— И вы так легко откажетесь от власти? — уточнил Альстаф, который не любил де Монфора.

— Какой власти? — фыркнул Жерар. — Я был подчинён этой своре вечно недовольных депутатов. Которые, как дети, хотят то одного, то другого, причём одновременно. Нет, я предпочту подчиняться одному правителю, вернее, правительнице, чем маневрировать между этой волчьей стаей.

— Вы правы, господин де Монфор, — согласилась с ним Алурия. — И какую роль отводите себе в моём правительстве?

— Я готов возглавить дипломатическую службу и разведку, — сообщил де Монфор.

Алурия и её сторонники поморщились. Шпионаж они считали грязным делом, недостойным таких благородных людей как они, совпадая в этом со склавинскими командирами. Даже Арно, постоянно искал себе оправдания за то, что занимается таким низким делом. Монфор это знал. Поэтому и предложил взять на себя эту должность.

— Хорошо, — согласилась Алурия. — Вы говорили у вас есть какой-то план?

Жерар де Монфор улыбнулся и начал излагать свои замыслы. Луи Кавелье только морщился, слушая его. Ему по-прежнему не нравилась идея монархии, пусть и в таком виде, но, с другой стороны, он потихоньку приходил к мысли, что чернь лучше держать в узде, нежели позволить ей бунтовать по всякому поводу.

— И ещё один вопрос, Ваше Величество, — титуловал Монфор Алурию. — Что мы будем делать с новым календарём?

— Оставим, — величественно махнула рукой Алурия. — Мне он кажется более удобным и похож на тот, что бытовал в местности, где я выросла. Ещё у кого-то есть вопросы?

— Да, — вырвалось у Луи Кавелье. — Вы точно уверены, что будет лучше отказаться от республиканской формы правления?

Алурия посмотрела на него так, как будто он её разочаровал, но пояснила.

— Дорогой мой Луи, мы не можем вести войну сразу со всем миром. А короли и императоры всегда будут чувствовать от нас угрозу, если мы будем провозглашать идеи республики, то их альянс будет крепок, как никогда. Короновавшись, я собираюсь разбить Второй альянс сначала военным, а потом дипломатическим путём, в чём мне поможет любезный Жерар. И когда императоры пойдут на мир, вот тогда мы плотно займёмся Магнаальбией.

Кавелье кивнул. Он тоже думал, что противников следует бить по одному.

На следующий день армия Алурии выдвинулась к Плантинии. Луи Кавелье оказался во главе одного отряда вместе с Максимилианом д’Арно.

— После того как разберёмся с чернью, — холодно бросил Арно Луи. — Ты отправишься на север, в Гевершахт. Постарайся не потерять его, пока я буду оборонять Гельвецию.

Кавелье высоко ценил, как военачальника, Максимилиана, и ставил даже выше барона Шарля д’Альстафа. Но вот переваривал его с трудом. Слишком он был высокомерен. Даже почти лишившийся своего королевства Гастон д’Арелато был попроще.

— Думаешь, ты справишься с Ингваровым? — уточнил у него Кавелье.

Арно неопределённо пожал плечами.

— Я не уверен. Но генералиссимус сделал несколько ошибок — он отказался от помощи алеманов. Да, они так себе союзники, но они прекрасно знали те горы. Поэтому, уверен, шанс, если не победить, то не проиграть у меня есть. Да и рассчитывать на помощь, которая подойдёт из Риволланда, было несколько самонадеянно. Конечно, пока неясно, как справиться твой Тома, но уверен, он преподнесёт склавинам несколько сюрпризов.

Кавелье кивнул и приказал размещать артиллерию.

— Пусть будет на всякий случай, — согласился с ним Арно и добавил. — Да, пока не забыл, Нордлигеланд, пусть и официально не вступил в войну с нами, но отправил на помощь Магнаальбии с десяток полков и одну эскадру. Моряки они неплохие, поэтому подумай, что им следует противопоставить, когда они высадятся на суше.

И опять Луи согласился с Максимилианом. Нордлигеланд, расположившийся на северном острове в Янтарном море, был своеобразным государством. Формально он считался союзом трёх королевств, которым правил один король. Раньше этих королевств было четыре, но где-то сто лет назад, склавины, которые расширяли своё влияние, стали претендовать на четвёртое, расположенное отдельно, на острове между Северной Склавинией и Нордлигеландом. Последние им пытались помешать, но всё шло к очередной войне на севере.

— «Если подсуетиться», — думал Кавелье. — «То возможно их взять в союзники против склавинов».

Тем временем на центральных площадях Плантинии творился полный хаос. Толпа громившая здание Нового Конвента и близлежащие дома и официальные органы власти вдруг обнаружила, что её окружили маги Алурии.

Они ничего не успели предпринять, когда на площадь обрушился ледяной шторм, который хлестал толпу повстанцев, но не затрагивал магов. Люди метались в панике, и затоптанных в давке было едва ли не больше, чем погибших от шторма.

Когда всё кончилось, и площади оказались очищенными людей, то под бой барабанов Алурия и её окружение прошествовали к дворцу собраний, в котором засел, самопровозглашённый Революционный Конвент, требовавший роспуска Нового Конвента и передачи всей власти им.

Алурия встала напротив дворца собраний и усиленным магией голосом, потребовала от депутатов разойтись, однако из окон ей в ответ понеслись проклятия и оскорбления. Она повернула голову к барону д’Альстафу и приказала.

— Действуй!

На дворец обрушился ураган. Он разбил окна и ворвался вглубь помещений. Среди депутатов не было магов, да, даже если бы оказались, то ничего не смогли бы противопоставить жутким ветрам, гуляющим внутри помещений. Депутаты стали разбегаться с криками ужаса. Их никто не преследовал. Только некоторые, особо ретивые, были перехвачены солдатами Арно при попытке сбежать из города.

Воспользовавшись хаосом, Жерар де Монфор собрал остатки Конвента — некоторых депутатов привели под конвоем солдаты и объявил о реформе государственного аппарата.

— Наша республика оказалась в кольце врагов! — надрывал он голос, выступая перед напуганными боями на улицах города депутатами. — Все соседние державы объявили нам войну! И даже Склавинская армия стоит на наших границах!

Монфор перевёл дух и утёр пот со лба.

— Поэтому в столь трудный для республики час, я предлагаю, сосредоточить верховную власть в одних руках. Того, кто сможет навести порядок, чей авторитет не позволит затаившимся внутри, и ждущим своего часа врагам нанести удар в спину!

Среди депутатов послышался ропот, который стих, едва пошевелились маги, окружавшие зал заседания. Они были недовольны тем, что им предлагают вернуться к единовластию.

— Наделить чрезвычайными и особыми полномочиями, генерального консула Алурию де Перёне и провозгласить её императрицей…

Шум усиливался, хотя маги вскинули руки наизготовку, собираясь разить направо и налево.

— Разумеется, полномочия будут временными, — сманеврировал Монфор.

Это они обговорили ещё вчера в Вильжардо. Алурия была не против, а наоборот настаивала, что окончательно её власть должен будет легитимизировать народ, а не этот конвент, состоявший из непонятно кого.

Монфора удивил подобный подход, он был уверен, что принцесса держится старых традиций. Но очевидно, пребывая в цивилизованных местах, девушка немного обтесалась… ну или поняла, что не стоит действовать так резко, ну или она сказала ему правду, вчера…

— Я не хочу возвращать старый порядок, — сказала она ему вчера. — Нет, я буду устанавливать порядок новый. С новой аристократией.

Последние слова она подчеркнула, пристально посмотрев на де Монфора и Кавелье.

Жерар де Монфор, последний раз утёр пот со лба и пристально осмотрел депутатов.

— И, разумеется, Новый Конвент будет распущен, а его место займёт Государственный Сенат, с представительством от всех, — он подчеркнул это слово особо. — От всех сословий. А теперь дебаты, граждане депутаты.

Первое время они молчали поражённые масштабом реформ, однако скоро опомнились и разгорелся жаркий спор. Монфор улыбнулся. Теперь его сторонники должны убедить депутатов, многие из которых приросли задницами к своим креслам со времён революции, распустить Конвент.