— Князь, я удивляюсь. Ты слушаешь бабу! — Вещал один из именитых. — Разве вместо бабе указывать воинам?

— Она не баба, боярин Сильвестр. Она царевна и воин. Её Государь привечает. И слушает.

— Знаем, почему привечает. — Зло усмехнулся этот же боярин.

— Язык прикуси. — Рявкнул на него Воротынский. — Или хочешь, чтобы его тебе вырвали, как Шуйскому?

Я шагнула в шатёр. Разговоры прекратились. Я посмотрела этому боярину в глаза. Смотрела очень внимательно.

— Я всё слышала, боярин. Но об этом мы позже поговорим. И не здесь. А то слишком язык у тебя и правда длинный, хуже, чем у бабы. Метёшь им, как помелом. А иное слово и головы стоить может.

— Да я… — Попытался он возразить, но я перебила его.

— Голова от хера. — Присутствовавшие в шатре бояре и сотники вытаращились на меня. Князь Воротынский даже закряхтел. Увидела у некоторых ухмылки. — Я не знаю какой ты воин, зато знаю, что ума в тебе не на медный грош. Поэтому заткнись и исполняй волю Государя нашего. — Посмотрела на князя. — Иван Михайлович, думаю, к утру я буду знать, что задумал капитан наёмников. Но в любом случае, завтра по утру выдели моим кадетам ещё людей.

— Зачем?

— Они редуты начнут строить.

— Что за редуты?

— Отдельно стоящие укрепления для обороны, с артиллерией. Кадеты знают, как делать. Их учили. И вообще нужно строить укреплённый лагерь.

— То есть, принимать бой здесь?

— А у тебя, князь, есть что-то другое? Место хорошее для боя. С одной стороны болото. Оттуда не ударят. С другой стороны лес. Густой, конница и пехота не подойдёт.

— Пешие могут.

— Могут, но разрозненно. А вся сила наёмников именно в их построении. В баталиях с тесно сомкнутыми рядами. Плюс длинные пики. А ими в густом лесу не навоюешь. Поэтому, если пойдут здесь, то только в лоб. Я, думаю, капитан именно на это и рассчитывает. Он сам боится засады и обхода его войска. А в лоб наступать он привык. Тем более, я уверена, он знает о своём численном преимуществе более, чем вдвое. — Я коснулась его руки. — У тебя всё получится, князь. Ты очень талантливый полководец. Я в тебя верю, Иван Михайлович.

Парни вернулись, когда на востоке уже во всю светлело. Притащили с собой наёмника, лейтенанта. Мужчина около 40 лет. В роскошном распашном кафтане с золотой вышивкой и бантиками где только можно. Разноцветные короткие штаны до колен с завязочками и тоже все в бантиках. Чулки и башмаки. У лейтенанта была аккуратно подстриженная борода и усы загнутые вверх. И самое что смешное, это защита мужского достоинства поверх штанов в виде раковины.

Я с интересом его рассматривала. Рот у него был заткнут кляпом, руки связаны и под левым глазом наливался синевой бланш.

— Это что за скоморох? — Спросил удивлённо дядька Евсей.

— Господин полковник, это офицер. — Тут же отрапортовал Божен.

— Дядька Евсей, — улыбаясь дополнила ответ Божена я, — это и есть наёмники Георга фон Фрундсберга.

— Тьфу ты, срамота какая! — Сплюнул дядька. — И это воины?

— Воины, дядька. И очень хорошие. Не смотри, что они так одеты. Такая мода в Европе. А люди Георга любители покрасоваться. Ладно, кляп вытащите у него и подведите к костру. Илья, накали нож или ещё что железное. Будем разговаривать с этим немцем.

Мне принесли походный стул. Я села. Продолжала смотреть на ландскнехта. Он с самого начала, как меня увидел, таращился, выпучив глаза. Не обращал внимания ни на кого. Кляп вытащили.

— Твоё воинское звание и как тебя зовут? — Задала я вопрос на латыни.

— Как я понимаю, передо мной принцесса Византийская, Александра Комнина? — Вопросом на вопрос ответил он. Я поморщилась. Наёмник получил удар ногой в живот. Он скрючился и упал. Я кивнула Илье и Божену. Они подняли пленного и поставили на колени.

— Здесь я задаю вопросы, а ты отвечаешь. И спрашивать можно только с моего разрешения. Я понятно сказала?

Пленный отдышался, потом кивнул.

— Простите Ваше Высочество. Я всё понял. Я лейтенант в кампании капитана Георга фон Фрундсберга. Моё имя Джезеппе Дель Коста.

— Ты не немец? Итальянец?

— Я генуэзец, Ваше Высочество. В кампанию Георга фон Фрундсберга я вступил четыре года назад. До этого я служил французским губернаторам Генуи. Четыре года назад я участвовал в восстании генуэзцев против французов и выступил на стороне Паоло Да Нови. Его избрали дожем Генуи. Но через 17 дней французские войска вернулись и захватили Геную, Паоло был казнён на площади. Ему отрубили голову, а его тело четвертовали, поместив отрубленные куски возле ворот города. А голову насадили на пику. Которую выставили на башне Гримальдина. Мне пришлось бежать. И тогда я вступил в кампанию Георга фон Фрундсберга. Тем более, он воевал против французов.

— Это очень познавательно Джузеппе. Но мы отвлекаемся от темы. Сколько под твоим началом людей?

— Пять сотен, госпожа.

— Очень хорошо. А теперь ответь мне и не вздумай лгать или изображать героя. Что задумал капитан? Почему он ждал нас здесь? Почему не пошёл дальше? Ведь у него хватает войск⁈

— Он ждал Вас, прекрасная госпожа.

— Меня? Почему? Он был так уверен, что я приду?

— Да. Он был уверен. Капитан сказал, что ты обязательно придёшь. И он знал даже сколько с тобой ландскнехтов и тяжёлый жандармов вышло.

— То есть, к нему прибывали гонцы?

— Наверное. Но я их не видел, клянусь честью, прекрасная госпожа.

— Почему именно ждал здесь?

— Здесь хорошая местность для битвы.

— Ложь. Что разве там, впереди нет подобных мест? Есть, я сама видела. Так в чём подвох? — Задала очередной вопрос. Божен поднёс к лицу итальянца раскаленный нож. Джузеппе попытался отстранится, но Илья его жёстко зафиксировал.

— Джузеппе, поверь, мои люди умеют развязывать языки, поэтому не играй в героя. Тебе не идёт. Итак, ему начать тебя резать раскалённым ножом или мы будем нормально общаться?

— Я скажу. — Я кивнула Божену и он убрал нож. Посмотрела вопросительно на генуэзца. — Когда я сказал, что здесь самое лучшее место для битвы, я сказал правду. Всё дело в том, что капитан не хочет, чтобы ты ускользнула, принцесса.

— Ускользнула? Это как?

— После того, как твою армию разобьют, с этого поля не должен выйти ни один рус. Для этого в обход пошла треть нашей компании, усиленная двумя сотнями рыцарей Ливонии.

— Треть? Порядка семи тысяч?

— Да, госпожа. Это столько же, сколько всего твоего войска. Болото вы не пройдёте. Тут уже всё проверили, плюс у нас есть проводник из местных. В лес с той стороны если и попытаешься скрыться, отход на восток всё равно будет блокирован.

— Занятно! — Я улыбнулась. — Я чего-то подобного и ожидала. — Засмеялась, глядя в глаза Дель Косто. — Это очень хорошо, что Георг разделил свою банду. — Джузеппе ничего не понимал и удивлённо смотрел на меня. Мои люди и охрана хранили молчание.

— Чего же хорошего, Ваше Высочество? Вы сами зашли в ловушку?

— Насчёт ловушки мы ещё посмотрим. Зря капитан сюда пришёл. Так как здесь я уничтожу всю его компанию.

— Прости, Прекрасная госпожа, ты надеешься одержать победу?

— Конечно. Иначе что мне здесь делать?

Лейтенант смотрел на меня недоверчиво.

— Я не знаю на что ты надеешься, но я не вижу страха и паники в твоих глазах, принцесса. Хотя о тебе уже ходят легенды. Даже в Италии говорят о принцессе Александре.

— И что обо мне говорят?

— Это правда, что ты взяла с пятью сотнями воинов хорошо укреплённую крепость, усиленную пушками? И что захватила огромные сокровища? И что у тебя есть Священный Грааль?

— Почти правда, кроме одного. У меня не было пяти сотен воинов. Крепость барона я взяла пятью десятками.

— Как пятью десятками? Это невозможно!

— Ты хочешь сказать, что я лгу? — Джузеппе оглянулся на лица стоящих здесь же воинов. Божен опять взял в руки нож с раскалённым лезвием. Генуэзец нервно сглотнул. — Нет, прекрасная госпожа. Я верю.

— Вот и хорошо. Какой приказ насчёт меня дал капитан?