«Храбрейшие из воинов теряли сознание, видя мое лицо», — вспомнила Айлин. — Это не может быть совпадением. Выходит, тан Румпель — это имя Темного лэрда, и все его знают. Но зачем тогда нужно было, чтобы я сказала его вслух? Что бы снять привязку, и он больше не являлся ко мне по первой прихоти. Хмм, но как я тогда призывала его? Видимо действительно не именем, а лишь волей. Хорошо, что вчера ни чего сказать не успела, иначе такой бы глупой себя выставила».

Ее мысли были прерваны стуком в дверь. Мари открыла и впустила слугу, который, кланяясь, передал требование короля явиться к завтраку в большой зал.

«Еще сделать ничего с утра не успели, а уже животы набивают», — недовольно подумала Айлин, усаживаясь на свое место за высоким столом.

Когда с едой было покончено, Гарольд поднялся и произнес:

— Мои подданные, вчера вы все слышали и знаете, что жуткий демон вновь поднялся из глубин и грозит смертями нашим подданным. Я, как ваш король, не могу стоять в стороне, поэтому хочу отправится в поход против монстра. А потому жду к Йолю от каждого лэрда, владеющего родовым замком, десять человек конных, десять лучников и тридцать пеших. Лишь только осветит наши земли своим появлением Король Дуб, мы выйдем в поход. А потому свою свадьбу с тан Киркоулл я решил отпраздновать завтра, пока вы, мои дорогие подданные, не уехали к себе. Ты же, моя любимая невеста, в эту ночь должна спрясть золотых ниток на приданое, достойное королевы.

Внутри Айлин все клокотало, тем не менее она не стала спорить. Спасибо Мари, предупредила, дав время подумать. Поэтому дева медленно поднялась и, глядя Гарольду в глаза, произнесла:

— Я услышала вас, сир, и не стану противиться монаршей воле, хоть и не знаю, насколько высока будет моя плата за ваше желание. Но вы как-то сказали мне, что королевское слово ценно исполнением. Если это действительно так, то я прошу, тать мне клятву: отныне и впредь не требовать от меня более садится за веретено или прялку.

Скулы короля окаменели, а брови сомкнулись в единую дугу. Он понимал, что дважды просил сверх положенного, но надеялся, что жена и дальше будет прясть ему золотую пряжу. Цена, которую вынуждена каждый раз платить Айлин, его не волновала. Однако пряха потребовала дать обещание перед всеми лэрдами королевства, и он не мог игнорировать эту просьбу.

— Будь по-вашему. Я, Гарольд Хредель клянусь, что после сегодняшней ночи я не стану требовать от леди Айлин садиться за прялку или браться за веретено!

На улице, подтверждая Слово короля, трижды прогремел гром.

------

[1] Тальхарпа — 4-х струнный смычковый музыкальный инструмент, бытовавший в скандинавских странах. Советую послушать звучание. После него волынка покажется вам усладой для ушей.

Завтрак окончился, и лэрды повалили во двор, желая размяться. Еще вечером слуги собрали ристалище и засыпали землю внутри белым песком, дабы благородные мужи могли порадовать себя пешим турниром. Появление на границах Нукелави не омрачило веселого настроения знати. Многие из них не помнили о тех бедах, что принес демон десять лет назад. Другие думали, что жуткий всадник не дойдет до их земель, ведь по пути встанет королевский замок. Третьи мыслили, как бы изловчиться и известить недругов короля Гарольда о тяготах, постигших королевство.

Лесничий эрл Гарен не собирался оставаться ни на турнир, ни на свадьбу. Распоряжение короля, равно как и появление на границах страны Нукелави, вынуждали спешно отбыть в свои владения. Дел предстояло много. Мужчина привычным движением откинул на спину вьющиеся каштановые волосы, которые так и не просохли после мыльни, и привязал свою поклажу к седлу. Пробегавшая мимо по поручению хозяйки Мари остановилась, залюбовавшись красавцем, потом всплеснула руками и убежала прочь. Эрл Гарен фыркнул. Хорошая девчонка, хитрая, ловкая, как кошка. Вроде при хозяйском доме живет и при этом сама себе на уме.

Лесничий кинул последний взгляд на двор, ухватил поудобнее поводья, чтобы вскочить на коня, но был остановлен той, которая только что занимала его мысли.

— Сэр, погодите! — Мари, не замечая косые взгляды королевских подданных, ланью неслась через двор.

— Вы это мне, прекрасная леди? — Гарен недоуменно вздернул бровь.

— Да. Только я не леди, а Мари, служанка тан Киркоулл, я вчера вечером вам в мыльне помогала.

— Помню, — прервал ее мужчина, — вы за подарком пришли? — его рука потянулась к украшенному жемчугом кошельку на поясе.

— Нет! — Мари зарделась.

Эрл Гарен застыл, изумленно глядя.

— Тогда, наверное, ваша госпожа просила что-то передать?

Служанка отчаянно замотала головой и протянула сверток.

— Что это?

— Шаперон, сер.

— Шаперон? — удивлению лесничего не было предела. Мари замялась, а потом, подняв на мужчину свои хитрющие глаза, произнесла:

— Вы волосы не просушили, застудитесь, чего доброго, по дороге, сляжете.

— Я застужусь? — Не выдержал мужчина, запрокинул голову назад и рассмеялся на весь двор громко, заливисто. Мари замерла на мгновенье, затем дернула плечом и развернулась идти прочь. Но тут же была схвачена за руку.

— Ну, ну, не обижайся на меня, ясноокая. Не болею я, но за заботу спасибо. Наденешь?

Мари хмуро посмотрела на лесничего. Вот зачем, спрашивается, пошла, вещь хорошую, отцу в подарок купленную, отдала? А вчера мыло на него перевела. Не иначе фейри попутали. Ну, приглянулся ей господин, и что с того. Мало ли таких при дворе ходит, кудрями трясут, что за душевные порывы.

— Вообще-то я хотела, чтоб вы меня до Прилесья подвезли, там у меня родители живут, — вздернув нос, нашлась с ответом она.

Эрл Гарен прищурился.

— Добро. Мне по дороге. Так что, наденешь на меня шаперон?

Мари подошла ближе и со всех сил натянула капюшон на лесничего.

— Вы что на сеновале ночевали? У вас трава в волосах! — спросила она, выбирая из каштановой гривы длинные, сильно смахивающие на водоросли стебли.

— Вас хозяйка-то отпустила, Мари, которая не леди? — скаля белые ровные зубы, поинтересовался эрл.

— Да. Ей сегодня ночью сейд творить, а он, как известно, не любит посторонних глаз, вот она меня и отослала, велев с утра быть.

— Как интересно, расскажете по дороге? — лесничий посадил девушку в седло и резво вскочил сам.

***

Айлин смотрела, как слуги вносят в комнату мешки с соломой и опустошают их на пол. Вскоре вся дальняя стена скрылась под королевскими «дарами». Паломничество прекратилось лишь на закате.

«Чтоб тебе чешуей покрыться, любитель золота!» — пожелала в сердцах дева, вытягивая из-под соломенной кучи прялку. Настроение после известия о скорой свадьбе стремительно летело под гору. Все естество закручивалось в тугой узел, рождая единственное чувство — отчаяние.

«Даже если я понесу с первой ночи, жить мне позволят лишь до появления наследника. Своим требованием дать клятву я сама же себе эль на тризну и сварила. Но и иначе никак. Уж слишком настырен король в своем желании получить золото. Дальше только хуже будет. Ладно, теперь что локти кусать, думать надо, как жизнь свою спасти… А может, ну его, пусть себе женится на принцессе Эрина, а меня отпустит на все четыре стороны. Найду себе наставницу, познаю сейд… Хотя вряд ли мне по доброй воле уйти дадут, да и отца в покое не оставят, если сбегу. Можно, конечно, попробовать вызвать тан Румпеля и попросить помочь, но мне нечего дать этому колючему чертополоху взамен, а без вознаграждения…»

— О чем задумались, леди Айлин?

Дева от неожиданности вздрогнула.

Посреди комнаты, сложив руки на груди, стоял Темный лэрд.

— Понять не могу, то ли покои с каждым разом все меньше, то ли аппетиты Гарольда все больше, — насмешливо произнес он, разглядывая горы соломы.

Айлин против воли улыбнулась. Нет, все же не прав маг, не она зовет его. Сам приходит в нужную минуту.