Не уворачивается и не даёт сдачи. Чёрт! Это какое-то избиение младенца!

— Вставай! — приказываю я, грозя кулаком.

— Я не буду с тобой драться. Я хочу с тобой поговорить.

— А я не хочу разговаривать с тобой, — резко отхожу, ещё больше ненавидя Яруллина за его убогую трусость. — Ты всю свою честь потерял. Разговаривать с тобой — всё равно, что мараться в грязи. Убирайся.

Иду к окну и пытаюсь восстановить дыхание.

Ильдар позади встаёт на ноги.

— Не уйду.

— Уходи, пока живой.

— Алишер…

— Уходи! — в полную громкость повторяю я, не поворачиваясь.

— Но ты должен знать…

— Нет. Из твоего рта только грязь льётся.

Он молчит. Не уходит.

Стискиваю кулаки до боли, аж пальцы хрустят.

У меня был друг, а получился злейший враг. Была жена, а вышла предательница. Была сестра, а теперь…

Даже думать не хочу, что теперь. И всему виной один человек. А человек ли это?.. Хуже зверя. Настоящее чудовище…

— Алишер, я понимаю твой гнев, — бормочет Ильдар. — Но ты должен знать хотя бы то, что Светлана ни в чём невиновата…

— Замолчи! — рявкаю, едва останавливая себя от нового нападения. — Даже имени её не произноси при мне! Последний раз говорю: убирайся!

— Хорошо, — наконец, смиряется Яруллин и стихает.

Жду, когда он уйдёт. Медлит. Терпение заканчивается. И всё-таки Ильдар уходит.

Выдыхаю.

Надо пойти к Диле. Прямо сейчас. Сейчас это самое главное.

Чувство ненависти к себе снедает меня. Буквально разъедает изнутри.

Теперь я всё понял, всё осознал, всё переосмыслил. Вот только поздно.

Алишер даже не захотел слушать меня. И я его полностью понимаю. Наверное, будь я на его месте, и вовсе бы не пощадил такого человека. Но ведь пока сердце бьётся, ещё что-то можно исправить. Хоть что-то.

Ещё есть надежда, что Диля очнётся. Ещё есть надежда, что хотя бы Светлана услышит меня. И тогда у неё будет шанс объясниться с мужем. Она сможет. Она просто должна узнать, как всё было.

Она меня послушает.

Светлана — самый добрый и открытый человек, какого я знаю. Может, даже простит меня. А если и не простит, не беда. Мне нужно только одно: открыть правду, пролить свет на произошедшее, на все мои злодеяния. Чтобы всё, наконец, встало на свои места. Я разрушил, я и попробую восстановить.

Если хватит сил, если останется время, если мне дадут такую возможность.

Света не откажет. Я знаю, не откажет. Она всегда готова прийти на помощь и выслушать. Может, только благодаря ей я ещё и живу. Благодаря её поддержке и заботе, которых не заслужил и которыми так жестоко пользовался.

Но я сделаю всё, чтобы справедливость вновь восторжествовала. Даже путём собственной жертвы. Всё отдам и всё приму, каким бы ни было жестоким для меня наказание. Всё время, которое мне отведено на Земле, я посвящу благому делу. Возможно, последнему благу, какое мне доведётся совершить. А может, и вовсе единственному.

Я считал, что моя любовь к Светлане всё искупает. Был уверен, что в любви и на войне все средства хороши. Но я ошибался. Никакая это не любовь, а только влечение и помешательство. Была бы любовь, Света давно ответила бы мне. И отныне мои глаза открылись: она не любит меня как мужчину, а не люблю её как женщину. Зато она наверняка ещё любит Алишера, да и он её не забыл. Ведь ему было больно даже имя её услышать.

Любящие сердца должны быть вместе. Я, именно я разлучил их. А теперь…

Теперь я лечу посёлок, прямиком к Свете. Звонить не хочу. Не телефонный это разговор. Она наверняка дома. В выходные она редко куда-то уходит. Я уже изучил её привычки.

Я приду и скажу ей, как есть. Пусть она меня покарает, даже проклянёт. Я это заслужил.

Вижу ворота посёлка. Проезжаю охранный пост. Еду прямиком к Светиному коттеджу.

Калитка не заперта. Значит, дома.

Иду к дверям, давлю на звонок. Жду.

Тихо.

Проходит минута, другая. Снова нажимаю на кнопку звонка. Снова жду.

И снова — тишина.

Может, Светлана спит? Всё-таки она на восьмом месяце. Наверняка быстро устаёт. Не стоит тревожить? Лучше прийти завтра?

Меня охватывает странным чувством. Это и нетерпение, и волнение, и внезапно появившаяся совершенно беспричинно паника. Будто бы я опаздываю на последний самолёт. Будто бы ещё немного, и я узнаю, что уже никуда не полечу, хотя мне это было необходимо как воздух.

Опять мучаю звонок на двери. Но никакой реакции не следует.

Если бы Светлана спала — она бы уже проснулась.

Очень странно… Уж не случилось ли и с ней что-то неладное?..

Берусь за дверную ручку, и…

Она свободно поддаётся. Дом открыт. Что за ерунда?..

С колотящимся сердцем вхожу внутрь.

— Света!

Молчание.

— Света! Это я, Ильдар! Ты дома?

Молчание.

Оглядываюсь, хожу по холлу. Ничего не понимаю. Такое ощущение, что здесь никого нет. Но почему тогда Светлана оставила все замки открытыми? Забыла?

Ищу глазами хоть что-то, за что мог бы зацепиться взгляд. Внезапно в поле зрения попадается тумбочка у стены. Подхожу ближе. Замираю.

На тумбочки лежат ключи. Все до одного. От коттеджа, от ворот, от охранного поста на въезде. И даже связка запасных ключей тоже тут. Всё на месте в том количестве, в котором я передавал эти вещи Светлане при заселении.

— Нет… — бормочу в пустоту. — Этого не может быть… Света!

Кидаюсь бегом по всем комнатам, по всем этажам, по всем закуткам.

Пусто. Пусто. Пусто. Везде пусто.

В детской осталось всё по своим местам. Вижу кроватку, которую я подарил ещё нерождённому малышу. Она так и стоит, никем нетронутая. Вижу приоткрытые дверцы шкафов — некоторые личные вещи Светланы остались на месте, но большинство пропало. По следам делаю вывод, что она собиралась в спешке.

Хватаюсь за телефон. Звоню.

«Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети».

Отправляю сообщение. Оно застревает отправленным, но недоставленным.

И что теперь?

Светлана?.. Где же ты?!

Нет, она не могла просто так исчезнуть! Не могла!

Звоню в ресторан. Там ничего не знают.

Звоню помощнице Светы. Она долго не берёт трубку.

Наконец, слышу ответ:

— Да, Светлана Эдуардовна звонила мне вчера поздно вечером, — говорит помощница. — Она предупредила, что ей нужно срочно уехать. Я сказала, что без проблем, и…

Кладу трубку, не дослушав.

Набираю Светиному водителю.

— Да-да, — отвечает он. — Вчера я отвёз Светлану Эдуардовну домой. Она отпустила меня на все выходные.

— На выходные? — переспрашиваю хрипло.

— На выходные…

Нет, не на выходные…

С упавшим сердцем брожу по дому.

Всё кончено.

Если Светлана не выйдет на связь, для меня всё будет кончено…

Гляжу в окно, за которым пролетают сёла, города, деревни. Вагон мерно покачивается. Рельсы утекают плавной рекой. Слышен стук колёс.

Это успокаивает. Давно я не путешествовала на поездах. Помню, в детстве мы с родителями не раз отправлялись в такие поездки. И часто навещали Казань. Можно сказать, это город моего детства.

Плохо его помню. Кажется, у нас там какие-то мамины родственники. А может, уже и не там живут. Родители последние годы ни с кем особо не поддерживают связь. Они все в своём бизнесе. Крутятся-вертятся. Им даже не до меня, какие уж там казанские родственники…

Но почему-то у меня первой же идеей при мысли об отъезде стала идея отправиться именно в Казань. Относительно недалеко от Москвы, крупный и даже в чём-то знакомый город. Хотя за прошедшие годы он наверняка изменился. Всего четырнадцать часов на поезде или полтора часа на самолёте. Почти рукой подать.

Однако это всё же другой город, другая жизнь другие люди. Кто знает, может, именно там я начну всё сначала. Москва опостылела мне. Сама столица, конечно, ни в чём невиновата. Но сейчас мне хотелось бежать, как можно дальше и как можно быстрее от всего, что растерзало мои жизнь на кусочки.