— Кого, маман?

— Не, маман нельзя. Она искренне заботиться. Нянек этих, мамок. Или как они тут называются. Давай мне такую дичь в уши лить, я думала у меня мозг сплавится. У меня процесс в лаборатории идёт, а мне: 'Поспи душенька наша. Отдохни. Пряник скушай. Молочка попей2. Прикинь, Сань, словно я голодная, с дикого острова сорвалась. Я с утра и до обеда на еду смотреть не могу, а мне молоко суют. Попросила яблок. Хорошо хоть, мочёных принесли.

— Яблок мочёных?

— Ну да. Там в погребе или где, не знаю, несколько бочек с мочёными яблоками. Так что жить можно. А к обеду спать надо и отдыхать. Я спросила клуш, зачем мне отдыхать? Я что, шпалы укладывала? Стоят, курицы, на меня пялятся. Короче, послала.

— Откровенно и прямо?

— Конечно, а чего политесы разводить?

— То-то Государь мне попенял на тебя, что уж больно ты сквернословишь, сестрица.

— Не поняла⁈ Это какая тварь настучать уже успела?

— Лен, ты меня удивляешь! Тут везде глаза и уши Великого Князя. Я сама не успела испанцев навестить, только заехала в Кремль, как меня к Василию потащили. Сразу вопрос: «Что у гишпанцев делала и о чём торг вела⁈»

— Жесть. Как они быстро работают. Вроде мобильников ещё нет. Сань, вчера тебя хотела расспросить, да ты занята шибко была, пока то, да сё, а ты уже баиньки. Никаких посиделок, как раньше. Грустно… Сань, ну и как тебе испанцы? Что, настоящий гранд? — Глаза Елены возбуждённо поблёскивали.

— Ага, настоящий. Гранд и граф. Имя длинное, одуреешь и заковыристое. Луис Фернандес де Веласко-и-Суньига.

— Какая ещё Синильга?

— Не Синильга, а Суньига.

— Старый?

— Для нас да. За сорок. Но выглядит бодрячком. Там ещё его племянник был, вот этот молод, чуть старше нас с тобой. Хуан Франциско де Веласко-и-Суньига.

— Хуан?

— Хуан, а что? Так, Лен, давай ты сейчас не будешь коверкать имя, заменяя некоторые буквы.

— А я что? Я ничего. Сань, а он симпатичный?

— Кто?

— Ну этот, Фернандос, который Ху… Да ладно, Хуан, короче!

— Лен, у тебя живот растёт, а ты всё выясняешь, красавчик или нет. Я дурею с тебя. Всё, милая, колбасня закончилась. Начались суровые семейные будни. — Ленка сморщилась, словно лимон съела.

— Сань, ну почему ты такая? Нудная бываешь до ужаса. Подумаешь спросила. Чего такова?

— Да ничего.

— Сань, ну как, заказала каучук у них?

— Заказала. Они были в непонятках, откуда я знаю, какие там деревья растут. Но я им по ушам проехала. — Я засмеялась. Ленка тоже улыбнулась.

— А что за лапша была?

— Я им карту, вернее контур Южной Америки нарисовала. Граф как увидел, я думала его удар хватит. Давай выяснять, откуда я знаю? Сказала, что древнюю карту видела.

— И что? Купились?

— Ещё как. А знаешь, что они давай у меня выпытывать?

— Что?

— Про Эльдорадо.

— Это про золотой город что ли?

— Ну да. Спрашивал граф, есть такой город. Я им сказала, что есть. Что видела на карте. Но им не скажу. Пусть ищут. — Опять смех.

— Вот лошары! — Смеялась Ленки. — Да классно ты им задвинула. А что ещё там было?

— Вином меня угостили. Правда оно кислятиной оказалось. Якобы бургундское. Думаю обманули. И ещё смотрели на перстень, который мне князь подарил и особенно на диадему, как наркоманы на дозу. Алчные они и жадные.

— Короче, с этими грандами связываться не стоит?

— Ну почему? Если привезут каучук, то очень хорошо будет. Пообещала им хорошо заплатить.

— Ладно с евросами закончили. А ты ещё у Великого Князя была?

— Есть такое.

— И как он?

— В каком смысле? Внешность что ли?

— Ну да и вообще.

— Ты что его не видела что ли?

— Видела. Но он там на троне сидел, весь такой, — Ленка сделала неопределённый жест рукой, — короче такой. Но с тобой то он, явно не сидя на троне общался?

— Не на троне. В кабинете в своём, если так можно сказать. На нём штаны были, сапоги и рубаха.

— Класс! И как?

— Ну что могу сказать? Симпатичный мужчина, если честно. Ему сейчас 30 или 31 год. В самом расцвете, так сказать. Хорошее, сильное тренированное тело. Живот подтянут. Сильные руки. И глаза. Смотрит ими, думала до самой печёнки меня вывернуть хочет. Взгляд пронзительный такой. У меня даже ноги ослабли, если честно. Только никому не говори.

— И что, химия началась, в нижней части живота? Да, ладно, Сань, колись.

— Дура ты.

— Ну вот, я же ещё и дура. Но у тебя точно химия началась.

— С чего ты так решила?

— А чего ты покраснела?

— Ничего я не покраснела. Просто вспомнила, как он на мой зад пялился, когда я на столе его прибиралась и влажной тряпкой протирала.

— Серьёзно? Вот ничего себе! И как?

— Никак. Пообедали с ним. Он мне вина плеснул. В отличии от испанцев, вкусное, мне понравилось.

— И?

— Что, и?

— Поели, винца выпили. И?

— Ничего. Он меня спрашивал, почему они с Соломонией Сабуровой пять лет женаты, а детей нет? Что я ему могла сказать? Может у них с Соломонией несовместимость? Или она бесплодна. Он то потом Елене Глинской заделал двух сыновей.

— Ну да. Скорее всего она была бесплодна. Жалко её. В монастырь упекли. А она ведь ещё совсем молодая была. А ещё о чём говорили?

— О пушках.

Ленка зависла. Даже рот открыла.

— В смысле, о пушках? Не, Сань, что серьёзно? Тебе что, поговорить больше не о чем было с приятным, красивым и молодым мужчиной? Да ещё он к тому же и Великий Князь⁈

— Было о чём. Ещё о засечной оборонительной черте юга Руси говорили. Он мне карту показывал. Вот на ней я и рисовала засечную черту. А насчёт поговорить, с молодым, приятным и красивым мужчиной, да ещё с Великим Князем, о каких-то шуры муры, ты с ума сошла? Именно поэтому мне надо Ваню как можно быстрее убирать из Москвы. Тем более, Василий задавал мне вопрос, а не поторопилась ли я с замужеством. Понимаешь?

— Не слабо!

— Вот тебе и не слабо. Я не хочу, чтобы с Иваном что-то случилось. Муж он мне. Не по принуждению шла за него. И любить его до конца обещала. Я вот сейчас вспоминаю наш с ним разговор и мне не по себе становится.

— Почему?

— Как бы Василий не ускорил события.

— Ты о чём?

— Как бы не начал процедуру развода раньше времени. Они с Соломонией вместе 20 лет должны прожить. Только потом был развод. А сейчас он может ускорить события.

— Зачем?

— Раз он уже задаёт вопросы о наследнике, значит думать будет об этом всё больше и больше. И ладно, если бы всё так и шло. Но тут появляемся мы с тобой. И нарушаем естественный ход истории. А теперь смотри. Соломония до сих пор не может забеременеть. Это, кстати сейчас один из главных поводов, который можно использовать при разводе. И церковь этому не противится. Плюс у него есть целых две принцессы Византийских. А он что, хуже своего отца? Взявшего в жёны Софью Палеолог, византийскую принцессу. К тому же у его отца, Софья была второй по счёту женой. Первой была дочь Тверского князя Мария. Правда отец его, когда второй раз женился, был вдовцом. Но, я как-то читала, что его первую жену Марию отравили. И произошло это, после того, как Тверское княжество перестало существовать. А сам тверской князь бежал в Литву. И Иван Третий, как-то очень быстро вновь женился, после смерти своей первой жены. Вот и думай теперь. Тем более, род Комниных Великих как бы по древнее Палеологов!

— Сань, это что получается? Или тебя или меня князь может взять в жёны? А мужей наших кончат?

— Может, вполне. Поэтому убирать их, мужиков наших, надо отсюда. Моего Ваню в первую очередь. А там глядишь и может Глинские подсуетятся. И Василий успокоится. Ладно, Лен, мне пора завтракать и одеваться.

— Сань, ты возвращайся быстрее, ладно. А то я без тебя совсем, как не в своей тарелке чувствую.

— Ты, главное, ребёнка нормально выноси. А я скоро вернусь. — Мы обнялись с ней. — Иди лучше, Лен, поспи ещё. Рано ведь.

— Хорошо. Полежу ещё.

— Вот и правильно. Не провожай меня. Всё будет хорошо. Василий с нами ещё свою сотню отборных конных ратников отправляет. Так что, я буду в полном окружении и под присмотром.