— Выходит, Катюша, не зря ты в Апостолово оказалась и к немцам работать пошла.

— Это так. Да только как теперь доказать? Вечно буду под подозрением.

— Ты не права, Катюша. Вокруг тебя ведь наши люди были, советские. Они всё видели.

— Конечно, — согласилась Катя. — Да и потом, разве я бы осталась здесь, если бы работала на немцев? Вместе с ними драпанула бы, как некоторые.

Но Рая и Катя не могли тогда и предположить, что кончится война и люди во всех анкетах, которые им придётся по разным поводам заполнять, должны будут в обязательном порядке отвечать на вопрос: «Находились ли вы на оккупированной территории в период Великой Отечественной войны, где и когда?» И положительный ответ неизбежно сделает их людьми «второго сорта», они будут всегда находиться под подозрением. Более того, органы каждый раз будут дотошно проверять и перепроверять, рассылая запросы в местные отделы госбезопасности, где тот или иной подозреваемый жил на оккупированной территории, и от ответов на такие запросы будет всецело зависеть судьба человека.

Рая и Катя проговорили допоздна. Катя рассказывала о Нальчике, в котором родилась, выросла и окончила среднюю школу перед самой войной, где встретила первую любовь. Рассказывала с восхищением. Выходило, что на всей земле нет более прекрасного города, чем Нальчик: он как бы прилёг отдохнуть у самого подножия Главного Кавказского хребта, а из окон домов видны красавцы Казбек и Эльбрус, увенчанные белыми шапками вечных снегов.

— Как бы я хотела там побывать! — воскликнула Рая. — Помнишь: «Синие горы Кавказа, приветствую вас! Вы взлелеяли детство моё!»

— Ещё бы! — радостно откликнулась Катя. — Вот разобьём немцев, кончится война, приезжайте к нам. Наш дом в самом центре, в Школьном переулке.

— Это пока мечты...

Рано утром, проснувшись, Рая заторопилась.

— Меня небось уже без вести пропавшей посчитали, — беспокоилась она. — Но зато я с тобой познакомилась. Будем считать, что мы с тобой теперь подруги. Ты не против?

— Ещё бы против! — обрадовалась Катя. — Да я очень рада.

— Катюша, а давай вместе с нами? Чего тебе сидеть в этом Апостолово? Глядишь, до Берлина дойдём!

— Эх, Раечка, а мама больная? На кого же я её покину?

— Да, правда. Бросать их ты не имеешь права. Но если мама выздоровеет, — приезжай к нам.

— Как же я вас найду?

— А я тебе номер своей полевой почты оставлю.

Когда до Раи дошла ошеломляющая весть о том, что Смерш арестовал Катю Ставицкую, она не могла в это поверить.

В это время Рая уже работала связисткой в штабе фронта. Попала она туда неожиданно для себя. Однажды Рая, проходя мимо штаба, лицом к лицу столкнулась с генералом Алексеем Ивановичем Леоновым, начальником войск связи фронта. Увидев Раю, Леонов остановился.

— Здравия желаю, товарищ генерал! — Рая строевым шагом прошествовала мимо.

— Подождите, товарищ боец! — нарочито строго остановил её генерал.

Рая вернулась, не понимая, в чём провинилась.

— Кто вы такая? — тоном взыскательного начальника спросил Леонов.

— Боец Кучеренко, товарищ генерал.

— Боец Кучеренко? — переспросил Леонов, уже улыбаясь. — А почему я вас не знаю?

Рая удивлённо пожала плечами:

— А почему вы, товарищ генерал, должны знать рядового бойца?

— Почему? — тон Леонова стал шутливым. — Да хотя бы потому, что я всех женщин нашего фронта знаю, а вот вас вижу впервые.

Рая тоже улыбнулась:

— В этом моей вины нет, товарищ генерал.

— Хороший ответ! А в каком подразделении вы служите?

Рая назвала свою роту.

— Боец Кучеренко, а как вы посмотрите, ежели я вас возьму в штаб связисткой?

— Связисткой? — переспросила Рая. — Так я же не сумею. Никогда связисткой не была.

— Э нет, так дело не пойдёт, боец Кучеренко! — сделав вид, что рассержен, воскликнул Леонов. — Знаете, какой у нас закон в армии? Не можешь — научим, не хочешь — заставим!

— Понятно, товарищ генерал.

— Ну и чудненько!

Так вот и оказалась Рая Кучеренко в штабе фронта. И, узнав о судьбе Кати Ставицкой, она вдруг решила: надо обо всём рассказать Леонову, а уж он подскажет, как действовать.

Выслушав Раю, Алексей Иванович задумался.

— Непростую задачку вы мне подсунули. Это, прямо скажу, не арифметика, это — алгебра.

Рая упала духом: неужели Леонов не сможет помочь?

Увидев, как она сникла, Алексей Иванович поспешил подбодрить её:

— Ладно, не падайте духом. Доложу командующему.

Каково же было удивление Раи, когда запыхавшийся вестовой из штаба сообщил, что ей велено срочно прибыть к генералу Малиновскому.

Рая помчалась в штаб. Адъютант провёл её в кабинет командующего — просторную комнату в хате. Когда девушка переступила порог, Родион Яковлевич встал из-за стола и поспешил ей навстречу, радостно улыбаясь:

— Неужели вы, Раиса Яковлевна? Не верю своим глазам!

— Не забыли, товарищ командующий? — смутилась Рая.

— Как видите, не забыл. Тут Леонов о вас говорил.

— Вы уж простите меня, товарищ командующий. За себя не стала бы хлопотать. Хорошего человека спасать надо!

— Раиса Яковлевна, в дела Смерша вмешиваться мне не с руки. Надеюсь, вы понимаете.

— Выходит, невиновного человека, нашего, советского, — под расстрел?

— Почему обязательно под расстрел? Ей что, уже вынесли приговор? Это решает военный трибунал. Думаю, разберутся.

— Ох, если бы разобрались. А если нет?

Малиновский нахмурился.

— Смерш — орган серьёзный, компетентный. Без него наши войска будут беззащитны от вражеской агентуры.

— Это я понимаю, товарищ командующий, — не сдавалась Рая. — Только Катя Ставицкая — никакая не агентура!

— А на чём основана ваша уверенность? Вы же, насколько я осведомлён, знакомы с ней без году неделя и уже убеждены, что она — ангел во плоти?

— Убеждена, товарищ командующий! Я всех, кто её знает, расспросила: никто о ней дурного слова не сказал. Это просто поклёп.

— Ну, хорошо, Раиса Яковлевна, я постараюсь в этом деле разобраться.

— Очень вас прошу, товарищ командующий! Разрешите идти?

— Разрешаю, — улыбнулся Родион Яковлевич. — Только не исчезайте совсем.

— Есть, товарищ командующий!

И Рая проворно вышла из кабинета.

Вечером Малиновский пригласил к себе полковника Барахвостова, представителя ведомства Берии, который уже неделю пребывал в Апостолово.

— Как подвигается ваша инспекция, товарищ Барахвостов?

— Инспекция, товарищ командующий, идёт в строгом соответствии с планом, утверждённым лично Лаврентием Павловичем, — Барахвостов отвечал неохотно, нарочито растягивая слова и давая понять, что мог бы и вовсе не отвечать. — Накопал уже массу ошибок у вашего фронтового Смерша. Теряет он классовое чутьё. А это — смерть для чекиста! Здесь, в Апостолово, можно сказать, змеиное гнездо немецкой агентуры, а они благодушествовали. Уже выявлено несколько агентов абвера, которых немцы специально оставили на занятой нами территории для работы.

— Это хорошо, — кивнул головой Малиновский. — Этого от фашистов и следовало ожидать. Тут нужно действовать стремительно и беспощадно. Но важно не покарать невиновных. А то ведь у нас как бывает: лес рубят — щепки летят.

— У нас так не бывает, — высокомерно процедил Барахвостов. — Мы действуем не наобум, а в соответствии с указаниями нашего вождя товарища Сталина и наркома товарища Берия. У чекистов глаз намётан, холостые выстрелы здесь исключены.

— Ну, это как сказать, — усомнился Малиновский. — И на солнце ведь бывают пятна. Указания абсолютно правильные, тут сомнений быть не может, а что касается исполнения этих указаний — случаются перехлёсты.

— Перехлёсты? — переспросил Барахвостов. Его пухлые щёки раскраснелись. — Я вас не совсем понимаю, Родион Яковлевич.

— Я ведь на русском языке говорю, чего тут не поднимать? — спокойно произнёс Малиновский. — К примеру, поступили ко мне сведения, что Смерш вчера ночью арестовал жительницу Апостолово гражданку Ставицкую.