— Обязательно. Насчёт формы ты права. Я уже подумала.

— И что, в штанах будешь?

— Не совсем.

— Но не в юбке же до колен? Не поймут.

— Не совсем в юбке до колен, но близко к этому. — Я усмехнулась.

— Поясни. Я тебя не понимаю.

— Вот смотри, сейчас в чём я хожу?

— Рубашка нательная, ещё одна, потом чоба твоя, шаровары, сапоги. Ну и платок с кубанкой, либо сеточка на волосы с диадемой.

— Правильно. Главное это чоба. Она чуть ниже колен, с небольшими разрезами по краям с орнаментом. Вот она и будет заменять мне и китель, и юбку. Застёгиваться будет как китель, с двумя рядами пуговиц. Цвет красный, как и форма кадетов. Шаровары, сапоги. На голове платок и сверху кивер. Вот на чобу, на плечах и закреплю погоны.

— А какие будут погоны? Как у гусар с бахромой?

— Зачем с бахромой?

— Да я в каком-то историческом фильме видела. Погоны с бахромой.

— Это не бахрома, это валики. — Я засмеялась.

— Не, Сань, ну а что? Зато красиво.

— Ага, ещё стразы на погоны и вообще красота… Лен, не будет никакой бахромы, валиков и прочей ереси. Будут погоны российского образца. Единственно на генеральских погонах, начиная с генерал-майора, кроме генеральской звезды, будет и двуглавый орёл. Не большой, в круге. Звания будут такими же — генерал-майор, генерал-лейтенант, генерал-полковник и генерал армии. У генерала армии будет одна большая, практически маршальская звезда и небольшой двуглавый орёл в круге.

— А маршалы?

— Маршалы тоже будут. Мы от Европы отставать не будем. А вот у маршала будет уже и большая маршальская звезда, и большой орёл без круга.

— Круто. А у тебя какой генерал?

— Я скромный человек, Леночка, поэтому только первый генеральский чин, вернее звание — генерал-майор.

— Ну, Саня. Я бы сразу, генерала армии.

— Да, Лен, ты от избытка скромности не умрёшь. Знаешь, ты же тоже, пусть косвенно, но к новой армии отношение имеешь. Поэтому тебе тоже сошьём форму, как у меня.

— И кивер будет? Я обожаю гусар!

— И кивер будет.

— А какое у меня звание?

— Ну как командующий корпусом, имею право присвоить тебе лейтенанта.

— А чего это ты генерал уже, а я всего лишь лейтенант?

— Не нравится лейтенант, будешь прапорщиком. Тоже хорошее звание. Старший прапорщик Комнина-Вяземская, ко мне! — Я засмеялась, глядя на не довольную, плюс возмущённую физиономию подруги.

— Знаешь, Сань. Ни за что не ожидала от тебя, что ты мне звание зажмёшь.

— Лен, лейтенант, это хорошо. Перестань. Это офицер. А форма твоя мало будет отличаться от моей. А потом по истечении двух лет, присвоим тебе старшего лейтенанта. Ещё три года и ты капитан. Потом майор, подполковник и наконец полковник. К 40 годам станешь генералом.

— К 40⁇!!! Да на фиг мне будет нужен генерал в 40, когда я старухой стану.

— Лен ты чего? Разве женщина в 40 старуха? Ну и ну. Наоборот ты будешь в самом расцвете сил.

— Конечно буду, ага, жди. Если ещё пару-тройку киндеров рожу, вообще красоткой стану. Ты издеваешься?

— Лен, давай к этому вопросу вернёмся позже. А то сейчас начнёшь тут торговаться за звания.

— Сань, ну хотя бы капитана? Чего тебе стоит.

— Кошмар какой, Лена!

Наконец, оказалась в нашей с Иваном светлице. Прилегла на кровать, положила рядом сына. Не могла насмотреться на него. Мне показалось, что пока меня не было, он подрос. Лежал, смотрел на меня своими карими, как у папаши, глазами. И вообще Слава всё больше становился похожим на Ивана. Целовала его в животик, ножки, ручки. Когда он уснул, положила его в люльку. Этой ночью я решила Ленку с кормёжкой не напрягать. Со мной в светлице была кормилица. За ночь сын вставал один раз. Насосался титьки и опять уснул. Так что я выспалась. Утром, глянув на часы, было половина седьмого, встала. Малыш тоже проснулся, его покормили и он опять уснул. Я же вышла на пробежку. Надела свою тактическую одежду, ботинки, штаны, куртку. На голову кепи. Прошлась до казармы. Все спали. Дневальный тащил службу. С этим строго. Мои сержанты-палатины дрыхли без задних ног. Причём не хватало Степана и Божена.

— Где сержанты Степан и Божен? — задала вопрос дневальному.

— В увольнении, матушка Царевна.

— А кто им увольнительную с ночёвкой давал?

— Не могу знать, матушка Царевна.

— Ладно, разберёмся. — Не было ещё и Айно Эста. Но он женатый человек. Жил не в казарме, а на подворье со своей женой. Пусть побудет с ней. Но в следующий раз к семи должен быть в казарме. Оставшиеся трое мирно спали. Безобразие. В отдельном помещении, спали мои наёмники, которые должны были стать моими новыми сержантами для обучения молодняка. Эти тоже дрыхли без задних ног. Мало того, там стоял соответствующий запашок. Нет, их всех вымыли в бане, и одежда была постирана и высушена к нашему приходу. В помещении стоял винный перегар. Вот засранцы. Не плохо устроились. Это кто их поил?

С собой я принесла деревянный меч боккэн. Это учебный меч. Хотя им можно и убить, проломив черепушку или искалечить, перебив кости. Оглядела казарму. Тут была треть от кадетов. Это те, у кого не было родных и близких. Так, эти пусть отдыхают.

— Сержанты подъём! — Рявкнула я. Соскочил ошалевшим Илья. Богдан и Никифор продолжали спать на полатях. Ударила ногой по одной лежанке, потом по другой. — Сержанты подъём! — Илья уже стоял в одном исподнем и тёр глаза. Богдаша слетел на пол, от моего второго удара ногой, только не по лежаку, а по нему самому. Никифору ума или инстинктов хватило вскочить и принять стойку смирно. Богдан и Никифор были с бодуна. Бухали, сволочи! Илья был трезвым. Конечно же проснулись и спавшие здесь же кадеты, которым не к кому было идти в увольнение. Тоже стали соскакивать с полатей.

— Кадеты отставить! — Рявкнула опять я. — Команда касается только сержантского состава. — Посмотрела на своих троих сержантов. Они уже выстроились в шеренгу. — Смирно! — Они вытянулись как струна. Я обошла их по кругу. — Команду подъём выполнил только Илья. Богдан и Никифор проигнорировали. Мало того, от вас разит перегаром. Вы пьянствовали накануне. Я могу поинтересоваться, с какой стати? У нас праздник какой-то? Я не слышу ответа. Богдан?

— Возвращение с победой, матушка Царевна. — Я стояла у них за спинами.

— Это праздник для остальных. Вы видите, что я пьяна или вы знаете, что я вчера предавалась пьянству? Никифор?

— Никак нет, матушка Царевна.

— Тогда почему вы позволяете себе это? — В ответ тишина. — Скажи мне, Богдан, когда осуществляется утренний подъём у сержанта корпуса и моего палатина согласно уставу корпуса?

— За полчаса до подъёма кадетов.

— И? Кто-нибудь из вас встал?

— Нет, матушка Царевна.

— Где ещё двое? Богдан и Степан?

— В увольнении.

— А разве я давала кому-то увольнение? Да ещё с ночёвкой где-то за пределами корпуса и подворья Вяземских? — В ответ тишина. — Почему молчим, сержанты? Или вы уже не сержанты и, тем более, не мои палатины?

— Госпожа Царевна⁈ — В казарму зашёл Айно. Полностью одетый.

— Я вижу только Айно соблюдает устав и внутренний распорядок. Как мне это не прискорбно говорить, но только из Айно, ну ещё и из Ильи получились хорошие сержанты и палатины. Вы свободны. Найдёте остальных двоих, передайте, что в их службе я больше не нуждаюсь. Могут и дальше пьянствовать, и шляться где угодно. Илья, надень штаны. Айно разоблачись по пояс. Быстрее. Это кадеты отдыхают, а у нас с вами возобновляются тренировки. — Я подождала пока оба сержанта приведут себя в нужную для занятий форму. — Где ваши боккэны?

— Здесь, Царевна. — Илья вытащил из закутка свой боккэн.

— Царевна, мой боккэн дома. Прости. Не думал, что он понадобится. — Понуро сказал Айно.

— Возьми у кого-нибудь из этих. Они им всё равно больше не понадобятся. А вы что стоите? Оделись и свободны.

Богдан с Никифором бухнулись на колени.

— Не губи, матушка. Куда мы пойдём? Здесь наш дом. — Заговорили оба. Я смотрела на них с презрением. Айно взял боккэн Богдана.