— А мы вообще сможем уснуть после этого укола? — с сомнением спросил Влад.

— Сам увидишь, — бросил Алексей и, спокойно вытащив шатающийся зуб, принялся поглощать разогретую тушёнку.

Насколько это было оправдано, Влад не знал, ведь, скорее всего, пища если и будет усваиваться, то с большим трудом, учитывая поражение внутренних органов. Или это уже был не обед, а своего рода поминки по самим себе?

Но есть действительно хотелось, как и спать. Так почему бы не вколоть себе эту дрянь, чем бы она ни являлась, и в последний раз насладиться обычными человеческими радостями?

Была ни была, терять, в принципе, нечего.

Укол. Нажатие. Чувство тепла и ничего. Никаких негативных ощущений.

— Странно, ничего не чувств… — Влад не успел договорить, так как его свела судорога, и жилы заполнил раскалённый металл.

Он скрючился и упёрся головой в холодную землю, пуская слюни.

— Твою… — выдавил он из себя. — Почему у тебя не так?

— Привыкание, — сообщил Алексей. — Реакция на вторую инъекцию была бы как у меня. Сейчас пройдёт.

И действительно, тут же стало значительно лучше, сознание накрыло волной эйфории, будто тебя окутало тёплое южное море, и ты качаешься на его волнах.

И вот ты уже на берегу, и можешь твёрдо стоять на ногах. И хочется есть. Очень хочется есть.

Нет, здесь явно не обошлось без каких-то наркотических веществ в составе чудо-сыворотки. С другой стороны, какая теперь разница. Главное — выполнить поставленную задачу. Но прежде необходимо поесть и поспать.

Влад тоже достал банку тушёнки и стал наворачивать её, даже не разогрев. А потом ещё одну. А потом захотелось спать. Очень сильно захотелось спать, но Влад заставил себя посмотреть на часы: почти три дня.

— Привет! — Аня смотрела на него сверху. Она почему-то всегда говорила «привет» вместо «доброе утро». И Владу это нравилось. — Выспался?

— Нет, — обиженно сообщил Влад.

— Ой, — возмущенно хлопнула ресницами Аля, — а что так?! Чем же это ты занимался всю ночь?!

— Как будто ты не знаешь.

— Представь себе, не знаю!

— Может, тебе ещё и показать?

— Ну, держись!

Когда Влад открыл глаза, он почему-то не удивился, что проспал отведённые два часа, как и обещал Алексей, если это вообще можно было назвать сном. Видимо, такой эффект от сыворотки. А ещё он буквально ощущал запах духов своей жены и помнил прикосновение её губ, как будто она только что покинула постель. Тоже сыворотка?

Чувствовал он себя при этом гораздо лучше, чем ещё несколько часов назад. Боль ушла, но мышцы всё равно ощущали что-то вроде того, что чувствуют после тренировки люди, долго до этого не занимавшиеся спортом.

Остальные тоже уже упаковывали небогатые пожитки, пока в продуваемом со всех сторон здании свистел холодный ветер.

Надо пойти сделать свои дела, заодно проверить все ли органы пока ещё на месте, а не отвалились из-за облучения, невесело подумал Влад. Ха-ха три раза. Надо только отойти подальше.

Застегнувшись, Влад отправился обратно, но бывает у вас так, что вам кажется, что за вами кто-то наблюдает? Кто-то смотрит в затылок. Что, скажете, это признак паранойи? Ну, посмотрим на вас, особенно, когда вы только-только справили естественную нужду, а в затылке прямо так и зудит, чтобы ты обернулся.

— Владислав! — раздался до боли знакомый голос. По спине вдоль хребта пробежал холодок.

Обернуться и посмотреть на своего демона или, не оборачиваясь, идти дальше? Но демон тогда может напасть со спины. Что может быть хуже, чем нападение со спины? Или попытаться себя убедить, что тебе послышалось? Да и разве можно справиться с демоном?

— Влад!

Нет, не послышалось, демон так просто тебя не оставит в покое.

Влад обернулся и увидел то, чего не хотел видеть ни при каких обстоятельствах. Перед ним, метрах в десяти, стояла Джессика. В бронежилете, тактических перчатках, маска-противогаз в одной руке, в другой — Хеклер и Кох. К магазину скотчем прикручен запасной.

Да, она была потрёпанной, если можно так выразиться. Вся в грязи, и с бурыми пятнами засохшей крови на одежде, свидетельствующими о полученных ранениях, но держалась она бодрее, чем даже они, накаченные боевой сывороткой.

А главное, если Джессика здесь, то, значит, Аня… Неприятно кольнуло сердце, рука сжала рукоять пистолета, который он бессознательно достал из кобуры.

— Ты не можешь быть живой! Я сам тебя убил! — выкрикнул он.

— Что? — Она как будто не понимала о чём речь. — Ах, да! Всё намного сложнее, Влад, чем может показаться.

— Да куда уж сложнее, Джессика! Или как там тебя?!

Интересно, те, кто сейчас на полустанке, слышат их разговор? Влад старался говорить громко, но звать на помощь было опасно, так как это могло спровоцировать Джессику.

Она как будто уловила ход его мыслей, улыбнулась так мило, как только может сделать молодая красивая белокурая девушка.

— Они нас не слышат. Можешь хоть выпью кричать, хоть волком выть, — она вытащила из-под бронежилета знакомый медальон на цепочке. Сердце кольнуло второй раз. Это тот же самый, или просто такой же?

Влад прислушался. Вокруг было действительно необычно тихо. Да, всё, что было живого, всё погибло, но ветер продолжал гулять среди обожжённых деревьев, заставляя их стонать от боли, жалобно пел в обрывках проводов, свисающих с поваленных столбов. А сейчас — тишина. И только голос Джессики.

— Влад, я хочу договориться.

— То есть, завербовать? Как Гареева?

— Гареев — хороший агент, был, — поправила сама себя Джессика, — но для большой игры нужна группа единомышленников, Влад. Гареев решил, что сможет сам во всём разобраться. Он не хотел, да и не мог податься к своим: власти бы его отправили в камеру на долгие годы, а Комитет бы просто убил как предателя. Хотя, у каждого предательства есть свои причины, Влад. Да и что есть предательство? Желание жить — предательство? Желание, чтобы твои дети жили и были здоровы — предательство? Желание мести — предательство?

«Желание пить Баварское — предательство?» — дополнил смысловой ряд Влад, но не стал вступать в полемику в ответ на философскую эскападу Джессики.

— Так, значит, это всё-таки ваши люди на нас напали в Твери? — просто спросил он.

— О нет! То были люди Гареева. Как вы говорите: понабрал по объявлению. Нормальных-то твой пограничник со спецназом перебил, когда тебя из подвала вытаскивал, да и те были не первый сорт. Но убили майора не они.

— А кто тогда?

Зачем задавать вопрос, на который уже знаешь ответ, но в который до конца не веришь? Только для того, чтобы получить звуковое подтверждение своим догадкам?

— Ты же знаешь, Влад. Это сделал капитан. Сам спроси у него.

— У всех свои тайны, — покачал головой Влад. — Тем более, как ты сказала, они нас не слышат.

Хотя, может, и спрошу, тебе какое дело? Обязательно спрошу, но точно не тебе капать мне сейчас на мозг. Гареев был предателем, думал Влад, но сейчас меня интересует другой вопрос:

— Кто вы такие? Зачем всё это устроили? Убили миллионы ни в чём неповинных людей, и миллионы ещё погибнут.

На лице Джессики не дрогнул ни один мускул. Если не считать перепачканного пылью и грязью лица, он была в полной норме. Ну, почти, если учесть, что там, где были пятна засохшей крови, на одежде темнели соответствующие отверстия.

— Пойдём с нами, и я тебе всё расскажу, Влад. Всё не так просто.

— Думаешь?

— Поверь. Нет чёрного и нет белого. Идём со мной. Мы вылечим тебя. Ты будешь жить, Влад, и ни в чём не нуждаться. Поверь мне… нам.

— Вам?

— Да, нам. Просто поверь. Тебе кажется, что всё плохо, но на самом деле, всё может быть ещё хуже и для мира, и для тебя. Всё будет только хуже, Влад. Пойдём со мной, — она протянула ему руку.

На лицо сама собой наползла недобрая ухмылка.

— Посмотри на меня, Джессика. Ты же прекрасно понимаешь, что я не пойду, да и не дойду. Никуда я уже не дойду. Я держусь исключительно благодаря какой-то жиже из шприца. И знаешь, ещё что?