— Саша? Ты куда-то собралась? Господи, не успели вернуться, как ты опять куда-то поскакала. Неугомонная.

— Не куда-то, Ванечка. А к Государю. Сейчас гонец примчится. Вот увидишь.

Иван быстро ушёл. Ленка посмотрела на меня.

— Чего не сказала ему?

— Вернусь скажу.

Оделась так же, как и одевалась на официальный приём, тогда, когда первый раз увидела Великого Князя. Надела часы, диадему, перстень. Лена поработала над моим лицом, используя свою косметичку. Подвела губы.

— Ну вот, красотка какая.

В горницу заглянула девушка из прислуги.

— Царевна Александра, боярин Фёдор Мстиславович зовёт. Там гонец от Государя прискакал.

— Ну вот, я же говорила. — Выдохнула я, вставая.

Иван, прежде чем я вышла на крыльцо, накинул мне на плечи шубу. Меня ждал крытый возок. Надо срочно заниматься каретами. А то это не дело. Сопровождало меня два десятка конных. Так же со мной в возке поехал и старший Вяземский. В Кремле нас уже ждали. Иван и остальной конвой остался возле Грановитой палаты. Их дальше не пустили. Мы с Фёдором Мстиславовичем, в сопровождении какого-то служивого дворянина прошли в покои Государя. Перед дверьми боярина остановили.

— Сейчас только царевна. — Сказал знакомый мне уже Фёдор, боярин из близкого окружения Василия Третьего. — Жди здесь, Фёдор Мстиславович.

Я зашла. Василий сидел за столом со свитками и картой. Посмотрел на меня. Я сделала реверанс, то есть поклон и с приседанием, чуть приподняв подол платья. Князь встал со стула. Подошёл ко мне. Я всё так же смотрела в пол.

— Здравствуй, Александра.

Я выпрямилась, посмотрела ему в глаза.

— Доброго здравия, Великий Государь.

— Оставь это. Просто государь. Ну как? Я же говорил. На татар наскочили?

— На ногаев.

— Хрен редьки не слаще.

Василия был в кафтане, штаны, сапоги. Кафтан расстёгнут. Под ним батистовая рубаха.

— Это не мы на них наскочили, Государь. Это они нас ждали.

— Знаю. Кобыла мне всё обсказал. Проходи, садись. — Он подождал пока я сяду на стул с высокой спинкой около стола. Потом сел сам на своё место. — Говори.

— Нас ждали. Меня должны были захватить и передать представителю Казани.

— Ты успела насолить казанцам? Когда?

— Я не имела с ними дел вообще. Но я не думаю, что зачем-то понадобилась именно хану Казани. Заказ был сделан на моё пленение османами. Я в этом уверена. Они так же знают, что по мимо меня есть ещё и Елена. Но её пока трудно достать. Она находится в Москве и под постоянной охраной. Это всё сказал мне ногайский мурза Курманбай.

— Где он?

— Государь, скажи, нас могут слышать? — Понизив голос спросила Василия.

— Что ты имеешь в виду?

— Нас могут подслушивать? Сейчас и здесь?

— Никто на это не осмелится.

— Тогда почему казанцы так быстро узнали куда именно и когда я выезжаю? — Так же тихо проговорила я. — Гонец от казанского посольства покинул Москву на кануне моего отъезда. Возможно, в тот же день, после нашего с тобой разговора, когда ты, Государь, дал мне своё позволение на поездку в земли, дарованные тобой Вяземским. Скажи, ты когда велел сотнику Кобыле сопровождать меня? В этот же день, после нашего разговора или позже?

— Позже. На следующий день.

— Да. Он приезжал к нам. Надо выяснить, но очень аккуратно, покидал ли кто посольство Казани за день или за два до моего отъезда. Так что давай говорить тихо. На тот случай, если нас слышат.

— Хорошо, давай говорить тихо. Мне что, повелеть имать посольство казанского хана?

— Ни в коем случае. То, что все посольства занимаются сбором сведений о стране, в которой пребывают, это известно всем. Твои посольства делают тоже самое, так ведь?

— Конечно.

— Поэтому смысла трогать казанцев нет. Тем более, у них наше посольство. Нужно выяснить, кто сообщает казанцам обо всём, что происходит в Кремле. Особенно какие и с кем ты ведёшь переговоры. Если гонец покинул Москву в тот же день, после нашего с тобой разговора, значит сотник Кобыла и его люди здесь ни при чём.

— За сотника я ручаюсь. Он предан мне, как пёс.

— А за его людей ручаешься? Но может и не сотник. Поэтому я и спрашиваю тебя, нас могут тут подслушивать? Это очень важно, Государь. Враг притаился рядом с тобой. Очень близко.

Я встала со стула и бесшумно ступая, подошла к двери. Резко её распахнула. Никого, кроме охраны и сидящего на лавке Фёдора, ближника Василия. Глупо было бы думать, что слухач стоит и подслушивает у двери. Закрыв дверь, вернулась назад. Великий Князь заинтересованно смотрел на меня.

— Надо проверить, есть ли смежные помещения с этой комнатой. Такие, в которых хорошо слышно, а может быть и видно, через замаскированные отверстия всё то, что здесь происходит. Необходимо установить скрытое наблюдение за казанским посольством, а так же вообще за всеми посольствами, которые есть в Москве. Знать с кем встречаются посольские из твоих подданных. Государь, это элементарные правила государственной безопасности в плане контрразведки.

— Контрразведка. Что это?

— Контрразведка, это выявление подсылов, иностранных шпионов, предателей среди твоих подданных, кто куплен или ещё как-то заинтересован в службе на иноземного государя. Контрразведка не занимается получением государственных или военных секретом твоих соседей или иноземных враждебных государств. Контрразведка занимается охраной твоих тайн и секретов. Вот у тебя есть приказ разбойных дел.

— Который я отдал твоему свёкру, боярину Вяземскому⁈

— Совершенно верно. Вот как раз этот приказ и может стать основой для создания государевой службы безопасности.

— Ты сейчас хлопочешь за отца своего мужа?

— Нет, Государь. Я сейчас хлопочу за сохранение твоих интересов. Мне без разницы, кто будет руководить приказом разбойных дел. Для меня главное, чтобы этот человек был мастером своего дела, или как ещё говорят — профессионалом.

— А боярин Вяземский справится?

— Я не знаю, Государь. Сам посмотришь. Если он сумеет поймать предателя, значит справится. — Мы разговаривали с Московским правителем склонив головы друг к другу, через стол. Для этого мне пришлось встать и облокотиться на стол. Разговаривая, видела, какие иногда взгляды он бросал на мою грудь, пусть и скрытую тканью, но обнажённую шею, на мои губы. Так, главное не переборщить. А то Великий Князь мужчина властный. Вопьётся в мои уста. Завалит на стол и подол задерёт. И ничего не сделаешь. Он хозяин здесь. Но стоит отдать должное Василию, он ничего такого не предпринимал. Даже не старался дотронуться до меня. Хотя от меня ещё и очень вкусно и соблазнительно пахло, новомодными духами.

Вот Василий откинулся на спинку своего стула. Смотрел на меня ещё более заинтересованно.

— Что, Государь?

— На едине можешь звать меня просто Василий.

— Как такое можно? Не вместно мне так обращаться к тебе.

— Здесь я решаю, что вместно, а что нет. Понятно, Александра?

— Понятно. Воля твоя. — Так, это что такое происходит?

— Вот именно, моя воля. Удивляюсь я тебе, Александра.

— Чему именно?

— Ты ничего для себя не просишь.

— Почему не прошу? Прошу. Попросила же.

— Что попросила?

— Пушки.

Василий смотрел на меня некоторое время, широко раскрыв глаза, потом засмеялся.

— Пушки она попросила! Это же надо. У меня другое просят. Землицы в кормление, места в моей свите, местничество. А ты пушки попросила! Причём за свой счёт. Вон, даже за свёкра своего не просишь, а говоришь, пусть найдёт вора. Если найдёт, значит достоин.

— Для меня главное, чтобы человек находился на своём месте. Что бы знал своё дело. А кто он, это мне без разницы. От этого только польза делу будет. Для тебя и для твоей державы. Это главное. Остальное приходящее и уходящее.

— Хорошо. — Василий крикнул в дверь. — Фёдор! — Дверь открылась, заглянул уже известный боярин. — Вяземского позови. — Фёдор исчез. Вскоре в комнату зашёл Вяземский-старший. — Проходи Фёдор Мстиславович. Садись.