— Больно? — Николас нежно приподнял пальцами женский подбородок. — Сейчас все пройдет. — Он перевернул копье и древком коснулся сиды. Раны на ее теле тут же затянулись, а обожженные обрубки зарубцевались.

— Прости, но руки оно вернуть не в силах. Хотя…думаю, так даже лучше. Теперь ты не сможешь творить свою ужасную волшбу… А меня не будут мучить ненужные воспоминания.

Рядом всхлипнула Кайлех:

— Чудовище.

Николас повернулся к ней и глаза его опасно блеснули.

— О, когда сиды толкуют о морали — прячь детей. Вообще-то это вы пришли войной в мои земли, — прорычал он. — Это вы жгли мои города и разоряли деревни. Так по какому праву ты, девочка, называешь меня чудовищем?

— Ты первым поднял меч на моих братьев, — боль отступила, и Кам изо всех сил попыталась перетянуть гнев правителя на себя.

— Братьев?! —Николас запрокинул голову и расхохотался. — Воистину девять лет следовало дышать дорожной пылью, гарью и конским потом, дабы услышать такое. Ну что ж, моя драгоценная Кам, я отпущу твою дочь к нашему «брату». Пусть она пойдет и скажет, что я жду его на этом поле, дабы оговорить условия его нахождения на моей земле. И еще пусть скажет, что каждый день промедления будет стоить одну сидскую жизнь. Так что советую поторопиться.

Кам подняла на Николаса глаза.

— Скажи, что отпускаешь ее, человек?

— Насовсем? — Правитель сделал вид, что задумался.

— Да.

— О, это большой дар. Что ты можешь равновесного дать мне взамен?

Кам выпрямилась и расправила плечи, черный зрачок затопил глаза, а рот скривился в оскал.

— Дитя. За жизнь моего ребенка я дам тебе то, чего лишил Ноденс — истинного наследника этих земель. У тебя будет сын от сиды королевских кровей. Магией, силой и статью обладают наши дети от людей. И нет им равных в бою и знании законов. Скажи, король, ты же хочешь себе такого наследника?

Николас облизнул пересохшие губы. В данный момент он хотел не наследника, а сиду, сулившую его.

— Будь, по-твоему, Кам Воронье Крыло. Я отпускаю Кайлех. Ты же будешь моей женой. Снимай одежды.

Дочь Грианана услышала освобождающее слово и, обернувшись ледяным ветром, взмыла ввысь. Она видела, как человеческий король овладевает матерью на чертополоховом поле. Слышала, как шелестят колючие стебли под соединенными телами, ощущала запах боли и повторяла: «Вот она — цена, уплаченная за мое право разделить власть в Холмах. Что ж, я приму ее в долг и верну с лихвой».

----

[1] Одно из имен Одина.

[2] Квилон — средневековый кинжал, представлявший уменьшенную копию меча.

К Ноденсу Кайлех прибыла в полдень. Правитель сидов выслушал ее с бесстрастным лицом, кивнул и поднялся.

— Следуй за мной вглубь холма, Зимнее Солнце. Мы будем на месте до заката. Сегодня не умрет ни один сид.

— Не стоит давать обещаний, о соправитель, исполнить которые ты не в силах. Кам Люга еще жива, но ее вирд смерть и иные пути отсечены.

— Рано ты мед погребальный разливать стала, Кайлех, — Ноденс сделал вид, что не заметил, как назвала его молодая сида. Пусть тешит пока себя мыслью. Но покуда Кам жива, то лишь он правит Холмами, а если поверженная воительница исполнит условия сделки с Николасом, то у нее появится еще один ребенок, но в отличие от Кайлех, воспитанный вдалеке от традиций нечестивого двора. Вот с ним можно будет разделить трон, не нарушая клятвы.

— Ты молода, но мудрость не подвластна возрасту, — продолжил он, шагая сквозь темные коридоры холмов. — У каждого, кто ходит по этой земле, — вирд смерть, а вот какой тропой к ней прийти, тут мы, сиды, решаем сами. Каждое наше слово, каждый наш шаг или жест открывает один, пусть и прячет сотню иных. Неужто не поняла ты, что Кам Люга легко могла уйти сегодня на перерождение. Полетала бы год-другой мухой и возродилась в новом теле. Но она поспешила выкупить твою свободу и отсрочить свою смерть.

— Так что судьбу можно обойти?

Ноденс пожал плечом. Интересные мысли роятся в голове у молодой дочери Грианана.

— Судьба не скала, не столб, не вода стоячая. Она хитра и коварна, как лесное болото. Ты можешь знать нужные тропы, а можешь рухнуть с первой кочки, и она поглотит, утянет в трясину, свяжет по рукам и ногам. Маши руками — не маши, кричи — не кричи — все одно.

— Значит, я выучу все тропы, — сжав кулаки, произнесла Кайлех.

— Ты — да, — согласился Ноденс. — Мы пришли. Это холм Бан Финд, и он неподалеку от боевого чертополохового поля. Я буду сам говорить с королем, а ты проведай мать.

Рядом с холмом паслись две взнузданные лошади. Черная и белая. Крепкие, широкогрудые, со вьющимися хвостами и гривами.

— Как?! — восхищенно выдохнула Кайлех.

— Да, это тебе не людей морочить, Зимнее Солнце, — усмехнулся Хозяин Холмов, вскользь подмечая хмурый взгляд и заострившиеся скулы своей спутницы.

В лагерь людей двое сидов прибыли в назначенный срок. Ноденс покривился, чувствуя запах гари от погребальных костров. Король людей вышел встречать его в чистых одеждах и с умасленными волосами.

— Я смотрю, ты прибыл без охраны, Хозяин Холмов? Ты настолько бесстрашен или, напротив, решил показать, что покорен моей воле? — подивился Николас.

— Ни то и ни другое. Просто мне открыта моя смерть… — Ноденс замолчал.

— Ты хочешь сказать, что знаешь, что умрешь не от моей руки, и потому пренебрег охраной?

— Или то, что приму смерть именно от тебя, и решил не подвергать опасности братьев, — сид посмотрел на задумчиво пригладившего бороду правителя. — Ты мне лучше скажи, полна ли чаша мести?

— Она налита доверху. Но всякую войну следует заканчивать миром.

— Ты сделал мне довольно зла, правитель каменного леса, теперь хочешь успокоить свой дух договором?

— Все так, — Николас вышел на середину поля. — Слушай мои условия. Ты можешь или согласиться на них, или взять корабли моей супруги и уйти искать новые земли.

— Ты взял Кам в жены? — Ноденс удивленно поднял брови.

— Мы босые трижды при свидетелях обошли вокруг пылающего костра. Это видели мои воины и пленные. Теперь безручка королева Семи Островов. Не переживай, я не брал с нее клятв сверх той, что она сама мне дала.

Ноденс и не беспокоился. Он знал, что нечестивый двор легко клянется и ловко обходит данные клятвы. И Николаса от связи с Кам ждет скорее беда, чем радость. Но рассказывать о таком Хозяин Холмов не стал. Кто сеет зло, пожнет расправу.

— Что ж, прости, что без свадебного подарка. Хотя, нет… погоди. Вот мой дар, запоминай: твоему сыну, рожденному от Кам, я дарю колодец, что стоит посередине Бернамского леса.

— Я позвал тебя требовать, а не просить, — зло бросил Николас, не зная, что ждать от странного дара. — Слушай меня и запоминай. Я милостью своей позволяю тебе и твоему народу жить на моей земле. Отпускаю твоих воинов и не возьму золота за разоренные земли. Но я желаю, чтоб ты исполнил три моих требования: во-первых, ты отдашь мне меч Нуада, во-вторых, скроешь Сид от людских глаз и, в-третьих, все ваши священные рощи отныне подлежат вырубке.

Ноденс глубоко задумался. Он знал, что Николас поставит условия. Но думал, что он потребует реликвии, золото и знания.

— Зачем тебе сокрытие Холмов и вырубка священных деревьев? — спросил он.

— О, тут все очень просто, друг мой. Я желаю, чтобы ты применил свои чары и набросил на Сид покров невидимости для того, чтобы люди со временем забыли о вас и перестали надеяться на ваши знания, силу и магию. Пусть живут своим умом. Это произойдет не сразу. Пройдут поколения, и вы превратитесь в быль, миф, а после и вовсе в сказку. Вам это тоже пойдет на пользу. Но сначала вырубят все священные дубы, ясени и тисы. А вот это я желаю сделать для того, чтобы люди помнили. Каждый, кто шел со мной в бой, каждый, кто оплакивал погибших, кто голодал и болел, будут иметь право вырубать ваши деревья для своих нужд.

— Так надолго леса не хватит.