В таком виде, изображая пьяного и слегка покачиваясь, я вышел на улицу. По пути до рыночной площади даже докопался до патруля за нарушение формы одежды. Расслабились, понимаешь, здесь в тылу. В то время, когда их камрады в окопах на фронте проливают кровь за фюрера, пытаясь остановить злобных большевиков, они здесь даже не утруждаются почистить сапоги и ходят так, словно только что из собачьего дерьма вылезли. В общем, ни дать ни взять пьяный самодур офицер. Естественно, проверять документы у меня никто не стал. Патрульные, наверное, вздохнули с облегчением, когда пьяный майор махнул на них рукой и нетвёрдой походкой направился дальше.
Всё так же покачиваясь, дошёл до кафе с уже знакомой мне по Жлобину табличкой «Nur fur Deutsche». Краем глаза увидел Риту с Гришкой, стоящих неподалёку от входа в пивную. Грамотно стоят: и сами не на виду, и вход видно отлично.
А я тем временем ногой толкнул дверь в кафе и вошёл. Слегка покачиваясь, осмотрел зал. Либо день такой, либо заведение не особо жалуют, что удивительно, учитывая, что оно здесь одно такое. Зал был полупустой.
Ко мне тут же подскочил официант и, услужливо склонившись, на ломаном немецком сказал:
– Рады вас видеть, герр майор! Чего изволите? Есть свежее пиво, шнапс, коньяк, русская водка. Из закусок колбаса, сало, жареная курица, жареная свинина.
Я пьяным взглядом уставился на говорившего. Типичный представитель своей профессии, правда, времён так до революции.
– Пиво тащи, свинья! И колбасу! Жареную! Да пошевеливайся, свинья!
Я сделал вид, что хочу пнуть официанта, но он умело (чувствуется опыт) увернулся и буквально испарился.
Со словами «свинская страна», так, чтобы слышали посетители, я сел за свободный столик у окна, из которого был виден вход в расположенную напротив пивную.
– Вы позволите, герр майор?
Я поднял взгляд от стола, всё ещё изображая пьяного. Передо мной стоял гауптман.
– Присаживайтесь, гауптман. – Я икнул. – Хоть одно приличное лицо в этом захолустье.
– Благодарю вас, герр майор! Позвольте представиться: гауптман Ранке. Можно просто Карл.
– Майор Штирлиц. Макс Штирлиц, – кивнул я гауптману. – Я бы выпил с вами, Карл, но мне до сих пор не принесли мой заказ. Где, чёрт побери, моё пиво? – Последнюю фразу я проорал.
Официант с подносом в руках материализовался буквально через секунду.
– Не извольте беспокоиться, господин майор. Вот ваш заказ.
Он споро выставил на стол кружку с пивом и тарелку с жареными колбасками. Напротив гауптмана он поставил маленький графинчик, судя по цвету, с коньяком и тарелку со свиной рулькой.
Я взял в руки кружку и, отсалютовав ею, сделал изрядный глоток. Если честно, то пиво было очень даже неплохим, но нужно было отыгрывать роль всем недовольного вояки. Я сморщился и поставил кружку на стол.
– Это не пиво, а свинская моча. О, майн гот, как же я хочу оказаться в моём дорогом Кёльне, зайти в «Brauhaus Sion» и выпить там кружечку превосходного кельша. А теперь Кёльна нет. И старого доброго бара тоже нет. Проклятые островитяне всё разбомбили.
Я аж пьяно всхлипнул. Разоблачения я не боялся, тем более что в своё время, будучи несколько раз в Кёльне, побывал и в самом старейшем пивном баре «Brauhaus Sion». Конечно, оригинальное здание было разрушено в результате бомбёжек, и это был новодел.
– Не расстраивайтесь так, герр майор, – попытался успокоить меня гауптман. – Лимонники нам за всё заплатят. Вот раздавим русских и займёмся их островом. А насчёт пива вы правы, здесь оно дерьмовое, но другого всё равно нет. Позвольте угостить вас коньяком.
– С удовольствием, – благодарно кивнул я. – И называйте меня по имени – Макс. И давай на «ты».
– Благодарю, Макс. Тогда и ты называй меня Карлом. – Гауптман разлил коньяк в две рюмки и подвинул одну в мою сторону. – Прозит!
– Прозит, – ответил я и отпил половину рюмки, покатав напиток во рту. – Недурной коньяк. Конечно, не сравнится с тем, что мы пили во Франции, но, учитывая, что мы сейчас в России, тоже вполне неплох.
– Вы были во Франции?
– Ещё до русской кампании. Благословенные были времена, Карл. Вот где рай на земле. Изысканные вина, коньяк и прекрасные француженки. А здесь, в России, только мороз, грязь, вши и берёзовые кресты. Увы, но о Франции нам с тобой остаётся только мечтать. Давай выпьем за мечту, друг мой.
Ну что могу сказать. В очередной раз убедился, что «эуропейский» организм пить наравне с нами не может в принципе. Хилые они. Да и, если честно, я жульничал: пил через раз, да и то не полную. В общем, развезло моего «друга» гауптмана капитально.
Зато язык у него развязался. От него я узнал, что служит сей гауптман при том самом госпитале и занимается вопросами отправки отобранного контингента. Что следующая отправка произойдёт через пять дней и что через четыре дня обещали начать пропускать составы через Жлобин, а значит, и со здешней станции наконец-то уберут эшелон с топливом и ещё один с боеприпасами, который какой-то умник поставил бок о бок с цистернами. Из двух других эшелонов, которые везли пополнение на фронт, личный состав сгрузили и отправили пешком.
Я вытащил из кармана часы, ещё те, золотые, что у майора, хозяина этого мундира, нашлись, и открыл крышку. Время приближалось к семи часам, а старшины всё не было.
Гауптман, увидев блеснувшую крышку, завистливо хмыкнул. Я разлил коньяк по рюмкам и предложил выпить. Естественно, мой визави не отказался. Опрокинув в себя благородный напиток, он уронил голову на стол и захрапел. Готов. Я жестом подозвал официанта и, бросив на стол несколько марок (вот в чём в чём, а в немецких деньгах у нас недостатка не было, благо разжились в качестве трофеев), попросил позаботиться о моём друге, а сам, напялив на голову фуражку, чуть покачиваясь, пошёл на выход.
Причина моей спешки была проста: к пивной подъехал мотоцикл, за рулём которого сидел знакомый мне по встрече в лесу Сергей, один из людей старшины, а из коляски шустро выскочил его напарник Николай и, быстро посмотрев по сторонам, бросился в пивную.
Так, это «ж-ж-ж» неспроста. Но почему нет самого старшины? Всё так же изображая подвыпившего, направился к пивной. Сергей, увидев идущего к нему немецкого офицера, явно занервничал. Впрочем, такая реакция будет у любого солдата любой армии при приближении к нему пьяного офицера. Чёрт его знает, что придёт в дурную пьяную голову.
– Aufstehen! Stillgestanden![118] – гаркнул я.
Сергея буквально сдуло из-за руля мотоцикла, и он вытянулся в струнку. Все, кто был поблизости, прикинулись ветошью и предпочли по-тихому исчезнуть, пока пьяный самодур не обратил на них внимание. Выскочивший из пивной Николай резко затормозил у двери, не зная, что ему делать. В принципе, будь я действительно немецким офицером, у него был бы конкретный залёт: распитие спиртных напитков во время службы – это в любой армии чревато нехорошими последствиями.
Я, не обращая на них внимания, полез в коляску, при этом чуть заметно махнув рукой наблюдавшей за всем происходящим из-за заборчика Рите. Она наверняка узнала этих двоих. Устроившись в коляске под удивлёнными взглядами Сергея с Николаем, я снял фуражку, пригладил волосы и едва слышно прошипел:
– Поехали! Чего встали столбом?!
К счастью, замешательство этих двоих длилось секунду. Сергей ударил ногой по кикстартеру, а Николай запрыгнул на заднее сиденье, по-прежнему не сводя с меня удивлённых глаз. Узнали, черти.
Проехав немного, я махнул рукой в сторону глухого проулка. Мотоцикл свернул и остановился. Я выбрался из коляски.
– Где старшина?
– Това…
Рот Николая сам собой начал растягиваться в улыбке, но пришлось его осадить:
– Герр майор. Так где старшина?
Эти двое переглянулись и в молчании уставились на меня. Ладно, попробуем с другой стороны.
– Где продаётся славянский шкаф? – произнёс я пароль.
Оба моих собеседника синхронно выдохнули.
