— Самое неприятное, — вздохнул Канайя. — Что всего двадцать лет у нас была чёткая картина на сто лет вперёд. Как раз до вторжения из технологического мира, и всё говорило за то, что этот мир устоит, да и, скорее всего, даже не заметит его. Теперь же неясно…

— Но когда появились мы, картина изменилась? — жадно спросила Тоня.

Лавита отрицательно покачала головой.

— Вы же ещё не начали активно действовать, — и опережая вопрос чернокнижницы. — А когда начнётся, мы уже будем не вправе вам говорить.

Тоня только хлопнула челюстью под насмешки четырёх соучеников. Пятый же сидел, просто уставившись в костёр, как казалось слегка задремав. Но услышав смех, он встрепенулся и поднял глаза на шелта.

— А что со мной? — тихо спросил он. — И почему вы раньше не пытались спасти этих медузок?

— На второй твой вопрос ответ простой, что мы уже не раз проговаривали, — жёстко сказал Тахана. — Мы не вмешиваемся во взаимоотношения государств и рас, Ойкумены. Но мы делаем так, чтобы этот мир сохранился, и ни в коем случае не склонился ни в сторону магии, ни к технологии. Если появляется кто-то или что-то, нарушающее равновесие, тогда мы действуем. В частности, забираем людей из другого мира, чтобы они смогли удержать это равновесие. Да а-тлай-яа не вредят людям и даже могут быть им полезны. Но помогать будем тебе, спасающего их от вымирания, а не самим а-тлай-яа.

— И то только в рамках послеучебной практики, — съехидничала доселе молчавшая Нахрин.

— Поэтому возвращаемся к нашим баранам. Через два с половиной года ты покинешь рощу, чтобы начать жить в Ойкумене. К этому времени война должна утихнуть и у тебя будет время, выполнить это обещание.

— Полтора года на сборы и путешествие должно хватить, — задумчиво сказал Влад. — И кстати, почему вы говорите только про меня, а не про всех.

— А с остальными, как договоришься, — съехидничал Канайя. — Ты давал обещание…

— За всех, — перебил его Владислав, и свирепо, насколько это позволяло его состояние, оглядел соучеников. — Или вы, дорогие мои друзья, предпочли бы убивать беззащитных и безобидных медузок?

Никто не ответил на вопрос, поставленный таким образом. Только Тоня, что-то порывалась сказать, но потом просто предпочла промолчать.

Чуть вдалеке к этому разговору прислушивались две адептки Тенербис Иллюминатус. Судьба медузок их абсолютно не волновала, а интересовало кое-что другое.

— А этот мальчик меня продолжает удивлять, — сказала Целеская. — Я бы не прочь с ним покрутить шашни. Но после того как Влад оставит свою алхимичку. Потому что сама понимаешь, насчёт нашей бабской натуры. Стоит нам с Лерой сцепиться из-за мужика, как она настроит всех против нас, что в мои планы не входит.

— Нас? — деланно удивилась Ольга.

— Ой, не прикидывайся девочкой. Во всяком случае не со мной. А то я не видела, как ты облизывалась на него ещё там, в Терранове.

— Есть такое, — не стала скрывать Оля. — А как делить будем?

— Договоримся. Свои же люди.

— Погоди. А с чего ты взял, что он бросит Леру? — всё-таки поинтересовалась Ольга. — Ты видишь их судьбу? Это же невозможно.

— Почему? Определение любовных связей к предсказанию никакого отношения не имеет. Это наш раздел, а также чародеев с целителями. Но они уступают чернокнижникам. И я прекрасно вижу, что мальчик по своей сути — однолюб. Но его избранница… В общем, она ещё не готова. Так что сойдутся они не раньше чем через десяток-другой лет. А пока он гуляет. Крутит романы, развлекается как может. Но не любит никого из своих партнёрш. И нас с тобой любить не будет. Но это же нам не помешает, так?

— А что с его заклинанием на крови Алурии? — нахмурилась Ольга. — Оно…

— Да нет. К великой, будущей любви всей его жизни никакого отношения не имеет, и иметь не будет. Хотя подгадит себе чуток, что есть то есть.

— А ты разобралась? — жадно спросила девушка.

— Естественно. Но тебе не скажу. Можешь проболтаться и тогда наживёшь себе врага в его лице.

Ольга лишь фыркнула, и снова с интересом посмотрела на клевавшего носом Владислава.

— Пожалуй, оставим его на несколько часов у костра, — с сомнением решил Канайя.

— Не больше чем на час. Иначе выхватит избыток, — возразила Нахрин. — А потом отнесём его в собственную постель. Надеюсь, не разбудим при этом Леру…

— Я подожду, — решила девушка. — Вон с Элей и Олей поговорю.

Поговорить с адептами тайного ордена вызвались ещё Тоня, Света и Роберт. Было очевидно, что беседа грозит затянуться до утра. Поэтому Александр, которого не интересовало ни чернокнижие, ни прочие тайные дела, пошёл на стрельбище, оборудованное в прошлом месяце, чтобы проверять, как работают образцы оружия. В руках он тащил магическую винтовку собственного изготовления, которая хоть и спасла девушкам жизнь, но теперь пришла в полную негодность. Ему хотелось понять, что было сделано им не так, и как можно будет избежать этой ошибки в будущем.

По пути его нагнал Тахана и молча пошёл рядом.

— Послушай, — наконец не выдержал бывший военный. — А насколько реально изобрести магическое огнестрельное оружие? Ты сам видел, какая ерунда получается, если только не воздействовать на него магией извне.

— Видел. И пистолет Влада тоже видел. Он работает, — короткими фразами заговорил Тахана. — Да он небольшой. Поэтому у него и получилось. А тебе надо изменить подход.

— Но это возможно? — уточнил Саня.

— Мы видели такое оружие в будущем, — коротко отозвался Тахана. — Просто тебе не хватает знаний. Причём не тайных. А тех, которые витают рядом с твоим ухом. И на которые ты не обращаешь никакого внимания.

— Да ладно, — отмахнулся Александр. — Когда я уходил, девчонки болтали о какой-то ерунде. Про украшения, какой-то аметистовый перстень Альвина.

— Ага, — чернокожий здоровяк причмокнул от удовольствия. — Видел я этот артефакт очень давно. Уникальная вещь. Магический орихалковый перстень.

Саня, который уже почти дошёл до стрельбища, резко остановился, как будто наткнулся на невидимую стену.

— Что? Магический и орихалковый одновременно?

Тахана ухмыльнулся и подмигнул. Александр же решительно прислонив ружьё к ограде стрельбища зашагал обратно.

Эжен Тома после покушения на своего друга не собирался терять время, держать оборону прежних рубежах, сдерживая объединённую склавино-алеманскую армию. Наоборот, он готовился к наступлению, и в этом он получил полную поддержку со стороны Алурии. Императрица была впечатлена победой генерала, и приказала усилить его армию, направив туда кавалерию, артиллерию и магов, которых раньше у него очень мало. Эрцгерцог Иоганн, тоже понял, что замыслы нейстрийцев качественно изменились, поэтому отказался от планов наступления и перешёл к обороне.

Его положение осложнялось тем, что не было никакого Риволланда как административной единицы. Там находилось пять герцогств, три графства, церковные владения, некоторые из них подчинялись Святой Империи Запада лишь формально, поэтому возникало немало сложностей. Однако ситуация изменилась, после того как Эжен Тома взял город Агрипинус, столицу одноимённого курфюршества. Генерал Тома, не стал миндальничать с руководством сопротивлявшегося города, а приказал казнить тех, из его правителей, что не успели сбежать. На самом деле, и курфюрст, и епископ, члены их семьи успели смыться, с помощью колдунов, которые их эвакуировали в безопасное место, но кто-то из мелких чиновников был повешен на площади. После этого испуганные правители, по старой феодальной привычке единовластные в своих землях, бледные и перепуганные рванули к эрцгерцогу, требуя охранить их земли и защитить их от вторжения нейстрийских варваров.

Иоганну фон Фальксбургу все эти просьбы были до известного места. Он не собирался носиться по всему Риволланду, распыляя свои силы на защиту того или иного владения. Вместо этого он готовил оборону в Цвайбурге.

— Каким бы умелым ни был генерал Тома, — говорил он фон Шиффу, своему верному помощнику. — Но наши укрепления его задержат.