У тебя есть служивые дворяне. Эти свои дочерей отдадут. Тем более, насильно никого брать не будем. Чисто по желанию. Но я тебя уверяю, что первый выпуск благородных девиц, заставит даже бояр привести своих дочерей ко мне.
— Обещаешь?
— Обещаю. — Я улыбнулась. Протянула руку и погладила его по щеке. — Всё будет хорошо. И ещё, что не мало важно. Вопрос о наградах.
— А что с наградами?
— Вот скажи мне, сейчас как ты награждаешь своих бояр и прочих? Даёшь им земли. Вместе со смердами. Некоторым целые города отписываешь.
— Конечно, а как иначе?
— Плохо, Государь. Так никакой Руси не хватит. Надо всё это делать по другому. И чтобы человек чувствовал себя героем, и чтобы казна не страдала.
— Так, Саша, а по подробней?
Я усмехнулась. Конечно, наживка просто убойная. Для любого правителя.
— Василий, самое главное, тебе это будет стоит не так дорого!
— Говори.
— Не сейчас. Сейчас пир. Давай позже. Я всё тебе растолкую. Пожалуйста, прошу тебя.
Он смотрел на меня, как мне казалось, бешеным взглядом, но в какой-то момент успокоился. Кивнул.
— Хорошо. Будь по твоему. Но завтра ты приедешь и все мне расскажешь.
— Конечно.
Мы вернулись в зал. Соломония тревожно посмотрела на меня. Но я ободряюще кивнула ей и погладила Великую Княгиню по руке, типа всё хорошо.
Пир продолжался. Я внимательно отслеживала взгляды, которые на меня бросали пирующие. От удивлённых, до не прикрытых злобные. Да пошли в зад. Ничего, дайте время я вам хребет уродам всем сломаю. Наконец, Государь встал со своего кресла, похожего на трон. В руке он держал кубок.
