— Эй! — возмущенно крикнул Клэйв. — Ничего я не извращуга! Я же не к Тео свой стеклострел подкатить собрался!

— Еще бы ты попробовал, — буркнул Теолрин.

— И с какой это стати я старый?! — не обращая на него внимания, продолжил орать Клэйв. — Мне всего лишь тридцать три! — Он недовольно всплеснул руками и вновь повернулся к Теолрину. — Нет, ну ты слышал? Мой стеклострел для нее, видите ли, слишком старый. Вот же чертовка!

Теолрин понял, что Клэйв ждет от него какого-то комментария, и пожал плечами:

— Ну, лично я не стал бы… подкатывать к ней свой стеклострел.

— В таком случае, — Клэйв шутливо пихнул его локтем в бок, — потом не обижайся, если что. Идет?

— О чем ты вообще, — фыркнул Теолрин. — Если что-то такое и произойдет, я тебе разве что посочувствую.

— Это мы еще увидим, — вновь подмигнул ему Клэйв и отошел обратно к фальшборту.

Теолрин еще постоял на месте и, поеживаясь от холода, направился на нос корабля. Он остановился у самого бушприта — заостренного стеклянного треугольника, окрашенного в зеленовато-синий цвет. Впереди простиралось море, темное, как и небосвод над головой. Легкие волны ударялись о борт, покачивая корабль. Где-то далеко кричала птица. Кажется, альбатрос.

«Я ведь не преступник… Не убийца. Разве не так?»

Теолрин сдавил верхнюю перекладину фальшборта и сжал челюсть так, что зубы скрежетнули друг о друга. Когда-то он даже не подумал бы задавать себе такой вопрос. Все детство и юность он мечтал, что если и пустится в какое-нибудь безумное приключение, то исключительно в роли героя, а не вора и убийцы. Пусть даже это был бы слегка эгоистичный герой. Или даже не слегка. Или даже не совсем герой…

Но уж точно не так, как сейчас.

Не ценой Сайнли, двух матросов и капитана Корсвэна, что просто выполняли свою работу. А, если вдуматься, то и убитые инквизиторы всего лишь делали свое дело… Столько погубленных жизней, и из-за чего? Из-за бездушного осколка, что окрашен в редкий цвет? Так глупо. Так неправильно.

Если бы только он знал, к чему приведет его дурацкая идея с похищением осколка, он оставил бы эту стеклянную дрянь там, в пустошах. Расплавил бы эту стекляшку в плавильне, будь она трижды неладна! Ведь — если вдуматься — в его жизни все было не то, чтобы плохо. Да, приходилось делить комнату с посторонними. Да, часто приходилось экономить на хорошей еде и выпивке. Да, большинство девушек, с которыми он знакомился, недвусмысленно воротили губу, когда узнавали, что он всего лишь стеклосборщик… Ну и что? У него была тихая спокойная жизнь, где он был волен делать все, что заблагорассудится — ну, почти все. А сейчас?

Теолрин вздохнул, до боли кусая нижнюю губу.

«Еще ничего не кончено, — решительно подумал он, глядя по курсу движения корабля. — Я все исправлю. Сделаю так, что эти смерти не станут напрасными. Обещаю».

Однако Теолрин знал: ему уже доводилось нарушать обещания.

И он был совсем не уверен, удастся ли ему сдержать это.

Забросив последнюю горсть смеси угля и прозрачного стекла в жадно полыхающее жерло плавильни, Теолрин выдохнул с облегчением. Он отставил лопату к стене, протер рукавом пропитанное потом лицо и поспешил к лестнице, ведущей на палубу. Теолрин понятия не имел, как матросам удается находиться в этой духоте и жарище по пять-шесть часов кряду — сам он едва выдержал два часа, и то с перерывами. Сейчас плавильня была щедро накормлена, так что Теолрин решил, что имеет право на небольшой отдых.

Их корабль — точнее, корабль, который они позаимствовали у инквизиторов (которые, в свою очередь, позаимствовали его у патрульной службы), — уверенно двигался вперед уже почти полутора суток с того момента, как их троица зашла на борт. С горем пополам им удавалось вести судно курсом к столице — ну, или, по крайней мере, они на это надеялись. В остальных аспектах корабельной жизни проблем тоже не возникло. В трюме нашлись не только приличные запасы еды и воды, но и добротные спальники, а также — что особенно порадовало Джейл — целый арсенал оружия. Осталась самая малость: добраться до берега. Если верить Клэйву (что после дневного стояния за рулевым веслом, а затем четырех часов в плавильне спал мертвым сном в трюме), это должно произойти часов через десять. С учетом того, что на востоке только-только брезжили первые лучи рассвета, то где-то к полудню они должны причалить немногим севернее Тар-на-Латара.

Теолрина такой расклад вполне устраивал.

Поднявшись на палубу, он поежился от холода и поплотнее закутался в подбитый мехом плащ, весьма удачно найденный в недрах судна. Мелодия, с которой огонь пожирал стекло и уголь, сменилась на другую, тоже приевшуюся — на плеск волн о борта корабля. Теолрин зашагал к носу судна, ориентируясь на свет фонаря, прикрытого желтым колпаком. Фонарь, разумеется, держала Джейл. Они втроем долго дискутировали о необходимости постоянного наблюдателя, но все же пришли к выводу, что лучше перестраховаться и дежурить на носу — кто его знает, в конце концов, какие сюрпризы могут внезапно всплыть на их пути или где-нибудь поблизости.

— Холодная сегодня ночка, — бросил Теолрин, зевнув и остановившись в паре шагов сбоку от Джейл.

Та лениво покосилась на него.

— Не боишься оставлять плавильню без присмотра? — недовольно проворчала она.

— Загрузил в нее с запасом. Уверен, четверть часа у меня теперь точно есть. — Теолрин снова зевнул и помотал головой. Его клонило в сон, даже несмотря на бодрящий ночной воздух. — Какие у тебя новости? Ничего необычного на горизонте?

— По-твоему, в этой темноте что-то можно увидеть? — Если в этом мире что-то и было вечно, то это голос Джейл: неизменно низкий и недовольный. — Мы с одинаковым успехом можем плыть по безбрежным морским просторам и нестись прямиком на береговые скалы.

— Ну, Клэйв заверил, что вычислил нужное направление по лунам и звездам…

Джейл громко фыркнула.

— По лунам и звездам? Что это вообще за бред? — Она вскинула голову, и Теолрин невольно последовал ее примеру.

Нависшее над ними темное полотно казалось пустым и безжизненным, разве что Жемчуг, Янтарь и несколько самых ярких звезд проглядывали сквозь облака.

— Он ведь объяснял: звезды всегда…

— Ой, умоляю, оставь это занудство при себе, у меня нет сил снова это выслушивать. По звездам так по звездам.

Теолрин не нашелся, что на это ответить. Он прислонился левым боком к фальшборту и какое-то время молча стоял, вслушиваясь в шум моря и гул лопастей корабля. Джейл стояла, словно изваяние, положив держащие фонарь руки поверх бушприта, а голову — поверх рук.

— Слушай, Джейл. — Теолрин немного замялся, все еще не зная, хорошая ли это идея — снова ворошить эту тему. — Там, на «Ласточке»… Ты так и не успела рассказать, чем все закончилось.

— Что закончилось? — На этот раз она даже повернула голову в его сторону.

— Ну, та твоя история. О мести за отца. Ты… действительно спустя пять лет прикончила того гада, когда тот вышел из тюрьмы?

— А, ты об этом. — Теолрин заметил, как губы Джейл сложились в тонкую линию. — Знаешь, после суда внезапно выяснилось, что подготовка мести — далеко не единственное, над чем мне стоит думать. У моего отца не было близких родственников… либо же они были, но я просто была им не нужна, не важно. Через пару дней в дом отца пришли люди и сказали, что теперь этот дом принадлежит им — якобы за долги… хотя я до сих пор уверена, что у отца не было никаких долгов.

— И… что ты сделала?

— А что я, по-твоему, могла сделать? Мне было десять, Тео! Конечно, я пыталась отстаивать свои права, но они попросту выгнали меня на улицу!

— В каком смысле?

— В абсолютно, мать твою, в прямом! Мне пришлось учиться самостоятельно добывать пропитание и искать, где заночевать! Я стала ребенком трущоб, одиноким и озлобленным на весь мир.

— Но погоди… — У Теолрина никак не укладывалось в голове сказанное Джейл. — У нас ведь всякие… приюты и все такое.