— Остановись, — произнесла она вслух и тяжело дыша, уперлась руками ему в плечи.

— Настя, — умоляюще шептал Олег, не в силах унять дрожь в теле.

Всё оказалось гораздо сложнее, чем думалось. Обида засела осколком в груди и что-то более сильное, чем древний инстинкт приказывал немедленно подняться и уйти. Это звучал голос разума и ослушаться его, значило предать саму себя.

— Извини, — Анастасия поднялась с трудом на ноги, чувствуя слабость в коленях. — Извини, я не могу. Я очень тебя люблю, поэтому так будет лучше.

— Что?! — изумился Олег. — Для кого лучше?

— Для меня лучше.

— Настя, пожалуйста, прости меня, — звучало как последняя попытка.

— Я не могу сейчас.

— А когда?

— Не знаю, — она уже пятилась назад, цепляясь руками за стебли и осоку. — Может-быть когда-нибудь…

С разбегу заскочила на холм и побежала, только слышала, как ветер в ушах свистит и всплеск, кто-то со злости швырял в пруд камни, нарушая спокойствие тихой глади и поднимая со дна мул, баламутил чистую воду.

Впереди еще были целых два летних месяца, чем их занять и что делать со своей жизнью Настя пока не решила. В голове зрели кое-какие идеи, но пока зеленые и неуверенно пробивающиеся сквозь толщу противоречий и бесконечных “а что если не получится?”. Во всяком случае она твердо решила разорвать отношения с мужем и по началу называла это паузой, тем самым обманывая саму себя. Может быть назови она их разрыв “концом” — убила бы окончательно надежду, а та всё ещё отпускать не хотела.

На следующий день после тяжелого разговора и выяснения отношений, Олег пришел к ним домой без приглашения. В этот раз Настя не стала убегать, более уверенная в собственных решениях.

— Посидим пару минут на скамейке и я поеду.

— Хорошо, — слышать это было странно и в то же время груз с плеч спадал.

— Я хочу сказать, что буду ждать тебя столько, сколько нужно, — и сразу же добавил: — Обещаю не надоедать.

— Я должна забрать кота и свои вещи.

Олег помрачнел, забрать кота и вещи значило лишь одно — Настя настроена решительно.

— Можешь остаться, — попытался он ее отговорить. — Будем жить, как соседи.

— Ты сам в это веришь? — только представив такую жизнь, Анастасия отвергла предложение. Они — соседи? Чушь и бред.

— Тебе некуда идти, — еще одна последняя попытка. — Ты же не собираешься возвращаться в деревню?

— Я пока не знаю. А что такого, если и вернусь?

Он задумался, в-общем-то выходило, что ничего такого.

— Что ты здесь будешь делать? Пойдешь на ферму к Нинке коров доить?

Настю передернуло из-за неудачной шутки.

— Ладно, пока, — она хотела побыстрее закончить неприятный разговор.

— Извини, — мигом осознал ошибку Олег и попросил ее остаться хотя бы еще на пару минут.

Эти пару минут они просто молчали вместе, каждый думал о своем и по правде говоря, ни один из супругов расставаться не хотел, тянул время.

Рядом скрипнула калитка, оглянувшись одновременно, увидели, как бабка Евдокия самостоятельно катит коляску — пришел час сна под яблоней.

Олег тут же вскочил и помог ей добраться до излюбленного места, где не так давно старушка застала его врасплох.

— Спасибо, милок. Вы воркуйте, мне не мешаете, — успокоила их Дуня и прикрыла глаза.

— Да всё уже, наворковались, — со слезами в голосе, грустно ответила Настя и поднялась со скамейки.

Они обменялись долгими взглядами, в его глазах читалась мольба, в ее глазах свобода. Никто из них не стал говорить банальное “пока” и не прощаясь, каждый пошел своей дорогой. Олег вернулся в город, а Настя в дом своего детства, где упав лицом в подушку, горько рыдал до самого вечера, выплакав всю боль, наконец-то обрела в душе долгожданное умиротворение.

Позже пришла в гости Нинка, они долго беседовали о чем-то неважном на кухне и после пустых разговоров становилось легче. Пустоту заполняли новые надежды и планы на будущее, новые ожидания.

— Будем жить, Настюха, будем жить, — повторяла подруга и сама себя вдохновляла.

Далеко за полночь они разошлись, Настя аккуратно на цыпочках пробиралась к своей кровати, когда из маленькой комнаты послышался голос прабабушки. Звала Дуня или нет, но правнучка на всякий случай заглянула в ее спальню.

— Настенька, — слабо окликнула Евдокия.

— Что случилось, бабушка? Тебе плохо?

— Нет, внученька, как раз наоборот. Сядь, посиди со мной на дорожку.

— На какую дорожку, ба, ты что такое говоришь?

— Уже скоро, Настенька, — слабым, но счастливым голосом отвечала Евдокия.

Анастасия испугалась, заметив нездоровую бледность и странный взгляд, устремленный куда-то ввысь, будто прабабушка умела видеть сквозь потолок и сейчас любовалась звездами.

— Подожди, я подниму остальных!

Дуня не дала ей этого сделать, удержала.

— Не надо, не успеешь.

По щекам посыпались градом слезы и с дрожью в голосе, Настя просила ее не оставлять.

— Время пришло.

Время неумолимо и повернуть вспять невозможно. Тяжело отпускать навсегда, но время не спрашивает, оно молча забирает тех, кто по настоящему дорог. И не важно, подходящий для этого момент или нет.

Настя сжимала хрупкую старческую руку, пытаясь удержать.

— Ты будешь, деточка, счастлива, — из последних сил шептала Евдокия, — проклятие снято, а это самое главное.

Рука ее совсем ослабла и вскоре обмякла, повеяло холодом от прежде живого тела. Улыбка девы Марии застыла на мертвом лице, именно о таком конце и мечтала бабка Дуня — тихо умереть в своей постели.

Настя в голос зарыдала. И откуда столько слез? Казалось, затопит ими весь белый свет. Баба Рая всё поняла и быстро оделась, предстояло много дел и хлопот, ее мать заслуживает достойного погребения.

Катерина обняла свою дочь и тоже слез не сдержала.

Похороны прошли по всем канонам и правилам, Евдокия бы осталась довольна.

Во время поминального обеда к убитой горем Анастасии подошла ее бывшая классная руководительница. Посочувствовала, пособолезновала и неожиданно спросила:

— Настенька, скажи правду — ты к нам насовсем? — что значило: “Ты от мужа ушла?”.

Слухами земля полниться и не сказать, что Настю удивил подобный вопрос или тем более, застал врасплох. В маленькой деревне тайн не утаить, здесь все обо всех всё знают.

Конечно же, ответить хотелось невежливо и попросить постороннего человека не совать свой нос, куда не следует еще и в такой неподходящий момент. Но Алла Ивановна не из тех людей, которые будут лезть в душу без причины.

— Еще не решила точно, — честно ответила Настя.

— Я почему спрашиваю; у нас работники требуются, а у тебя есть педагогическое образование. Так что, ты подумай и не стесняйся, можешь обращаться ко мне по любым вопросам. Я всегда рада помочь хорошему человеку.

— Спасибо, Алла Ивановна, — сдержанно поблагодарила ее бывшая ученица. — Я обязательно подумаю.

Услышав о том, что дочь вполне серьезно рассматривает вариант остаться в деревне и пойти работать в школу, Катерина взъерепенилась, места себе не находила, не скрывая недовольства, отговаривала.

“А что люди подумают? Для чего училась пять лет в университете? Чтобы прозябать в этой глуши?!” — и это только малость из веских доводов матери, которая искренне желала счастья своей дочери. Вот только понятие о счастье у них было разное.

И в этот раз на помощь пришла как всегда рассудительная баба Рая.

“Не лезь. Настенька уже взрослая, сама разберется. Захочет здесь остаться — ради бога, никто перечить не станет. Захочет уехать — так тому и быть”, — урезонила она Екатерину и тем самым, поддержала внучку.

В конце августа Настя, а теперь уже Анастасия Валерьевна, приступила к своим прямым обязанностями организатора культурно-массовых мероприятий в сельской общеобразовательной школе.

Сложно приходилось ей поначалу с ее мягким характером и без опыта. Но вскоре она раскрыла в себе талант организатора. Настя чувствовала себя полезной и нужной. Просто жила, как все обычные люди, стараясь уйти полность с головой в работу и не думать о муже. Который, кстати, периодически напоминал о себе сообщениями, интересовался — как дела. Она писала, что всё хорошо, несмотря на трудности и проблемы, но на вопрос “можно я позвоню”, всегда отвечала “не стоит”.