Никто ни о чем не узнал, Евдокия сидела за двором до самого обеда, пока про нее не вспомнила дочь. Раиса закатила ее в дом и уложила в постель, не обращая внимания на странные судороги и подергивания. Видимо на солнце перегрелась, решила Рая, поправила матери подушку и ушла.

Нина столкнулась с Олегом, точнее натолкнулась, будучи на голову выше. Они уже были знакомы, поэтому девушка обняла его до хруста костей. Ему это не понравилось и чтобы как-то продемонстрировать свою мужскую силу, пожал ей руку, правда и здесь потерпел фиаско. Рукопожатие вышло крепким, руки у Нинки были не менее натруженными.

— Чего хилый такой, каши мало ел? — подстебнула его лучшая подруга жены.

— А ты я смотрю все растешь! — ответил едкостью на едкость Олег.

Нина громко рассмеялась, сотрясая смехом всю округу.

— Мда, — после ее ухода произнес он, — это не женщина, это Кинг-Конг.

Подошло назначенное время, вот-вот нагрянут гости. В доме Скворцовых засуетились пуще прежнего, теперь надо бы женщинам и себя в порядок привести. Настя и мама Катя крутились возле зеркала, мешая друг другу. В конце концов дочь уступила место, юбилей все-таки не у нее. Бабка Рая особо красоту не наводила, причесала волосы гребнем, сменила одежду и платок.

А кто-то тоскливо проверял не пришло ли новых сообщений и смотрел вдаль, где виднелась серая полоска асфальта, дорога ведущая к цивилизации.

Бывает человек сам выбирает свою судьбу, если конечно, не привередлив и его вполне устраивает простое существование, не манят какие-то там неизведанные дали. Ну есть они и бог с ними, а жить хорошо можно и в маленькой деревне, не стремясь прыгнуть выше собственной головы. Нину ее деревенская жизнь вполне устраивала, а городская суматоха нисколечко не манила. Поэтому с трудом отбыв первый курс училища вернулась домой и поставила родителей перед фактом: “Всё, ни ногой больше в этот гадюшник! Пойду на ферму работать!”. Родителям ничего не оставалось, как покорно принять решение дочери. После того как Нина начала расти не по дням, а по часам и царапать лбом потолки — тщедушный отец не смел и слова сказать поперек, зная, что может прилететь ему за беспокойное детство. Эта дылда всё припомнит, и как выгонял их с матерью среди ночи на улицу, и как последние деньги пропивал. Но дочь его пока не трогала, да и он вел себя тихо.

Девушка, которой совсем еще недавно исполнилось восемнадцать, устроилась на ферму дояркой. Для нее лучшей работы не сыскать. Нина любила своих подопечных и они отвечали взаимностью. По крайней мере плохого слова от животных не услышишь, не то что от людей, порой жестоких и оценивающих внешность по каким-то своим стандартным параметрам. Естественно, двухметровая крупная Нинка ни под какие параметры не подходила, за что и получила прозвище Геракла.

Она только улыбалась и не обижалась на шутки односельчан, а по ночам уткнувшись в подушку лила горькие слезы. Всё-таки женщина, и ей также как и другим хотелось простого человеческого счастья. Каждой тваре по паре и остальные подобные законы природы не всегда работают, не красавицам тяжело найти себе пару.

Нинка это понимала и приняла свою судьбу, смирившись с одиночеством. Но однажды всё изменилось и казалось удача наконец-то улыбнулась ей.

Многие выращивали на огородах овощи на продажу, затем в сентябре приезжали торгаши и скупали картофель, капусту и лук за копейки, перепродавая на городских рынках втридорога.

Василий приезжал на синем тракторе с прицепом и скупал всё, что можно было. Этот торговый сезон выдался весьма удачным, разлетались свежие овощи на ура. За пару дней он быстро все распродал и попытал счастье в соседнем районе, заехав в деревню Березкино.

Как-то сразу ему приглянулся добротный кирпичный дом, но там лишнего урожая в этом году не выдалось и бойкая бабка отправила его к соседям.

Вася несколько раз просигналил и вышел из машины, на ходу подтягивая штаны, к слову он был очень скупой и на одежду не тратился.

— Хозяйка! — пытался перекричать лай собаки торгаш.

Нинка выскочила из сарая и подозрительно уставилась на приезжего.

— Картошка есть? — спросил тот по-деловому.

— Ну есть. Почем берешь?

— Пятьдесят за ведро.

Девушка разочарованно махнула рукой и протяжно произнесла “тю”, дальнейшие деловые переговоры были ей неинтересны.

— Ладно-ладно, давай по пятьдесят пять, только если крупная.

Нина развернулась и поставила свою цену:

— По шестьдесят.

— Лады, — не стал спорить Вася и достал из прицепа мешки.

Нина притопнула дворняге, та скрылась в конуре и носа не показывала, повела торгаша к погребу.

— А где хозяин твой?

— Я тебе что, скотина какая? — отрезала девушка.

Василий ухмыльнулся и бросил остроту:

— Значит бесхозная?

Нинка проигнорировала его слова и одной рукой, без особых усилий наполнила мешки картофелем. Мужчина только и мог, что наблюдать за ее работой с открытым ртом, поражаясь физической силе.

— Чего застыл, неси! — растормошила она его, когда всё было готово.

Он водрузил на спину мешок и тяжело ступая, понес к машине. У погреба сделал перерыв, устало вытерев пот со лба.

Нинка прицокнула языком и уперев руки в боки, насмешливо сказала:

— Это ты так будешь до ночи носить.

Один мешок закинула на плечо, другой по земле волочился и за несколько ходок загрузила всё в прицеп. Вася, слюнявя пальцы, отсчитал нужную сумму.

— Давай плати еще! — хамовато выхватила у него из рук двадцатку Нина. — А то без меня бы до ночи таскал.

Тракторист спорить не стал, а про себя подумал: “Вот это баба, вот это огонь!”. В общем на этом они распрощались, а на следующий день он опять за чем-то пожаловал, просигналил несколько раз у ворот, Нина удивленно вскинула бровь и вышла к нему.

— Тебе чего? Вчера всё выгреб под чистую, езжай дальше, — сказав это, быстро развернулась, чтобы уйти.

— Погоди! — остановил ее Вася.

Он смущенно почесал лысеющую макушку, поправил бляху на ремне, намекая на то, что сегодня одет прилично и перешел сразу к сути.

— Слушай, ты одна, я один. Давай сойдемся, будем вместе жить. Собирайся, поехали.

Нина окинула его взглядом и поборов желание покрутить пальцем у виска, на полном серьезе спросила:

— Ты чё дурак?

Собралась уходить, новоиспеченный жених, задержал ее и принялся взахлеб рассказывать о преимуществах жизни с ним, о том насколько он богатый и хозяйственный: “У меня и дом свой, трактор, корова, свиньи, четыре гектара, а птицу, кроликов вообще не сосчитать”. И в итоге всё что он говорил можно свести к одной единственной заключительной фразе: “Будем жить поживать, да добра наживать”.

— Ага, — вот так коротко и непонятно ответила Нина и ушла восвояси.

— Ты подумай, — крикнул ей Василий. — А я завтра за ответом приеду.

Нинка всё думала, вроде и вариант неплохой, как никак одной век коротать тоже не хочется; с другой стороны, еще непонятно что за человек этот тракторист-торгаш, да и родную деревню бросать не охота. Сердце молчало и посоветоваться не с кем.

Вечером приехал жених за ответом, как и обещал.

Нина вышла к нему за ворота, села на лавке задумчивая.

— И каков наш положительный ответ? — хитро спросил Василий, заметив перемену настроения девушки.

— Поехали что ли, — вдруг согласилась она на его предложение.

Он ее забрал вместе с приданным: кабанчиком, теленком на продажу и пуховой периной.

По началу ладилась их семейная жизнь. И Васька, и Нинка трудолюбивые, выносливые и спокойные характером. В общем, уживались. Может и дальше шло всё гладко, если бы в один прекрасный вечер домой не явилась бывшая жена Василия, сбежавшая прошлым летом с грузином.

Грузин оказался непутевым, поэтому Кристина его бросила и вернулась к путевому мужу. По правде говоря, Вася ее очень любил и запутался, не зная как быть дальше: то ли с Нинкой оставаться, то ли эту назад принять. Несмотря на то, что Кристина на две головы меньше соперницы, быстро выставила ту вон, не давая возможности выбрать. Никто за нее не заступился, поэтому Нина отправилась домой с чем пришла. После этой истории односельчане над ней еще долго подшучивали, распускали сплетни.