— Правильно учили, — согласился с ней фон Фалькштейн. — То же самое можно сказать про подавляющее большинство войн нашего мира. Но есть исключения. И Алурия — одна из их числа. Во-первых, потому что прибыла из иного мира, где идёт бесконечная война между светлыми и тёмными, как магами, так и расами. Ну а во-вторых, кто вам сказал, что экономики в текущих событиях вообще нет? Нейстрия и Альбия давно боролись за колонии как в Терранове, так и Ахдарике, и Синдхахе. Я не говорю про Фавонию Дальнюю. Есть сказать в двух словах: из-за Полувековой войны, которая прокатилась и по Нейстрии в виде гражданской, нейстрийцы стали отставать, а у альбийцев образовалось некоторое преимущество. Поэтому тот же де Монфор, не имеющий никакого отношения к алурийцам поддерживает Алурию в её устремлениях.

— Не знала, — удивилась Тоня. — Вот оно оказывается как…

— Так или иначе, воевать придётся, — вздохнул Фалькштейн. — Будь хоть какие-то варианты, мы бы уже давно сели на уши своему императору, как и ваши из Тайного приказа.

— Ну вы попытались оттянуть начало войны, — скептически хмыкнул Роб.

— Э нет. Здесь дело в другом, — вздохнул Фалькштейн. — Если бы пришлось выбирать между «воевать» и «не воевать», тогда да. Но сейчас речь шла о том, когда. Возобладала точка зрения, что лучше раньше, пока Алурия не укрепила свою власть, у склавинов есть Ингваров, а у альбийцев адмирал Мейсен.

И между магами вспыхнул жаркий спор, о том, как следовало бы им поступить, и как поступать придётся.

Два дня спустя на левом берегу Риволы, той части могучей реки, которая протекает по всем алеманнским княжествам и заглядывает ещё в несколько государств, в том числе и Нейстрию, стояли Луи Кавелье и Гай де Клермон. Кавелье пристально изучал соседний берег, где скапливались имперские войска.

— Ну что г… гражданин Кавелье, — с сарказмом сказал ему Гвидо. — Как вы видите, они бросили против нас не самые лучшие силы. Ингваров будет завоёвывать для Западной империи Северную Латинию, нам же достались не самые лучшие полководцы, и не очень много войск.

— Тем не менее, — холодно отозвался Луи. — Их численность в два раза превосходит нашу. Также... да возьмите вы бинокль, гражданин маг! Он не убьёт вас и не лишит магических способностей.

Гвидо недовольно поднёс бинокль к своим глазам, с неудовольствием убедился, дальние предметы он приближает чуть лучше, чем известные ему магические стёкла и посмотрел ему на то, куда указывал генерал, не владеющий магией.

— Это корпус магов, которые прикрывают артиллерию. Так что провернуть тот фокус барона д’Альстафа у нас никак не получится. Вернее, может выйти, но мы понесём огромные потери. На что рассчитывала Алурия, посылая сюда столь малые силы?

— На переговоры с эльфами, — вздохнул Гвидо. — Её Высочество рассчитывала, что они выйдут из Альвенвальда и присоединяться к нашим войскам, как это было в нашем мире.

— Напрасная надежда, — спокойно сказал Кавелье. — Они никогда не участвуют в войнах между людьми ни на чьей стороне. Даже когда армия Каролюса Завоевателя шла на Лаций, чтобы уничтожить магию в нашем мире, они так и остались в своём лесу. Помогают только против тёмных рас, или государств, которым хватило глупости взять их своими союзниками, как во время осады Виндбоны. И, кстати, давно хотел спросить — сильно вам помогла помощь эльфов, когда вы схлестнулись с чернокнижниками в вашем мире?

— Да не особо, — вздохнул Гвидо. — Сайлус даже напрягаться не стал. Бросил против демонических созданий с иных измерений и сосредоточился на нас.

— Вот именно. Поэтому я, составляя план компании, вообще не рассчитывал на них.

Свои слова Кавелье подтвердил на следующий день, когда часть армии во главе с ним формировала Риволу и атаковала имперцев с тыла. Более того, ему удалось рассечь боевые порядки вражеской армии, отрезать магов от артиллерии. Когда Гвидо получил сигнал, что дело сделано, он поспешно перебросил своих магов на другой берег реки и напал на оставшихся без магической поддержки артиллеристов и стрелков.

Однако, едва стихли звуки битвы, а остатки имперской армии, те, кто не отступил, стали сдаваться в плен, он ошибочно решил, что всё кончено, они устранили угрозу для собственной границы с этого направления. Однако Луи Кавелье, молодой генерал республики, решил иначе. Он повёл свою армию дальше, велев Гвидо, разобраться с пленными, и подтянуть резервы.

На следующий день его войска достигли Риволштадта, взяв город без единого выстрела. Кавелье пошёл бы и дальше, вторгаясь всё дальше и дальше в алеманнскую Гельвецию, оставив Гвидо и прочих соратников Алурии лишь печально догонять бравого генерала, как ему пришёл приказ от барона д’Альстафа — отправляться в Эртурию, чтобы остановить продвижение генералиссимуса Ингварова, который перешёл границу и теперь угрожает Церералии и Инсубру.

Это был не самый удачный шаг со стороны барона. Так как Кавелье мало чем мог помочь алурийцам и нейстрийцам против выдающегося полководца, зато армия, попавшая в руки Гая де Клермона, была практически сразу разбита эрцгерцогом Иоганном фон Фальксбургом, которого также срочно направить возглавить оборону. Гвидо пришлось отступить на старые позиции. Впрочем, Риволштадт он не сдал, а наоборот укрепил оборону города, заставив эрцгерцога маневрировать, а потом так и вовсе линия фронта оказалась заморожена, так как алеманы предпочти сконцентрироваться на Латинском полуострове, оставив все остальные направления. Тоже самые сделали и нейстрийцы, понимая, что от кампании на Латинском полуострове, будет зависеть многое, если не всё.

Лишь Максимилиан д’Арно добился относительного успеха. Западный Гевершахт прекратил своё существование через неделю войны. Впрочем, как уже было сказано: успех оказался весьма относительный. Гевершахт никогда не был государством не то что с сильной, а хоть с какой-нибудь армией. Помогавшие им альбийцы были сильны на море, однако слабы в сухопутных сражениях, к тому же там и не решились на переброску больших сил, на помощь торговым городам Аквилонского моря. Нордлигеландцы после Полувековой войны серьёзных боевых действий не вели, а потом Арно удалось не только выбить их с берегов, но и закрепиться, а также начать выполнять поручение Алурии — создавать королевство из разрозненных городов.

Альбийцы и имперцы были несколько обескуражены таким началом войны. Всё-таки им виделось, что будет немного по-другому. И если Магнаальбия рассчитывала на то, что Алурия бросит Тамерию, поспешно вернувшись, дабы прийти на помощь к своим соратникам, то Оттон X рассчитывал на быстрое продвижение Ингварова, доселе славящегося стремительностью своих атак и переходов.

Однако Василий Александрович медлил, не собираясь бросаться очертя голову в бой, ради того чтобы порадовать двор в Виндбоне. Противник был новый и совершенно незнакомый, которого прежде стоило понять, а лишь потом атаковать. К тому же он требовал поддержки регулярных подкреплений, понимая, что война, кому бы чего ни хотелось в столицах, станет затяжной.

Поэтому Алурия спокойно вела боевые действия в Тамерии, потихоньку продвигаясь к Лакричному проливу. И султан турсманов, наконец, дрогнул. Его расчёт, что Алурия сокрушит мамлюков, а сама будет вынуждена уйти в Моэнию, оправдался лишь частично.

Мамлюки пали, однако и нейстрийцы оставались в Тамерии, поэтому султан скрепя сердце, дал разрешение Склавинскому флоту пройти через проливы, понимая, что это выйдет ему боком. Склавины, наладив путь в Эгалион, помогут эгалионским повстанцам, даже не задумываясь.

За всем этим наблюдали, правда, исключительно из газет, шестеро учеников шелта. И хотя не все согласились с Фалькштейном и Владом, что эта война станет крайне неудачной для Второго альянса, но такой дебют насторожил даже оптимистичного Роберта.

— Ничего себе! — только и воскликнул Роб, прочитав о победах генерала Кавелье. — А ведь он даже не маг! Что же будет…

Однако эту мысль ему не дала развить Лавита. Вообще, духи стихий были не слишком довольны, что ученики в свободное время больше заняты обсуждением политики и военных новостей, вместо магической практики. И только воздушная Лавита не ругала учеников за это, полагая, что если им придётся жить и воевать в Ойкумене, то надо живо интересоваться текущими событиями. Но и она была недовольна, если политика становилась темой урока.