Мимо них проносились с пугающей быстротой столпы колонн, мелькали в беспорядочном водовороте красок настенные росписи и ряды светильников. Факел чувствовал, что боится — этого было не отнять. Но он так же чувствовал и удовлетворение — пожалуй, даже более сильное, чем в тот момент, когда он пронзил насквозь тело короля Кельментании.

Он чувствовал, что, как бы не закончились события этой ночи, он станет камнем, что вспенит воду и вызовет шторм, накроющий — рано или поздно — весь Таол.

Он станет осколком, что первый выявит брешь в броне Небесного Культа — броне, что прежде считалась непробиваемой.

Он станет Факелом, что осветит путь другим — всем, кто жаждет перемен.

Прежде, чем пол встретил их своими твердыми и холодными объятьями, Факел усмехнулся.

В последний раз.

Джейл догадывалась, что они с Клэйвом запаздывают на кровавую вакханалию…

Однако у нее и в мыслях не было, что опаздывают они настолько сильно.

Трупы, трупы, трупы… Они были разбросаны повсюду в этом странном громадном зале. У Джейл не было времени вдаваться в детали, так что она просто неслась вперед, по трупам, крови и бесконечным хрустящим стеклам. Там, впереди, еще кто-то сражался — она слышала это по звукам. Что-то влекло ее вперед: какое-то непривычное ощущение, какой-то внутренний голос, зовущий ее вперед. Она попросту не могла противостоять ему — несмотря на все попытки Клэйва остановить ее или хотя бы сбавить темп бега.

Она обогнула какого-то обрушившегося стеклокаменного гиганта и, двигаясь по краю лестницы, в несколько прыжков взобралась на возвышение… Алтарное возвышение, как почти сразу поняла она.

То, что случилось дальше, происходило, как во сне…

Каком-то кошмарном, донельзя извращенном сне.

Она увидела Стеклянного Рыцаря. Увидела мужчину, в броне и с длинным мечом, бьющегося с этим Рыцарем. Увидела Теолрина, что пытался помочь ему в этой борьбе… А потом она увидела, как Стеклянный Рыцарь небрежным движением вспарывает Теолрину грудь и заставляет того в бессилии упасть на ковер.

«Мы опоздали?..»

— Нет! — крикнула она, и, казалось, само пространство содрогнулось от ее крика. — НЕТ!

Зал задрожал так сильно, словно недра земли принялись раскалываться, как во дни Инхаритамны. Пол заходил ходуном так, что несколько светильников в голубых колпаках попадали со стен, а ее саму — как и воина с Рыцарем — едва не повалило на пол.

Джейл даже не сразу поняла, что это не ее крик стал причиной сотрясения зала. Что-то произошло там, сзади, среди теней и колонн — как будто что-то невероятно тяжелое обрушилось на пол. У нее не было времени на то, чтобы оборачиваться и искать причины случившегося, так что она, с лицом, искаженным яростью, просто бросилась вперед.

— Джейл, стой! — донеслось ей вдогонку. — Куда ты… А, черт с тобой!

Она не знала, что это за мужчина сражается со Стеклянным Рыцарем, но ей было очевидно, кто из этих двоих достоин того, чтобы выплеснуть всю накопившуюся ярость.

— Тварь! — заорала она, перекрикивая трясущую зал дрожь. — ТВАРЬ!

Только сейчас, когда Рыцарь — явно слегка озадаченный ее появлением — был уже в паре шагов от нее, Джейл поняла, что безоружна: инквизиторский меч остался внизу, вонзенный в обрушившиеся глыбы. Ей нужно было что-то… Что-то тяжелое и…

Взгляд ее скользнул в сторону, сначала на бьющееся в агонии тело Теолрина, потом — чуть дальше, на какие-то странные светящиеся конструкции… Сами по себе они не привлекли ее внимание — в отличие от высокого треножника, что стоял неподалеку. Джейл метнулась к нему и, ухватившись за середину двумя руками, подняла в воздух. Треножник был тяжелым — скорее всего, стеклокаменный, или даже железный — но Джейл это не остановило. Даже наоборот. Продолжая осыпать Стеклянного Рыцаря проклятьями, она набросилась на него с треножником наперевес.

— НА, СУКА! — Первый удар она обрушила на щит Рыцаря… точнее, на кусок щита — Рыцаря явно успели неплохо потрепать до их с Клэйвом появления.

Щит треснул, а сам Стеклянный Рыцарь неуверенно отшагнул назад.

Мужчина, что сражался с ним, отскочил в сторону и кивнул Джейл.

— Пластины! — прокричал он ей, одновременно пробуя достать Рыцаря колющим выпадом, от которого тот легко уклонился. — Они не так крепко… — Его речь оборвал свист рассекающего воздух меча. Мужчина подставил свой меч под удар и отскочил в сторону.

Джейл сделала пару вдохов, а потом скосила взгляд в сторону… только чтобы увидеть, как Клэйв наклоняется к Теолрину, что-то шепчет ему на ухо, а затем забирает меч, что лежал рядом с тяжелораненым парнем. Спустя два удара сердца Клэйв занял позицию в шаге от нее. Его глаза горели решительностью.

— Этот — уже вымотан, — бросила ему Джейл, уперев ножки треножника в ковер. — У нас есть шанс, если будем действовать вместе. Ты готов?

Клэйв помедлил буквально мгновение, прежде чем кивнуть.

— Тогда начнем.

Сделав напоследок глубокий вдох полной грудью, Джейл ухмыльнулась и, подняв треножник над головой, с криком, полным ненависти ко всему живому, бросилась вперед.

Вершить правосудие.

* * *

Теолрин чувствовал, как умирает.

Это были не самые приятные ощущения… Если точнее, то совсем неприятные.

Прежде — особенно в детские и подростковые года — он любил пофантазировать о том, как и при каких обстоятельствах хотел бы умереть. Ему виделись грандиозные битвы в духе инхаритамнийских, где он, словно один из Небодержцев, мановением руки сокрушает города и армии, стирает с лица земли горы и меняет русла рек… чтобы потом сойтись в жестком бою с демоническим отродьем и, победив его, умереть от ран — с улыбкой на лице и чувством выполненного долга в сердце.

Сейчас же, умирая от раны, у него не было ни того, ни другого.

Он не чувствовал ни гордости, ни уверенности… Только слабость, сковывающую невидимыми путами все тело. А еще боль — океан боли, режущий его тысячами заточенных кинжалов. И опустошающее непонимание — как все обернулось такой унизительной катастрофой. И, конечно же, страх — пусть Теолрин и не хотел признаваться себе в том, что боится. Однако он боялся. Боялся того, что будет, когда его ослабевающие веки, наконец, закроются навсегда. Прежде он никогда не любил занудствовать на темы посмертия, но сейчас, когда тема эта стала близка к нему, как никогда прежде, он понял, что страшится той неизвестности, в которую его утягивает…

Точнее, в которую он сам себя затянул.

Теолрин понимал, что в случившемся, по сути, не виноват никто, кроме него самого. Он выбрал свой путь, бросил на него игральные кости, в наивном азарте поднял ставку до заоблачных пределов…

И проиграл.

«Что ж, — подумал он, глядя мутнеющим взором на то, как Джейл наносит Рыцарю удар за ударом какой-то здоровенной табуреткой, — не всем быть победителями в этой игре…»

По крайней мере, он попытался выиграть.

И попытка была неплохой.

Быть может, чуточку больше везения — и ему даже удалось бы выиграть.

Быть может…

* * *

Джейл сражалась, как в последний раз.

Она обрушивала на Рыцаря свой треножник, снова и снова, оставляя вмятины на его щите и броне. Противник перешел в глухую оборону — особенно когда к ним двоим подключился Клэйв — и отошел, встав спиной к какому-то большому каменному жертвеннику у алтарной стены. Его движения становились все медленнее, все заторможеннее, и это придавало Джейл сил. Несмотря на платье, сковывающее движения, она поднимала треножник, держась руками за его низ, и опускала его на Рыцаря ровно в тот момент, когда тот отвлекался на выпады Клэйва или второго союзника (возможно, это и был тот самый Факел, к которому улизнул Теолрин — Джейл затруднялась с вердиктом).

Однако их противник упорно не хотел признавать себя побежденным. Несмотря на обрушивающийся на него град ударов треножника, он продолжать лихо вертеть своим мечом направо и налево. Похоже, если они хотят поскорее с этим закончить, нужно было менять тактику боя.