Олег хмыкнул, посмеялся, но всё же отвернулся. Она быстро стянула джинсы и кофту, юркнула под одеяло, укрывшись почти с головой.

— И почему ты такая? — шутливо спросил Олег.

— Какая?

— Ну такая. Современные девушки давно забыли, как это — стесняться.

— Значит, я не современная, — резко ответила Анастасия, а внутри сжалась в комок.

Кому понравится такая скромная и зажатая девчонка?

— И я не стесняюсь, — откинув немного одеяло, возразила она.

— Стесняешься, красная, как помидор.

— И ничего я не красная, — громче возразила Настя и тут же опомнилась: они же в квартире не одни.

Олег рассмеялся и подошел к кровати.

— Давай тогда целоваться, если не стесняешься, — предложил он играючись.

И отказ выглядел бы странным, секунду назад доказывала, что совершенно не смущается.

— Хорошо, — согласилась она и предупредила, — но только целоваться.

— Конечно, — глаза парня заблестели.

***

На узкой кровати он прижался к ней, Настя чувствовала жар его тела. Поцелуи становились всё более требовательными и влажными, спускались ниже.

Настя старалась не стесняться и позволила снять с себя бюстгальтер, понимая, что еще немного и Олега уже не остановить. Впрочем, она и сама не желала останавливаться. Нижнее белье незаметно оказалось на полу; непривычно и странно ощущала прикосновения мужчины в самых укромных уголках тела. С каждым напористым движением, поцелуй становился все глубже. Олег подмял ее под себя, Настя поддалась, позволив проникнуть и громко вскрикнула. Она больше всего боялась разбудить родителей в соседней комнате, кусала губы, чтобы сдержать стон.

После той ночи Олег стал самым родным и близким человеком на планете.

Соленые слезы капали в бокал с нетронутым горьким пивом, Настя никогда его не любила, но в местном баре особо выбора не было. Песня закончилась, ностальгия понемногу отступала, на душе лежала тень от обиды. Посмотрела на подругу, чтобы заговорить о чем-нибудь, не важно о чем, лишь бы не молчать и не поддаваться тоске по прошлому и несбыточному.

Нинка безучастно смотрела вдаль, отвечала невпопад и вообще не слушала; витала в облаках, продолжая скучать за Василием и как назло, вспоминала лишь хорошее. Но Вася давно вернулся к жене, не звонил, не писал и наверное вовсе про свою бывшую “лебедушку” позабыл. Она тяжело вздохнула и сделала огромный глоток, подумывая: не заказать ли чего покрепче? Хотелось опьянеть и отключить голову, а не предаваться бесконечным размышлениям. Останавливало от пьянки только то, что завтра у нее утренняя смена с пяти утра и до полудня. Придется отложить до следующих выходных.

Нина недовольно осмотрелась, завидуя белой завистью этим счастливчикам, которые могут напиваться и гулять в любой будний день. За соседним столиком местные маргиналы о чем-то громко спорили, каждый доказывал свою правоту. Барменша со скучающим видом листала ленты соцсетей. Неожиданно идиллию нарушил визит новенького посетителя. Симпатичный молодой человек, прилично одетый бегал глазами по опухшим лицам завсегдатаев бара. Нинка прищурилась, присмотрелась внимательнее и с изумлением узнала мужа подруги.

— Глянь, твой здесь.

Настя проследила за ее взглядом и обернулась. Олег явно кого-то высматривал в баре и как бы сразу понятно кого. Она резко отвернулась и сжалась, борясь с желанием спрятаться под стол, что уж совсем глупо и не по взрослому.

Удача, женщина непредсказуемая, но прошлой ночью улыбнулась неудачливым воришкам, попавшим к цыганам. Барон оказался рассудительнее Хасана, к тому же поведением ребят остался доволен, те не умоляли слезно о пощаде, а покорно принимали поражение. А в этой жизни надо уметь не только побеждать, но проигрывать, — такова философия барона.

“Будете работать на меня”, — объявил он пленникам и с богом отпустил.

— Идёт, — предупредила ее Нинка и сдержанно кивнула ему в ответ на приветствие.

Внутри бушевал ураган и Настя мысленно кричала от паники и ужаса, не желая сталкиваться с ним, чувствуя, что еще недостаточно окрепла и отошла, подсознательно зная, что еще способна простить и до сих пор любит.

— Привет, — встал он напротив и посмотрел на нее.

Она молчала, отвернулась и уставилась в стену, где висела дешевая картинка с изображением морского заката.

— Мать моя женщина, — воскликнула Нина, рассмотрев Олега поближе. — Что с твоим лицом? Тебя КАМАЗ переехал?

— Почти, — отшутился он и обратился с мольбой к Насте. — Можно с тобой поговорить?

— Я тебе уже всё сказала, — не поворачиваясь, ответила она, продолжая изучать картинку, будто это величайшее произведение искусства.

— Пожалуйста.

Очень хотелось взглянуть на него, узнать, что с его лицом, почему так удивилась Нинка, но гордость не позволяла, а паника сковала мышцы.

— Сегодня не получится, — всё так же смотря мимо, отказала Анастасия. — Не видишь, я занята?

— Когда можно? — странно, но Олег оставался спокойным и принял пренебрежение жены без обиды.

— Не знаю.

— Через минуту?

— Сказала же — не сегодня, — уверенно следовала принятому решению Настя и гордилась собой, при этом разрывая сердце в клочья и мысленно оглохнув от собственного крика души.

— Завтра? — супруг не сдавался.

— Я напишу тебе, — так и не взглянула на него ни разу.

— Я буду ждать.

Он попрощался и покинул бар. Подруги продолжили грустно поглощать пиво и разговаривали о всяких пустяках. Говорили они каждая о своем, уткнувшись в экраны смартфонов, Настя не слышала, что говорит Нина, а Нина — Настю. Они просто делали вид, обманывали себя и насильно выдавливали смешки и улыбки. В какой-то момент это даже сработало и прозвучала действительно смешная шутка, но спустя пару минут вернулась грусть еще больших размеров. Никогда эта боль не пройдет, надо привыкать жить вместе с ней.

Полчаса назад.

Бабка Дуня умиротворенно дремала под сенью раскидистых ветвей старой яблони и не слышала, как у ворот остановился автомобиль. Очередным непрошенным гостем оказался Олег. С видом побитой собаки, в буквальном смысле вышел из машины и присев на корточки, аккуратно растолкал старушку.

— Добрый вечер, Евдокия, — тихо поздоровался он.

Она приоткрыла правый зрячий глаз и крякнула.

— Ты что, мордахой ступени считал? Ой, красиво тебя разукрасили, жалко — мало.

Провинившийся зять понуро кивнул и криво улыбнулся.

— Согласен, заслужил.

— Чего вернулся?

— За Настей.

— Не поедет она с тобой, уж больно напортачил ты, милок.

— Знаю, исправить хочу.

— Она тебе что, кукла? Как теперь исправишь? — отчитывала его Евдокия, норовя ткнуть клюкой в бок. — Балбес!

— Можно мне поговорить с Настей?

— Уехала она, — резко ответила Дуня.

Олег побледнел и едва удержался, чтобы не рухнуть на землю.

— Как уехала?! — с ужасом в голосе переспросил он, не веря.

— Вот так — взяла и уехала с Нинкой в бар.

Седьмым потом сошел бедняга и с облегчением выдохнул.

— Фух! Я думал с этим азиатом уехала.

— Нет, — успокоила его прабабушка, — с Нинкой погулять.

Стараясь как можно более осторожно, с гримасой раскаяния на избитом лице, Олег аккуратно поинтересовался:

— А где этот бар?

Евдокия лукаво ухмыльнулась, ишь какой хитрый. Настенька недавно в себя пришла, изо всех сил старалась жить дальше, а он бессовестный вернулся и давай опять душу бередить.

— Так я тебе и сказала, — ерничала старушка.

Олег по привычке хотел ладонями вытереть лицо и осекся от боли.

— Я просто хочу с ней поговорить, — пытался он разжалобить Дуню. — Я хочу извиниться и вернуть ее домой, — и тоскливо, обреченным голосом добавил: — Не могу жить без нее.

— Оно как! А раньше, чем думал?

— Дурак был, — признавал Олег полностью вину и посыпал бы голову пеплом в доказательство, если бы тот лежал под ногами.

— А сейчас поумнел значит?