Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Они вышли из дверей корпуса. Зимнее солнце кидало на землю свои лучи, от которых снег ослепительно искрился — и на крышах, и на земле, и на лапчатых ветках голубых елей. У подъезда стояла новенькая бежевая «Волга». Главврач пригласил Семена Михайловича в машину и коротко бросил водителю:

— В первый корпус.

Ещё издали увидев корпус, Семён Михайлович понял, что он и архитектурой, и местом, где располагался, выигрышно отличался от других корпусов санатория. «Вот бы в нём поселиться», — мелькнула шальная мысль.

Машина остановилась у подъезда. Они прошли через просторный вестибюль и по широкой лестнице, застеленной красивой ковровой дорожкой, поднялись на второй этаж. Когда приблизились к двери с номером 14, главврач, понизив голос, произнёс:

— Здесь размещается маршал войск связи Алексей Иванович Леонов. — И, показывая рукой в потолок, доверительно и немного таинственно добавил: — А на третьем этаже — апартаменты министра обороны. Там будут и ваши комнаты.

Сообщение главврача привело Семёна Михайловича в полное замешательство: он будет жить рядом с министром! Придётся держать себя в определённых рамках этикета, быть всё время настороже, чтобы, не дай бог, не скомпрометировать себя в глазах самого маршала! Шутка ли — полковник рядом с министром! Прощай, желанная свобода, о которой он так мечтал и в атмосфере которой хотел полностью расслабиться и раскрепоститься. Оказывается, его ждёт такое же психологическое состояние, какое бывало и на службе, даже ещё более напряжённое: там, в Москве, от издательства до министерства, а тем более до министра далеко, а здесь он — сосед. Только выйди из своей палаты, и ты уже «на мушке» у маршала! Сразу на строевой шаг переходи! Прощай повесть! Как была ты неоконченной, так неоконченной и останешься...

Главврач, заметив растерянность Борзунова, лукаво улыбнулся:

— Да вы не переживайте. Всё будет хорошо. Сейчас я вас представлю помощнику министра, генералу Петрову. Зовут его Михаил Иванович, он у министра по особым поручениям.

Главврач постучал в одну из комнат. Дверь отворилась, и на пороге появился невысокий, стриженный бобриком человек. Борзунов, хоть и был в штатской одежде, привычно вытянулся и представился по всей форме. Полноватое лицо Петрова просияло доброжелательной улыбкой.

— Рады вашему прибытию, Семён Михайлович, — приветливо произнёс он, — заходите, прошу вас.

Когда главврач откланялся и удалился по своим делам, Петров, усадив Борзунова в глубокое мягкое кресло, сел рядом.

— Вас, конечно же, интересует, чем вызвано ваше размещение рядом с Родионом Яковлевичем?

— Признаюсь честно, очень.

— Дело вот в чём. Когда мы приехали в санаторий, Родион Яковлевич осмотрел отведённые ему апартаменты и посчитал, что они слишком велики. Он оставил для себя и жены, Раисы Яковлевны, рабочий кабинет, аппаратную с узлом связи и спальную комнату, а две других комнаты решил не занимать и посоветовал разместить в них кого-либо из отдыхающих. Мы предложили ему несколько кандидатур, и он, представьте, остановился на вашей. Говорит, что наслышан о вас, как об интересном человеке, писателе, фронтовике. Так что, — улыбнулся Петров, — вы ему подходите по всем, так сказать, параметрам.

— Благодарю за доверие! — Борзунов был и смущён, и рад. — Постараюсь вести себя так, чтобы ничем не нарушать отдых министра обороны.

— В этом у нас нет сомнений. Но вы не стесняйте себя особо. Отдых есть отдых. К тому же Родион Яковлевич — простой, общительный человек, в нём нет ни грана высокомерия, не то что у некоторых наших военачальников. Он никогда не опустится до того, чтобы хоть как-то унизить младших по чину. Да вы и сами в этом убедитесь. Чувствуйте себя как дома. Кстати, здесь, в холле, есть бильярд, да ещё Родион Яковлевич попросил поставить столик с шахматами. Он без шахмат не может, если даже напарника нет — этюды шахматные решает. Так что можете посостязаться с ним. А Раиса Яковлевна обожает бильярд.

— Шахматист из меня, честно говоря, слабоватый, — вздохнул Борзунов. — Бильярд — более доступная мне игра, хотя я, конечно, не Дымба — король санкт-петербургского бильярда. Помните фильм «Выборгская сторона»? Там в роли Максима Чирков, а Дымбу играет Михаил Жаров.

— Ещё бы не помнить! Какие фильмы были! Какие артисты!

Они поговорили о кино, и Семён Михайлович слегка успокоился. Но оставалось самое главное — предстать перед министром, и это продолжало его волновать.

— Родион Яковлевич сейчас работает, у него эти часы святые, — сообщил Петров. — А перед обедом выходите в холл, я вас ему представлю.

Борзунов отправился в свои комнаты — обустроиться.

До обеда было ещё далеко, и он решил выйти из корпуса, подышать свежим воздухом. Едва он распахнул входную дверь, как перед ним снова возникло чудо: совсем рядом — казалось, можно дотянуться рукой — высился двуглавый Эльбрус. Снежная шапка его розовела в лучах полуденного солнца. Подумалось: «Хоть всю жизнь смотри на этот волшебный подарок природы, не насмотришься».

Семён Михайлович заворожённо смотрел на горы, радуясь, что наконец-то открывает для себя Кавказ. Очарованный окрестным видом, он даже не услышал, как открылась входная дверь и послышались чьи-то шаги. Очнулся он лишь тогда, когда совсем рядом прозвучал мягкий баритон:

— Семён Михайлович! Добрый день!

Борзунов поспешно оглянулся: перед ним стоял Малиновский!

Семён Михайлович, волнуясь, попытался представиться министру, но тот, дружески протянув руку, прервал:

— Не трудитесь, Семён Михайлович! Во-первых, с прибытием вас в эти благословенные края. Во-вторых, мы же здесь на отдыхе. Неужто Василия Ивановича Чапаева забыли? Помните, как он говорил? «Это в строю я тебе командир. А на отдыхе, если я чай пью, приходи ко мне чай пить!»

— Очень хорошо помню, товарищ маршал.

— Вот и действуйте в соответствии с рекомендациями Чапаева, — улыбнулся Родион Яковлевич. — Ещё добавлю, что, в-третьих, я, кажется, о вас всё знаю. Ну, если не всё — всё о человеке знать вообще невозможно, — то почти всё. Вы всю войну прошли фронтовым корреспондентом. Хотите, даже скажу, как ваша газета называлась? — И, не ожидая ответа, продолжил: — «За честь Родины»? Верно?

— Абсолютно верно, товарищ маршал! — воскликнул поражённый Борзунов. — Сердечно признателен вам за такое внимание к моей скромной персоне!

— И с некоторыми книгами вашими я знаком — «Берег левый, берег правый», например. Это же о форсировании Днепра. Вы участник этих событий?

— Так точно, товарищ маршал!

Семёну Михайловичу очень хотелось добавить, что хотя он и был корреспондентом газеты, но во время переправы через Днепр возглавил одну из групп разведчиков и, несмотря на ураганный обстрел противника, переправился на другой берег Днепра, за что и был представлен к званию Героя Советского Союза. Правда, затерялось это представление где-то в папках или сейфах кадровиков. Но он тут же одёрнул себя: в высшей степени нескромно будет сейчас говорить об этом!

— Да, фронтовые корреспонденты — это особый народ, — улыбнулся Родион Яковлевич. — Особое племя. Верно писал Симонов, что они с «лейкой» и блокнотом, а то и с автоматом первыми врывались в города! Ладно, о «друзьях-товарищах, о боях-пожарищах» мы ещё с вами повспоминаем. А пока что полюбуемся горами Кавказа!

Министр отошёл немного в сторону и устремил задумчивый взгляд на Эльбрус. И вдруг до Борзунова донеслись тихие слова:

Как-то раз перед толпою
Соплеменных гор
У Казбека с Шат-горою
Был великий спор.
— Берегись! — сказал Казбеку
Седовласый Шат,
Покорился человеку
Ты не даром, брат!

— Семён Михайлович, вам что-нибудь говорит это название — Шат-гора?

81
{"b":"858599","o":1}