— Схватить его! — просипела Гинерва пробившимся наконец с нижних этажей и ввалившимся в покои стражникам.

— Но ведь это его величество! — ошарашенно произнес один из мужчин.

— Ваш король предательски убит, а это колдун. — Злость текла по венам. — В темницу его, в кандалы из холодного железа и не выпускать, пока у меня не появятся силы посетить его.

Стражники схватили истекающего кровью советника и поволокли вниз. Двое остались и перенесли тело короля в другую комнату, накрыли его плащом. Гинерва ревностно проследила за этим и, только убедившись, что все кончено, позволила себе уплыть в небытие.

***

Румпель сидел над толстым фолиантом и увлеченно читал. Губы беззвучно повторяли формулы, а лоб хмурился. Правая рука придерживала листы книги, а палец левой водил по строчкам. Вдруг на соседнем стуле возник гроган. Маленький слуга подтянул колени к груди, положил на них подбородок и некоторое время наблюдал за старшим сыном короля. В глазах хранителя плескалась печаль. Наконец Брен Кухул вздохнул и тихонько позвал:

— Тан Румпель!

Мальчишка, увлеченный книгой, не ответил. Гроган взглянул на страницы и хмыкнул. «Физика» древнего мудреца Аристотеля. Надо же, парню достался сильнейший материнский сейд, да и мужской магией он наделен сполна, а разумно тянется не к волшебным книгам, а к основам мирозданья. Интересно, он уже понял аллегорию в мифе о великане Имире. Гроган кашлянул. Время неумолимо утекало. Острый слух хранителя распознал звук торопливых шагов внизу башни. Брен Кухул махнул рукой, входная дверь захлопнулась и исчезла, словно и не было ее здесь никогда.

От громкого звука принц вздрогнул и поднял глаза на нежданного гостя.

— Тан Румпель, на короля напали, нужно уходить, бежать.

— Что?! — ребенок, кажется, не до конца осознал, что сказал ему гроган. Поднялся из-за стола и, ковыляя, кинулся к стене, где висела его перевязь с коротким мечом. — Я не уйду без отца!

— Это приказ, юный тан, и нам нельзя его ослушаться, нарушить. Пойдемте, я знаю тайные ходы.

— Нет! Веди меня к отцу! — Румпель бросился к двери, но не обнаружил ее, выругался сквозь зубы, выхватил из камина уголь и принялся рисовать новый проход. Гроган впервые за свою долгую жизнь, столкнувшийся с подобной реакцией, опешил сперва, а потом подбежал, слегка коснулся шеи принца и произнес:

— Спи.

Румпель мешком свалился на пол.

Брен Кухул вздохнул так, словно познал тайны бытия. Поднял принца, взвалил его на плечо и, тихо шипя от боли, скрылся за неприметной панелью. Дальше дело привычное. Тайные ходы и секретные комнаты хранитель знал лучше щетинок на собственном хвосте. Несколько раз он останавливался, шевелил ушами, прислушиваясь, к тому, что творится в замке. Выходило, что всюду идет бой. Это хорошо, значит, не все воины предали своего короля. Гроган вздохнул. Своей сделкой с богами Николас не решил проблему, а переложил ее на плечи своих сыновей. И теперь старший из них бежит в возрасте более юном, чем сам король. «Ага, бежит, как же, — хранитель поправил сползшее тело Румпеля, — не усыпи я его, ринулся бы в бой, не щадя своей шкуры. А так, гляди, захватчики не увидят в проклятом ребенке угрозы своей власти. Только вот к мечу Нуада его сейчас отводить не следует. Давать в руки ребенку, потерявшему родителя, оружие, бьющее без промаха, значит толкать его на дорогу мести. Нет, не для того мы с Эйнслин вытягивали из парня тьму, чтобы окунуть его сейчас туда с головой».

Брен Кухул никогда не забудет, как залечивал наследнику рассеченную бровь, как пытался подобрать нужные слова поддержки и утешения, как объяснял, почему обидчиков нельзя вздернуть на суку или засечь до смерти. Хотя, пожалуйся тогда Румпель отцу, с десятилетними сорванцами именно так и поступили бы. Но, слава домашнему очагу, в замок вернулась тан Эйнслин. Дочь Давины смогла призвать грогана, хоть и не была Хредель по крови, но, видимо, магия замка признала ее хозяйкой. Они просидели за разговором всю ночь, и дева щедро делилась своей силой и эмоциями. Оказалось, сейдконе многое открыто.

«Мой сейд — дороги. Но ведь путь это не только там, где ты идешь, но и куда приходишь, а главное, к чему стремишься. Порой тропа выводит меня в прошлое или недалекое будущее. Я знаю, чем пожертвовал отец, и вижу, как далеко разрослись грибницы этой жертвы. Ведь его судьба переплетена с сотнями жизней. У меня есть немного времени, пока она не начнет вновь влиять на меня, и я хочу потратить эти несколько лет с умом. Блуждая по тропам, я видела брата. Он стоял на распутье множества дорог, и большинство из них вели в пропасть. Нужно их завалить буреломом, затянуть болотами и засыпать камнями, чтоб даже взгляд не упал туда».

«Ты расскажешь ему будущее, тан Эйнслин?» — Гроган помнил, как все заиндевело внутри, пока он ждал ответа. А девчонка лишь смешно фыркнула да тряхнула пепельной косой.

«Я сейкона, хоть и воспитывалась у той, кому доступна магия спа. Но, Брен Кухул, я уважаю чужой вирд и не буду навязывать свою волю разумным. Поэтому мой ответ «нет»: я не расскажу брату, что мне открылось, но попробую помочь ему определиться с дорогой так, как это делают смертные. Показывая варианты, а не отсекая их. И тебя попрошу делать так же, ведь у ребенка нет ближе друга… И еще: ты же понимаешь, что я не имею права соприкоснуться с вирдом отца. Полотно уже соткано, и трогать его — значит бередить ткань мира и злить богов. Поэтому я отвела королю глаза, и он не узнал меня».

«Воистину мир будет вращаться до той поры, пока дети мудрее родителей. Николас сделал свой выбор, мне жаль его, но я рад, что у тебя есть собственная воля. Я сохраню твой секрет».

Так тан Эйнслин, не узнанная никем, поселилась в замке. Гроган не знал, магия сейда спасала ее от проклятья или сидская кровь, но дочь Давины без опаски могла смотреть на брата, однако если она касалась его, то ранилась, как все остальные. Только вот девчонку это нисколько не заботило.

«Подумаешь, царапины, я вон, когда с яблони упала, колени так разодрала, что кору потом седмицу вытягивала».

И Румпель нес Эйнслин яблоки, чтобы та больше не лезла на дерево.

Мальчишек они тоже проучили вдвоем. Собственно, после этого принц и научился стоять не только за себя, но и за тех, кто слабее. И вот теперь это светлое, честное нельзя замарать местью. Но как это сделать, если принцип «око за око» впитывается с молоком матери, с горным воздухом и морской солью? Где получить не только убежище и защиту, но и мудрость?

Брен Кухул даже остановился на мгновение, пытаясь найти ответ. Потом глаза его вспыхнули, и он уверенно зашагал по темному подземелью. В голове созрел план, как не просто спасти Румпеля, но и дать ему то, что он никогда не получит в королевстве Семи Островов. Далеко, на северо-западе, на острове Гардарсхольм, живет старый колдун Эрилаз, знаток рун и начертаний. Два столетия назад Брен Кухул вывел его из осажденного замка вместе с королевскими детьми, и тогда маг дал вассальную клятву прямым потомкам рода Хредель. Видимо, пришло время воспользоваться ей. Одно плохо: в Гардарсхольме нет замков, а огонь их вытянутых хижин слишком слаб. Но об этом гроган постарался не думать. Впереди ждало долгое и опасное путешествие.

-----

[1] Горжет — элемент рыцарского доспеха, защищающий шею.

Гинерва плавала в мутном вареве кошмаров. Отсутствие сердца не спасло организм от лихорадки. Огонь лился по венам, выжигая все живое. Ей снился Николас, глядевший с теплотой и просивший похоронить его по обряду предков, аконит, колышущийся на ветру, огненное копье, пылающее посреди чертополохового поля, и дождь, барабанящий в окно. Острой иглой в сознание вонзался плач ребенка. Несколько раз она вскакивала и бежала — нет, не к колыбели, к часам. Но песчинки, надсмехаясь над ней, кружили за стеклянной преградой, словно сонные мухи. Падая медленно, вязко, одна за другой.