— Потом… — Джейл сомкнула губы в тонкую розоватую линию. Теолрину показалось, что ее глаза наполнились болью. — Потом я…

— Эй вы, двое! — Теолрин вздрогнул от резкого голоса капитана Корсвэна. Обычно тот был спокоен и даже весел (особенно когда покуривал трубку Клэйва), но сейчас в его голосе определенно звучало напряжение. Даже нервозность. — Подойдите. Быстро.

Теолрин нехотя поднялся вместе с Джейл. Ему страсть как хотелось узнать продолжение истории, но перечить капитану он не решился. К тому же, вряд ли тот стал бы звать их без особой необходимости.

Его опасения подтвердились, когда, взобравшись на корму, они увидели Корсвэна, стоящего у кормового фальшборта с подзорной трубой в руке. Сбоку от него к небу поднимался дрожащий на ветру столб черного дыма — в корабельной плавильне, не покладая рук, трудился один из матросов.

— Что-то случилось? — озабоченно спросила Джейл, приблизившись следом за Теолрином к капитану.

Тот несколько раз постучал подзорной трубой по левой ладони. Его лоб покрылся сетью морщин.

— К нам приближается патрульный корабль, — произнес он безрадостно.

Теолрин мысленно выругался. Новость действительно была не из тех, что он надеялся услышать.

— Точно к нам? — уточнил он.

— А ты видишь вокруг кого-то еще? — раздраженно ответил капитан, брызнув слюной на палубу.

— Что им могло от вас понадобиться? — спросила Джейл, встав сбоку от капитана и прищурив взгляд.

Теолрин последовал ее примеру, однако в вечереющем воздухе ничего не разглядел, кроме уходящего к горизонту полотна воды и нависшего над ним небосвода.

— Понятия не имею, — пробурчал Корсвэн, продолжая нервно постукивать себя трубой. — Я, конечно, надеюсь, что они просто очень вежливые и плывут к нам исключительно для того, чтобы пожелать доброго вечера… Но, если честно, я немного в этом сомневаюсь. Патрули и вежливость — понятия не совместимые.

Теолрин встал слева от Корсвэна и обхватил ладонями верхнюю перекладину фальшборта. Обе ладони чуть кольнуло — недавние раны от осколков все еще не зажили как следует.

— А мы не можем от них… — он помедлил, — ну, уйти?

— Уйти? — Капитан вопросительно обернулся на него.

— Ну да. Уйти. Уплыть. Сделать так, чтобы они не догнали нас.

— Ты хоть представляешь, — воскликнул Корсвэн, — что мне будет за это? Меня как минимум лишат лицензии капитана. А, скорее всего, еще и наложат громадный штраф, который я хрен когда выплачу. И это не считая того, что их двигатель в полтора раза мощнее нашего, так что уйти от них навряд ли нам удастся.

— А, ну так бы сразу и сказали. — Теолрин вздохнул. Его пальцы сжали перекладину фальшборта сильнее, а сердцебиение слегка участилось. — Тогда… Какие мысли?

— Идите в трюм, — после короткого размышления ответил капитан. — Спрячьтесь так, чтобы вас не нашли. Будем надеяться, что они просто хотят лишний раз проверить все документы.

Теолрин решил не спрашивать о том, что капитан собирается предпринимать, если дело не в документах. Переглянувшись с Джейл, он зашагал, огибая нагромождения ящиков, к ведущей в трюм лестнице. Затем, пригнув голову, принялся спускаться. Корабль немного покачивало, так что ему приходилось держаться за перила.

— Клэйв! — крикнул он, достигнув низа и пытаясь приспособиться к темноте. — Подъем!

— Какого хрена? — раздалось неподалеку сонное бурчание. Парой секунд спустя над ближайшими нагромождениями ящиков возникла заспанная морда Клэйва. — Ты чего, мать твою, разорался? Я только уснул.

— Отоспишься как-нибудь в другой раз, — ответила за Теолрина Джейл. — К нам приближается патрульный корабль. Нужно придумать, как спрятаться так, чтобы нас не нашли при обыске.

— Дерьмо собачье, — пробормотал Клэйв, а затем протяжно не то вздохнул, не то зевнул. — Ладно. И где будем прятаться? Есть идеи?

Теолрин заозирался по сторонам. Пространство трюма не могло похвастаться какими-то излишествами. Повсюду стояли ряды ящиков (в высоту по три-четыре штуки) и несколько мешков (все с тем же углем, запах которого, как казалось Теолрину, уже впитался в его одежду). Угольную идиллию нарушали разве что несколько циновок, что были приспособлены ими для сна. Где тут прятаться, Теолрин не имел ни малейшего понятия.

Джейл, со своей привычной хмурой физиономией, подошла к ближайшему нагромождению ящиков и, немного повозившись, открыла один из верхних. В воздух тут же взвились черные облачка; Теолрин поспешил прикрыть лицо ладонью — вдыхать эту угольную дрянь ему совсем не хотелось.

— Ящики заполнены не доверху, — произнесла она тоном, в котором Теолрин уловил победные нотки.

— И-и? — уточнил он, подойдя к ней.

— Мы можем начать пересыпать уголь, — повернулась она к нему. — Думаю, из десяти таких ящиков можно сделать девять заполненных доверху — и останется один пустой.

— И что мы будем с ним делать? — фыркнул Клэйв, приближаясь к ним сбоку и протирая глаза. — Наденем себе на голову?

— Почти. Спрячемся внутрь.

Теолрин недоверчиво заглянул Джейл через плечо в ящик, что она держала открытым.

— Ты думаешь, — недоверчиво спросил он, — что сможешь в нем поместиться, даже если он будет пустым?

— Ты на что это намекаешь? — Джейл развернулась к нему корпусом, и Теолрин невольно отшагнул, едва не врезавшись спиной в ящики. — Что я слишком жирная для этого?

— Да ну о чем ты! — «Вообще-то да, я имел в виду, что ты весьма крупная». — Просто… Сами по себе ящики маленькие.

— А вот мне кажется, что Джейл права, — успел вставить свое мнение Клэйв. — Ящики не такие уж и маленькие. А человеческое тело может проявлять чудеса гибкости.

— Да, — кивнул Теолрин, — например, если ты гимнаст или акробат.

— Или, — Клэйв поднял кверху палец, — если на кону стоит твоя жизнь.

Этот аргумент Теолрину было нечем крыть. Он развел руками и обреченно вздохнул:

— Ладно. Давайте попробуем.

— Давайте не пробовать, — рявкнула Джейл, — а делать. Если капитан не соврал, то патрульное судно скоро нас нагонит. Значит, времени у нас в обрез. Так что хватит умничать и давайте пересыпать этот гребаный уголь.

«Нужно было все-таки идти в стеклодувы, — с горечью подумал Теолрин, принимая от Джейл первый ящик. — Или в пекари».

Теолрин помнил, как в детстве мать время от времени за плохое поведение запирала его (разумеется, в исключительно поучительных целях) в домашнем сундуке. Он хорошо — до дрожи в конечностях — помнил эти ощущения паники и приводящего в оцепенение страха. Помнил, как не мог нормально пошевелиться, и как ему казалось, что время внутри сундука течет раз в сто медленнее, чем снаружи. Как практически не мог дышать, а на глаза, от удручающей безысходности, наворачивались слезы.

Примерно то же самое Теолрин испытывал и сейчас, сидя — если эту скрюченную в три погибели позу можно было назвать сиденьем — внутри ящика для угля. Теолрин никак не мог отделаться от ощущения, что он — все тот же нашкодивший мальчик, только уже лет на пятнадцать постарше. По крайней мере, страх оставался все тем же, липким и густым, как пот, что пропитал всю его кожу.

«Стеклянная Ласточка» уже пару минут, как остановилась — сверху, сквозь угольную пыль, ящики и палубную толщу доносился скрип и обрывистые голоса. Кажется, капитан Корсвэн чем-то возмущался — что, впрочем, и неудивительно. В ответ ему раздавался властный, не терпящий возражений голос. Теолрин напрягал слух изо всех сил, чтобы разобрать, о чем говорят наверху, но это не помогало — отдельные звуки никак не желали складываться в связанные слова. Теолрина все чаще посещали нехорошие предчувствия. Что, если Корсвэн сдаст их патрульной службе с потрохами? Хотя нет, глупости. Патрульная служба занимается исключительно нарушением правил перевозки грузов. Корсвэн ничего не выиграет, если сдаст их.

Скорее всего.

В какой-то момент, когда в диалоге наверху образовалась пауза, Теолрин попытался двинуть затекшей ногой. От угольной пыли у него чесался нос и першило в горле, однако сделать с этим он ничего не мог. С ногой, впрочем, тоже — разве что чуть изогнуть стопу в сапоге.