Вот судите сами: подростком он убегает на русско-германский фронт. Затем в составе Русского экспедиционного корпуса отправляется воевать во Францию. В Россию возвращается, когда на её просторах полыхает Гражданская война, и встаёт в ряды Красной Армии. В 1936 году его посылают в Испанию в качестве военного советника республиканской армии, обязанности которого он исполняет в течение почти двух лет. Июнь сорок первого он встречает в качестве командира корпуса на реке Прут, участвуя в жестоком приграничном сражении. В огненном сорок втором, когда гитлеровские войска, используя своё огромное превосходство в живой силе и технике, рвутся на Кавказ, Малиновский познает всю горечь тяжкого отступления. Затем, будучи командующим 2-й гвардейской армией, сражается под Сталинградом, наносит сильнейший удар по танковым полчищам фельдмаршала Манштейна, пытавшегося деблокировать оказавшуюся в котле трёхсоттысячную армию фельдмаршала Паулюса. А дальше, уже как командующий фронтом, возглавляет последовательно Южный, 3-й Украинский и 2-й Украинский фронты, блестяще проводит знаменитую Ясско-Кишинёвскую операцию, вносит свой вклад в освобождение Румынии, Венгрии, Австрии, Чехословакии... Становится Маршалом Советского Союза, награждается высшим орденом «Победа».

Гремят салюты сорок пятого... Многие полководцы и военачальники уже «вкушают» радости послевоенного мира. Маршал Малиновский снова в огне сражений: командует Забайкальским фронтом, сыгравшим главную роль в разгроме империалистической Японии.

И вот наконец долгожданный мир. Несколько лет Малиновский руководит Дальневосточным военным округом, а затем назначается сперва заместителем, а потом и министром обороны СССР. Этому делу, которое не только сродни фронтовому, но в чём-то, пожалуй, и посложнее, он отдаёт десять лет своей жизни. Десять лет круглосуточной ответственности за обороноспособность страны. Ситуации высшего накала: один Карибский кризис чего стоит!

Так что же выходит? А выходит то, что у Родиона Яковлевича Малиновского жизнь прошла без отставки в полном смысле этого слова. Мальчишкой он встал в боевой строй и покинул его лишь тогда, когда в этом строю его настигла смерть.

Как же не написать об этом легендарном человеке! Тем более, что писали о нём до обидного мало. В сравнении с другими советскими полководцами он всегда оставался как бы в тени, что в высшей степени несправедливо.

Но пора вернуться к началу: писать или не писать? Я изучил немало книг военно-теоретического содержания, в них подробно анализировались сражения Великой Отечественной войны, в которых принимал участие полководец Малиновский. Однако я почти не узнал его как человека, не представлял, что он любил, что ненавидел, кто были его друзья, каким он был отцом, семьянином... Не зная всего этого и многого другого, что характеризует личность, браться за роман было нельзя.

И только после того, как я побеседовал со многими людьми, хорошо знавшими маршала, перечитал мемуары других полководцев и военачальников, которых судьба сводила с ним в разные периоды жизни, я ощутил, как постепенно вырисовывается для меня образ Малиновского-человека.

Так, например, я узнал, что Родион Яковлевич Малиновский увлекался философией и что одним из любимых его философов был Марк Аврелий[1].

Решив поближе познакомиться с «философом на троне», я открыл его книгу «Наедине с собой» и вскоре понял, почему он так интересовал маршала. Если коротко: их объединяло родство душ!

На одной из страниц книги Марка Аврелия я прочитал:

«Не иди по стопам цезарей и не позволяй себя увлечь — ведь это бывает. Старайся сохранить в себе простоту, добропорядочность, неиспорченность, серьёзность, скромность, приверженность к справедливости, благочестие, благожелательность, любвеобилие, твёрдость в исполнении настоящего дела. Употреби все усилия на то, чтобы остаться таким, каким тебя желала сделать философия. Чти богов и заботься о благе людей. Жизнь коротка; единственный же плод земной жизни — благочестивое настроение и деятельность, согласная с общим благом. Во всём будь учеником Антонина, подражай его настойчивости и деятельности, согласной с разумом, никогда не изменявшей ему уравновешенности и благочестию, ясности в познании вещей. Он никогда не проходил мимо чего-либо, не рассмотрев его внимательно и не отдав себе в нём, ясного отчёта. Как терпеливо переносил он несправедливые упрёки, не отвечая на них тем же! Как далёк он был от желания всё хулить, от пугливости, подозрительности и софистики! Как скромны были его требования, когда подымался вопрос о помещении, ложе, одежде, еде, услугах, и как он был трудолюбив и сдержан!.. Как был верен и ровен в своих дружеских отношениях! Как терпеливо выслушивал он тех, которые откровенно высказывались против его мнения, и как радовался, если кто-нибудь предлагал лучшее! Как он был благочестив и в то же время чужд суеверия! Пусть свой последний час ты встретишь с такой же спокойной совестью, как он!»

Я несколько раз перечитывал эти строки, и каждый раз одна и та же мысль не давала мне покоя: «Так он, Малиновский, тоже был таким. Это всё о нём!»

Тогда я окончательно понял, что смогу написать книгу об этом удивительном человеке — маршале Родионе Яковлевиче Малиновском. А получилась она или нет — судить вам, читатели.

Часть I.

ФРОНТ

1

судьбу Родион Яковлевич Малиновский верил. Он считал, что именно судьба ведёт его по дороге жизни и определяет все её изгибы и повороты, внезапные перемены и необъяснимые совпадения.

В самом деле, чем объяснить, что, родившись в Одессе, он накануне войны был отозван с преподавательской работы в военной академии и назначен командиром стрелкового корпуса не куда-нибудь ещё, а в Одесский военный округ? Чем объяснить, что во время Великой Отечественной войны — призван освобождать именно Одессу от фашистских захватчиков? Чем объяснять, что, вынужденный под напором гитлеровских полчищ оставить ворота Кавказа — Ростов и вскоре прочитать пылающие гневом строки сталинского приказа номер 227, гласящие о том, что войска Южного фронта покрыли свои знамёна позором, именно Малиновский, а не кто-нибудь другой, позднее вновь овладел этим, словно заколдованным, городом? Чем объяснить, что, встретив войну на реке Прут в должности командира 48-го стрелкового корпуса, он, уже будучи командующим 2-м Украинским фронтом, форсировал именно эту реку, чтобы повести свои войска в Румынию, Венгрию, Австрию? И наконец, чем объяснить, что Малиновскому, никогда всерьёз не помышлявшему о военной карьере, выпало, пройдя сквозь бури и грозы трёх войн, на всю жизнь остаться военным?

На эти вопросы не смогли бы дать ответа ни самые изощрённые логические построения, ни самые дотошные исследования, ни самые смелые предположения. Случайные совпадения? Случайность, конечно, великая сила, порой ломающая планы и мечты. Она же и непредсказуемая фантазёрка, и шальная колдунья. Но разве все эти знаковые совпадения можно объяснить лишь одной случайностью? Один раз — случайность, второй раз, пожалуй, тоже, но случайность в третий раз, причём случайность одного и того же порядка, — это уже фатум, по определению философов-стоиков — сила, управляющая миром, которая неисповедимыми путями ведёт по жизни каждого, кто родился на этой загадочной планете Земля...

...Но все эти случайности проявятся потом, в будущем, а сейчас комкор Малиновский стоял на высоком берегу Прута и пристально смотрел в бинокль на противоположную сторону реки, за которой простиралась Румыния.