— Что, нечего сказать? — с упрёком спрашивает отец. — Оно и понятно. Хакимовы в бешенстве. Опозорила ты, Света, всех нас.

— Но я ни в чём невиновата… — бормочу, пытаясь не разрыдаться.

— Ой, ну, хватит! — рявкает мама. — Дурочку из себя не строй! Хотя бы родным матери с отцом не смей врать! Думаешь, если из одного дома поганым веником вымели, то можно вот так запросто в другой податься?!

— Мама…

— Не мамкай! Я тебя не для того растила, чтобы твои проблемы разгребать! Это ты должна о нас, родителях, уже думать! А ты всю жизнь только о себе думаешь!

— Папа… — умоляю я отца, чтобы хоть он вступился.

Однако он лишь качает головой, отгораживаясь от меня.

— Мать права, — заявляет папа. — Конечно, ты ещё молодая, но молодость не может оправдывать такие грехи. Что о нас теперь подумают Хакимовы? Ты прекрасно знаешь, что мне сейчас нужна поддержка Карима. А ты — как кость поперёк горла встала. Взяла и всё разрушила. Никаких слов у меня не хватает, чтобы сказать, кто ты есть.

— Зачем вы так?.. — давлю из себя. — Куда мне теперь идти?..

— К мужу! — мать надвигается на меня, гневно сверкая глазами. — Падай ему в ноги! Умоляй! Клянись в чём угодно! Да хоть землю жри, лишь бы он не стал разводиться! Мне в доме разведёнка не нужна! Тебе такую честь оказали, а ты людям в душу плюнула, гадина!

Из-за сильнейшего шока не могу даже шелохнуться. Глотаю рыдания, но слезинки сами скатываются по щекам, жгут мне кожу.

Может, я вижу кошмар?.. А как иначе объяснить происходящее? Я словно разговариваю с чужими людьми. Родители даже не думают слушать меня. Да и в чём мне оправдываться?

Я могу сообщить им о беременности, и тогда, возможно, они смягчатся. Может, хоть орать перестанут. Но отец не повышал голоса, и всё же его тон и та надменность, с которой он обращается ко мне, давит сильнее крика. Так разговаривают не с любимой единственной дочерью, а кровным врагом, не меньше.

— Не собираюсь я ни в чём клясться. И никого умолять не буду, — заявляю твёрдо. — Алишер хочет развестись, значит, так и тому и быть. Не буду я ему ни ноги целовать, ни упрашивать, потому что…

Мама не даёт мне договорить. Подлетает за секунду, бьёт по лицу. Я охаю от неожиданности.

Даже в детстве меня ни разу не наказывали физически, даже не шлёпали. Мамино поведение окончательно дезориентирует меня. Ведь никогда ещё я не видела её в таком гневе.

— Поганка! — кричит мать, пока отец оттаскивает её от меня, чтобы она снова не ударила.

Это точно сон. Очень-очень страшный сон. Хотя удар, зудящий на лице тупой болью, говорить об обратном. Во сне не бывает настолько больно, а в жизни — бывает.

Отец закрывает дверь в кухню, придерживает её, покуда мама ещё делает попытки войти. Потом она отступает. Заливается рыданиями и уходит дальше оплакивать мою разрушенную семейную жизнь и свой позор.

— Света, — говорит отец, не глядя мне в глаза, — ты должна помириться с Алишером. Нравится тебе это или нет, но другого варианта не существует. Какие бы условия он ни выдвинул, ты обязана согласиться, чтобы искупить свою нерадивость.

— Мне не нужно искупление! — вскрикиваю, забывая, что не в том положении, чтобы поддаваться негативным эмоциям. Но они бурлят во мне настолько остро, что ещё немного, и разорвут меня на части. — Как вы можете так обращаться со мной?! Я всё делала правильно!

— С правильными жёнами не разводятся, — отрезает, словно лезвием, папа. — И не дай бог тебе допустить этот развод. Иначе дальше — живи, как хочешь. Не помиришься с Хакимовыми — сюда тебе тоже дороги не будет. Потому что я с ними ссориться не собираюсь из-за тебя.

— Папа, как ты можешь?.. — шепчу. — Опомнись. Я же твоя дочь…

— Моя дочь — примерная жена для своего мужа. А ты — позор для обеих семей. Так что выбирай: либо идёшь на поклон к Алишеру и вымаливаешь его прощение любым способом, либо исчезаешь с глаз моих и не позоришь ни меня, ни мать.

—————

Дорогие читатели! Очень прошу вашей поддержки! Пожалуйста, поставьте книге звёздочку, добавьте её в библиотеку и подпишитесь на мою страницу! И, конечно, очень жду ваших комментариев. Видя ваши реакции, мне намного легче продолжать эту непростую и эмоциональную историю. Я постараюсь для вас делать обновления каждый день. Спасибо, что вы со мной.

Сати.

Иду, куда глаза глядят, но почти ничего не вижу.

Не высказать, что творится на сердце, какую ношу непосильную я на себе тащу отныне. Всё, во что я верила и чем жила, погибло в один день. Некуда податься и не у кого искать помощи.

Может, родители бы вняли моим просьбам пощадить в обмен на обещание затем ползать в ногах у Алишера, пока он не соизволит простить. Но после такого я сама себя уважать перестану. Что я за мать буду, если сломаю себя и смешаю с подножной пылью? Разве такой я стану нравится кому-то больше?

Быть примерной и верной женой — это одно. А жалостивить и пресмыкаться ради сохранения семьи — совсем другое. Пусть во мне говорит гордыня, но и потерять собственное достоинство я не могу.

Не знаю, что буду делать дальше, но родительский дом я покинула. Забрала телефон, собранную впопыхах сумку, и была такова. Раз меня видеть не желают, то и я навязываться не собираюсь. Не дам в обиду ни себя, ни своё дитя. Мне уже предложили грызть землю, что ж, я на это пойду. Только не ради того, чтобы Алишер снизошёл передумать о разводе. А ради того, чтобы поднять себя с колен и дать всё самое лучшее, что только смогу, своему ребёнку.

У меня есть цель, а значит, найдутся и средства. Кое-какие запасы денег пригодятся на первое время, но сколько я смогу протянуть без работы и жилья?..

А ведь я могу вернуться в квартиру…

Нет! Ни за что! Не бывать этому!

Вернуться — всё равно, что сдаться. Всё равно, что расписаться в своей беспомощности и вине. А вины на мне никакой нет. Да и не беспомощная я. Всю жизнь за меня в главных вопросах принимали решения другие люди: сначала родители, затем муж. Но ведь и я в состоянии взять свою жизнь в собственные руки. Совсем скоро я стану матерью — обязательно стану! Сердце подсказывает мне, что в этот раз я уберегу своё сокровище, чего бы мне это ни стоило. И уже не только за себя, но и за маленькую жизнь мне предстоит отвечать целиком и полностью. Да прямо сейчас я за неё в ответе.

Хватит рыдать.

Этот чудовищный день уже позади. Теперь полночь, и стрелки часов отсчитывают минуты нового календарного дня. А я стою одна посреди незнакомого района. Почти не знаю эту местность. Родители переехали сюда уже после моего замужества. Мы с Алишером пару раз приезжали в гости, но в основном родители предпочитали гостить в нашем доме.

Ночь. Вокруг ни души. Зубы сводит от холода и страха.

Куда идти?..

Вспоминаю, что как-то видела в один из визитов дешёвую гостиницу неподалёку. Какое-то тёмное и неприятное место, которое хотелось бы обойти стороной, но там наверняка мне найдётся ночлег. А поспать сейчас — лучшее решение.

Иду тёмными переулками. Глазами ищу нужное здание — где же оно?.. Может, я что-то путаю?.. Может, вовсе не тут видела?..

— Эй, красавица! Что это ты здесь бродишь одна?!

Оборачиваюсь на звук и в секунду бледнею.

Трое молодых мужчин. От них неприятно пахнет, но хуже всего — наглые ухмылки на их лицах, от которых разит опасностью.

— Заблудилась? — с улыбкой интересуется один из них.

Страх сковывает меня. Пытаюсь что-то сообразить, как-то выкрутиться.

А вдруг, я просто накручиваю себя? У страха глаза велики, да и не в том я уже состоянии, чтобы мочь спокойно воспринимать действительность. Вот и мерещится мне недоброе на каждом шагу…

— Может, что-то подсказать? — осведомляется другой мужчина.

Все трое делают шаг навстречу и потихоньку начинают меня будто бы окружать.

— Я… я гостиницу ищу, — говорю, запинаясь.

— Гостиницу? — удивляется первый. — Какую гостиницу?..