— Неужели?! — ужаснулась другая.

— Уверяю, так оно и было. Мне это его секретарша успела рассказать, перед тем, как её увезли в полицейский участок, для снятия показаний. Он и на неё набросился.

— Кто бы мог подумать! Всегда такой спокойный и доброжелательный джентльмен и вдруг чудовищное злодейство! У меня просто в голове не укладывается, Мэгги! Что за демон в него вселился?!

Санитары вынесли из дверей носилки с трупом. Тело было нарыто с головой.

— Смотри! — толкнул в бок соседа один из зевак — на покрывале в области головы и груди проступили кровавые пятна.

— Не повезло — вздохнул сосед. — Студенты не догадались сразу вызвать психиатрическую бригаду. А полицейские не стали разбираться…

Из-под покрывала выглядывали мягкие туфли из крокодильей кожи. Игорь узнал их. Такие были только у декана Руби. Будучи достаточно крупным мужчиной, Фрэнк, как ни удивительно, имел почти детский размер ноги. И при этом питал слабость к дорогой эксклюзивной обуви, которую ему шили на заказ.

— Может так всё и к лучшему, — провожая глазами носилки, загадочно заметил высокий господин с красивым ожерельем под носом из бакенбардов и пышных усов. Игорь узнал его, он преподавал на медицинском факультете.

— Всё равно теперь ему дорога была бы либо в тюрьму на долгие годы, либо в «психишку» — пояснил свою мысль господин. — Разве что при согласии родственников на лоботомию, можно было бы этого избежать…

Исмаилов поёжился, вспомнилось «лечение», которому его подвергали в военном госпитале. Тогда из разговоров врачей он вовремя понял, что ему грозит, и предпочёл отказаться от своих слов. Благодаря этому, удалось избежать скальпеля-трепана, но затаённый страх перед ним остался…

Возле дома стоял автомобиль «Скорой помощи», четверо крупных мужчин в белых халатах о чём-то разговаривали с живущим по соседству стариком Роззи. Издали заметив Исмаилова, сосед указал на него пальцем. Игорь остановился и удивлённо закрутил головой, надеясь, что Роззи показывает на кого-то другого. Нет, это не было ошибкой: белые халаты решительно направлялись прямо к нему. Исмаилов почувствовал, как капли пота побежали по спине. За спиной где-то неподалёку подала «голос» полицейская сирена, отрезая возможность побега…

Через десять минут выяснилось, что произошла ошибка: какой-то шутник позвонил диспетчеру экстренных служб и, назвав адрес, сообщил, что по улице бегает буйный с топором и набрасывается на прохожих. Полицейские и белые халаты дружно поругали телефонного хулигана за ложный вызов и разъехались по другим вызовам…

На кухне Игорь налил себе чаю и в задумчивости направился к окну, которое выходило на задний дворик и прилегающую к нему улицу. Прихлёбывая из фарфоровой кружки и жуя бутерброд, Исмаилов скользнул отсутствующим взором по знакомому до мелочей пейзажу и вдруг замер от неожиданности: белый фургон с красными крестами, оказывается, никуда не уезжал, а лишь переместился на новую позицию, частично укрывшись за огромным деревом. Но часть его всё равно торчала!

Отпрянув от окна, Исмаилов опустил жалюзи. Через минуту он отогнул пластину и некоторое время наблюдал в щель, пытаясь по их поведению понять, что этим людям от него нужно. Подавленные страхи снова поднялись на поверхность в его душе…

«Тот человек», каким-то образом угадал эту его затаённую дрожь.

— Мы знаем, что вы искренне с нами, — завёл он доверительный разговор, только суровое жёсткое лицо бывшего рабочего почти не менялось, даже когда он пытался демонстрировать мягкость. — Вы порядочный человек. К сожалению, теперь быть честным и принципиальным стало опасно. Если кто-то не так думает, или, не дай бог, не то говорит, его обвиняют в инакомыслии. А если имеется зацепка в биографии, то и в сумасшествии. Тогда из «гуманных соображений» хирург кромсает правдоискателю мозг, после чего опасные мысли перестают приходить ему в голову. Человек вообще избавляется от излишнего «думанья». Вот, что они уготовили таким, как вы. В одиночку вы обречены. Подумайте об этом…

В доме имелась бутылка водки. Исмаилов поставил стакан на стол, налил половину. Подумал и ещё добавил. Выпил водку как воду. Потом отвёл Сократа к соседям, чьи дети просто обожали пса. Вернувшись, Исмаилов запер дверь изнутри, опустил жалюзи на окнах и наполнил второй стакан — на это раз сразу до краёв.

Когда бутылка закончилась, Исмаилов отправился в город. Он переходил от бара к бару, ища забвения…

Кажется, это было пятое, а может и шестое по счёту заведение. Игорь разговорился с розовощёким круглолицым мужиком, который представился бывшим моряком. Звали его Боб. Выяснилось, что они оба воевали на Тихом океане, только Боб служил механиком на грузовом судне.

Через некоторое время приятель собрался домой. Но тут возникла проблема: отставной механик едва стоял на ногах и с большим трудом ворочал языком. Исмаилов и сам уже порядком набрался, но не бросать же флотского товарища в трудной ситуации. Он попросил бармена вызвать такси для них обоих. В машине Игорь заснул…

Очнулся Исмаилов только на следующий день…почему-то дома у брошенной любовницы! Он лежал раздетый в постели рядом со спящей Нэнси, и ничего не мог понять. В памяти совершенно чётко зафиксировалось, как он называет таксисту свой адрес. Как же тогда он оказался здесь?!

Мужчина повернул голову на подушке и внимательно посмотрел на своё отражение в зеркале. Странная насмешка тронула его губы…

Женщина зевнула, сладко потянулась и разлепила веки.

— Как спалось, милый? — сладко улыбаясь, проворковала Кологан, и доверчиво положила голову ему на грудь…

После завтрака они отправились гулять, а вечером отправились к нему домой. Нэнси постоянно повторяла, что страшно соскучилась. Чтобы отметить их примирение она выпросила у своего начальника два выходных.

Игорь открыл входную дверь, в прихожей помог своей спутнице снять жакет.

— Проходи в гостиную, а я сейчас.

Игорь сразу направился на кухню с увесистыми пакетами — по пути они заехали в супермаркет и закупили продуктов на несколько дней.

Нэнси позвала его. По её позе мужчина сразу понял, что приятельница чем-то напугана.

— Идём отсюда, — прошептала Кологан, вцепившись в его локоть. И тут Исмаилов увидел ботинок, торчащий из-за дивана. Обычный мужской ботинок из светло-коричневой кожи с дырочкой на носке.

— Кто там? — плаксивым шёпотом кивнула на ботинок Нэнси.

Игорь сглотнул слюну и несколько секунд собирался с духом, прежде чем сдвинуться с места.

Между диваном и стеной лежал тот самый механик Боб из бара. Открытые глаза смотрели в потолок, шея была неестественно вывернута. Нэнси вскрикнула при виде покойника, и пошатнулась. Как ещё она не рухнула в обморок.

Исмаилов присел на корточки возле трупа, некоторое время его разглядывал, наконец, произнёс:

— Бедняге сломали шею.

— Ты что его знал?

— Да как тебе сказать… И да, и нет. В общем, он был славным парнем.

Исмаилов вдруг обратил внимание на слабую полоску света под дверью кабинета в глубине тёмного коридора.

— Странно, — пробормотал мужчина. Несколько минут он вслушивался, но оттуда не доносилось ни звука. Бейсбольная бита, которую он накануне приобрёл в оружейном магазине, по-прежнему лежали на своём месте, а вот купленный там же нож-стилет куда-то исчез. Вооружившись увесистой дубинкой, мужчина осторожно двинулся по коридору.

— Оставайся здесь, — шепнул он Нэнси. Но она крепко схватила его за локоть. В глубине коридора возникли две смутные тени, Игорь замедлил шаг, и предупредил:

— Это зеркало, большое, во всю стену.

Они остановились возле двери и снова прислушались. По ту сторону стояла абсолютная тишина, такая глубокая, что заподозрить там присутствие кого-либо было трудно. И всё же когда мужская рука легка на дверную ручку, Нэнси тихо взмолилась:

— Не надо! Лучше уйдём.

Игорь сделал ей знак молчать и кивнул головой в сторону выхода, но Нэнси лишь сильнее вцепилась в него.