– Папочка! Папка! Мой папка приехал! – налетает на меня.

Я едва успел скинуть с плеча вещмешок и бросить чемодан, чтобы подхватить на руки мою доченьку. Какая же она стала большая и красивая. И букву «р» научилась выговаривать. Я едва не задохнулся, настолько крепко Катюшка обнимала меня за шею.

Из дома на шум выбежала Светлана. Она на миг замерла, а потом, как-то по-бабьи вскрикнув, сделала один несмелый шаг, потом второй и, наконец, кинулась ко мне в объятия.

– Илья! Илюша! Милый! Родной! Живой!

Она обнимала меня и целовала в губы, щёки, глаза, а я стоял, обнимал двух моих самых близких и родных девчонок и понимал, что вот оно СЧАСТЬЕ.

Соседи высыпали на улицу и глазели на нас. Женщины вытирали платочками слёзы с глаз, ведь далеко не все из них дождались с войны своих мужей, отцов, сыновей, братьев. И даже немногочисленные мужчины отворачивались и прятали ставшие внезапно мокрыми глаза.

Наконец мои девочки вдоволь наревелись, нацеловались и наобнимались со мной и вдвоём потащили меня за руки в дом.

– Подождите, неугомонные вы мои. У меня же гостинцы для вас.

Я наклонился за чемоданом с вещмешком. Моя куртка при этом расстегнулась, и, когда я, подхватив с земли поклажу, выпрямился, раздался громкий общий вздох восхищения – иконостас на моей груди предстал всеобщему обозрению.

После было небольшое застолье в честь моего приезда. Столы накрыли прямо во дворе, и любой человек с улицы мог свободно зайти и выпить рюмку прозрачного, как слеза, крепкого самогона за Победу, задать вопрос-другой. В общем, хорошо посидели, душевно. Света просто сияла и всё время держала меня за руку под столом, словно боялась, что я опять исчезну на пару лет.

Когда уже стемнело, соседка, о чём-то пошептавшись со Светланой, забрала Катюшку к себе ночевать, а мы пошли в дом.

Спустя некоторое время мы лежали обнявшись, оба усталые, но довольные.

– Илюш, а что дальше? – Света положила голову мне на плечо. – Ты писал, что нам надо будет отсюда уехать, но я мало что поняла. Почему мы не можем остаться в Белорецке? Я работаю, Катюшка тоже уже привыкла. Да и нравится нам здесь, и есть где жить. А там, куда надо ехать, неизвестно, как с жильём дело будет. Может, и правда, останемся?

– Привыкай. Ты жена офицера. Куда муж, туда и ты. – Я повернулся к жене и поцеловал её в нос. – Или уже жалеешь, что за меня замуж вышла?

– Дурак! – обиделась Света и отвернулась. – Я тебя так ждала. И ничуть я не жалею.

– Ну прости, родная. – Я обнял её за плечи и притянул к себе. – А не можем мы здесь остаться потому, что я всё ещё служу и намерен служить и дальше. Только место службы у меня теперь другое. Я буду испытывать новые самолёты. А насчёт жилья не беспокойся. Мне выделили квартиру в Москве. Большую, четырёхкомнатную. Там даже мой рабочий кабинет имеется. Места столько, что в футбол играть можно. Так что и нам, и детям тесно не будет.

– Детям? – удивилась Света.

– Конечно. Или ты думаешь, что одной Катюшки нам будет достаточно?

– Я думаю, – Света с лукавой улыбкой, видимой даже в полутьме, посмотрела на меня, – что нам надо ещё как минимум двух детей: мальчика и ещё одну девочку.

Решением этого вопроса мы и занялись безотлагательно. Угомонились лишь под утро. Светлана с блаженной улыбкой спала у меня на плече, закинув на меня руку и ногу, а я лежал, глядя в потолок, и млел от счастья, пока сон не сморил и меня.

Я видел сон. Странный сон. Как будто всё наяву. Я был там, в той своей квартире в будущем. Всё вокруг было до боли знакомо. Я невидимым призраком ходил по комнатам, а вокруг были мои жена и дети. Увидел я и себя-Силаева – в парадной форме и почему-то с погонами генерал-майора.

Похоже, всё происходило в самый канун Нового года. Во всяком случае, ёлка в углу присутствовала, как и большой праздничный стол, уставленный различными яствами и бутылками с разнообразными напитками.

– Витька больше не звонил? – громко спросил я-Силаев.

– Звонил пять минут назад, пап, – выглянула из кухни старшая дочь Надя. – Сказал, что уже подъезжает. Должен успеть.

– Должен он, – буркнул я-Силаев. – Он не должен, а обязан уже давно быть здесь. Он офицер или где?

– Не бурчи, старый. – Из кухни с запечённой курицей на тарелке вышла моя жена. – Знаешь же, что он за своей девушкой заезжал. Хочет привезти, познакомить. Ну а девочка, понятное дело, задержалась. Ей тоже хочется произвести на нас хорошее впечатление. Так что не нервничай. Я уверена, что они успеют вовремя.

В этот момент в прихожей раздалась трель дверного звонка. Жена посмотрела на меня: мол, что я тебе говорила.

– Пап, мам, сестрёнки! Вот, знакомьтесь, моя невеста Полина.

Из-за спины сына, чуть смущаясь, вышла симпатичная девушка.

– Добрый вечер. – А голос у неё тоже красивый, певучий, словно журчание ручейка. – С наступающим Новым годом! Я очень рада познакомиться с вами.

Я-Силаев обвёл взглядом всех домочадцев, включая мужей дочерей. У всех в глазах читалось одобрение выбором моего сына.

– Ой, давайте все быстренько за стол и включайте телевизор, – всполошилась моя супруга. – Сейчас поздравление будет.

Все с шутками-прибаутками расселись за столом, усадив Виктора и Полину вместе с торца стола, прямо как на свадьбе. Шампанское было открыто и бокалы наполнены.

Из большого плазменного телевизора, висящего на стене, раздался голос диктора.

«Внимание! Внимание! Говорит и показывает Москва! Передаём новогоднее поздравление с новым, две тысячи двадцать третьим, годом Генерального секретаря ЦК КПСС, Председателя Президиума Верховного совета СССР товарища…»

Я вздрогнул от раздавшегося чуть ли не над головой заводского гудка и проснулся. На моём плече, всё так же счастливо улыбаясь во сне, спала Светлана, а моё сердце бешено стучало. Теперь я знал наверняка, что всё было не напрасно.