“Скажу, как есть и будь что будет”, — решила она и рассказала о волшебном зеркале и привороте суженого.

Муж смотрел на нее дикими глазами, гадая: не бредит ли случайно?

— Ага, значит, зеркалом приворожила себе китайца? — насмехался он над ее историей.

— Он не китаец, а кореец, — исправила Настя, почему-то решив что это важно. — Можешь не верить, но именно так всё и было. Я сама не рада, что приворот сработал и Лонгвей привязан ко мне до самой смерти.

Олега схватила судорога, лицо искажалось от переизбытка бреда.

— Что ты несешь? Давай собирайся, поехали! Деревня на тебя плохо влияет! Всё, быстро неси шмотки и бегом в машину.

— Я не поеду, — тихо, но внятно произнесла Анастасия.

— Чего? — муж подошел к ней ближе и навис над лицом. — Нет, ты поедешь дорогая! Я тебя с этим чучелом больше не оставлю! Выбирай: или добровольно садишься в машину или едешь в багажнике с кляпом во рту.

— Перестань, — измученно попросила его жена, не смотря в глаза. — Езжай сам, ты же хотел отдохнуть и кстати я подумала: ты был прав. Нам пора отдохнуть друг от друга.

У Олега неприятно щекотало под ложечкой, только не от голода. Он закрутился волчком на месте, прикусил язык, не в силах выдавить из себя такие необходимые слова в данную минуту.

— Ладно, извини, — с каким трудом ему давалось это “извини”, семь раз потом сошел, пока выдавил.

Настя молчала, еще бы неделю назад, готовая многое отдать, лишь бы услышать хотя бы что-нибудь подобное раскаянию. А сейчас ее уже это не торкало, она просто устала.

— Правда, извини, я был неправ, — от усилия над правым глазом запрыгала жилка. — Поехали домой, ты мне нужна.

О, это произошло впервые, когда ее черствый муж признавался в своих чувствах и Настя от части ценила его усилия, и благодарно улыбнулась.

И надо же было именно в этот момент Ритке прислать сообщение на телефон Насти. Она разблокировала экран и открыла видеофайл от неизвестного отправителя.

Кто-то снимал страстно целующуюся пару в ночном клубе на кожанном диванчике, молодая девчонка сидела на коленях мужчины, он сжимал ее волосы на затылке и шаловливо водил рукой по телу. Девушка обернулась, ослепительно улыбнувшись, мужчина вновь привлек ее к себе. Настя узнала Олега, но виду не подала. Муж, очевидно почувствовав неладное, спросил: “что там?”

— Ты целуешься с какой-то девушкой в клубе, — потухшим голосом пересказала ему содержимое видео жена и выпустила телефон из рук.

С лица ее не сходила застывшая улыбка. Олег поплыл, захлебывался и тонул во лжи, сначала отпирался, затем врал. Громко кричал, что это клевета, фотошоп и парень на видео на него не похож. А Настя продолжала глупо улыбаться.

Он присел на корточки и сдавил лицо руками, не зная, как себя вести, что говорить.

— Ну прости, было по пьяни! — едва не плача, наконец-то сказал правду. — Мне так стыдно, прости меня. Я люблю только тебя, если бы не любил — не приехал. Поцелуй ничего не значит.

Настя улыбнулась в голос и хрипло повторила, чувствуя фальш:

— Поцелуй.

— Прости меня, я не хотел.

В глазах ее стояли слезы, но не рыдалось, обида душила и разрывала сердце на клочки. В душу будто нагадили, наплевали, а потом размазали. И кто? Тот которого так слепо любила.

— Пошел к черту! — выпалила Настя и швырнула обручальное кольцо изменнику.

Столько слов написано о душевной боли, страданиях, столько спето песен. Казалось, говорить больше не о чем, всё давно сказано и кем-то пережито. И каждый раз, когда происходит в жизни драма — не подобрать слов, чтобы описать, как секунду назад рухнул мир. Никто не поймет, никому не утешить. Для посторонних это всего-навсего "ну что ж бывает".

Настя не вставали с постели со вчера, когда упала навзничь лицом в подушку, так и лежала бревном до самого обеда. Мать не на шутку испугалась за ее здоровье, где-то слыхала, что это симптомы редкого заболевания и вполне вероятно, что дочь со дня на день впадёт в кататонический сон.

— Пущай отлежится, — говорила ей баба Рая не лезть и не дергать убитую горем девчонку. — Переживет.

Раиса была в этом уверенна, подумаешь велика трагедия — муж изменил, в ее времена подобное считалось вполне обыденным.

“Эх, мужики! Что с них взять, кабелье”.

Главный “кабель”, из-за которого и произошел сыр-бор накануне крутился виноватым псом неподалеку и уезжать не спешил, всё просил встречи с любимой женой, которую без зазрения совести так жестоко предал.

— Не до тебя сейчас, — отмахивалась от него Раиса и закрывала калитку перед носом.

Второй тоже бродил взад-вперед, проходу не давал.

“Что с Настин, умоляю, скажите?” — доставал Лонг расспросами.

Баба Рая и с ним особо не церемонилась, передразнивала, повторяя с каким-то особым акцентом “Настин” и гнала привороженного прочь.

— Не до тебя сейчас, глазастенький, иди по добру по здорову отсель.

Лонгвей понуро опустив голову отходил на небольшое расстояние и наблюдал за домом возлюбленной издалека.

Разумеется, встреча двух самцов соперников была неизбежна, оба крутились вокруг побитым собаками, в прямом и в переносном смысле. Встретившись ненавистными взглядами, испепеляли друг друга, играя в гляделки.

Лонг смотрел не моргая, пронзая невидимыми молниями из глаз, Олег первый не выдержал и подошел ближе.

— Эй ты, Брюс Ли недоделанный, какого черта тебе надо от моей жены?!

Лонгвей невозмутимо ответил, не скрывая легкой насмешки и чувства превосходства:

— В отличии от тебя, мне от Настин ничего не надо. Лишь бы только позволила рядом быть.

Олег люто ненавидел азиата, искры сыпались из глаз, сосуды под кожей от перенапряжения расширялись и бугрились: как смеет тот любить его жену?! Руки чесались и непроизвольно сжимались в кулаки, один удар и всё — нет азиата.

— Ты потерял ее, — надменно сказал соперник. — Тебе здесь больше нечего делать, разве еще не понятно?

Олег поддался вперед, готовый махать кулаками до потери пульса, глаза застилала алая пелена и вот-вот мужчины в порыве гнева опять начнут меряться силой, ослепшие и одурманенные, словно животные.

— Брат, спокойно! Ты же обещал! — вовремя вмешался Сиам и встал между ними стеной.

Лонгвей выдохнул, всё-таки остатки разума не покинули его — эта драка ни к чему не приведет, а только усугубит ситуацию, и прекрасной нимфе лучше не станет, если прольется кровь ее супруга.

— Хорошо, — процедил он сквозь зубы и отошел на безопасное расстояние.

Олег пару минут продолжал вести себя необдуманно, провоцировал, пыжился и осыпал ненавистного азиата бранными словами, необоснованно обвиняя во всех смертных грехах.

Но тот уже остыл и лишь посмеивался над попыткамт глупого мужа задеть за живое. Лонгвей достаточно мудр, чтобы не поддаваться на уловки ревнивца и провокатора.

Сиам понемногу, шаг за шагом отводил друга подальше. Вскоре и Олега осенило — лучше не станет, не выместить обиду на сопернике и Настю этим не вернуть.

Они разошлись, каждый на свою территорию, наблюдать и дальше за домом, где скрывалась их любовь и душа.

Ближе к вечеру Настю пришли навестить Нина и Василий с мясным пирогом, прошли мимо притаившихся в кустах мужчин, игнорируя присутствие и первого, и второго.

Женщины семейства Скворцовых позволили зайти в спальню к страдалице. Как никак — Нинка подруга, а вдруг скажет что-то умное, поддержит словом. Пустили и Василия, тот как хвост, не разлучен с “лебедушкой”.

— Настька, ну хватит убиваться, я твой пирог любимый испекла, — сказала Нинка, присев на краешек кровати.

Анастасия не соизволила даже повернуться в ее сторону, шмыгнула носом и продолжила себя жалеть.

— Жизнь на этом не заканчивается, — подруга старалась как могла. — Конец света что ли? Надо быть сильной.

Вася во всём с ней соглашался и поддакивал.

— Давай, возьми себя в руки. Ты молодая, у тебя вся жизнь впереди.