Единственная проблема заключалась в том, что его противник владел стеклогранями еще лучше, чем он сам.

Как Факел ни старался, как ни пытался лавировать между стеклогранями — Летающий предугадывал его маневры и отражал атаки почти так же легко, как опытный воин пресекает попытки пьяного юнца достать его оружием. Однако Факел не торопился впадать в панику и продолжал биться так яростно, как только мог. В конце концов, он долго и упорно шел к этому дню — с того самого момента, как Странник одарил его силами Стекляруса. В свободные от гвардейской службы часы он отправлялся за город, в пустоши, чтобы попрактиковаться там… а потом возвращался, чтобы продолжить прислуживать тем, кого он с каждым годом ненавидел все сильнее. И все ради того, чтобы, когда пробьет час, столкнуться лицом к лицу с опасным врагом. С врагом, против которого практически бессильны простые мечи и копья.

Два стеклянных вихря, добела раскаленные второй стеклогранью, встретились с друг другом ровно под куполом. Ослепительная вспышка на мгновение затмила собой все пространство, а затем осколки разлетелись и принялись осыпаться вниз разноцветным каскадом. Факел отлетел в сторону, переводя дыхание, и Летающий повторил его маневр. Похоже, его запасы сил так же стремительно истощались. Что ж, это давало шансы.

— Зачем ты пришел сюда, глупец?! — внезапно прогремело под куполом.

Факел сделал глубокий вдох, не забывая про поддержку пятой стеклограни, что удерживала его в воздухе.

«Так, значит, ты хочешь поговорить?» — пронеслось в его сознании.

Факел мельком взглянул вниз. Сквозь масочные прорези было видно, что отряд добрался до алтаря, где встретил преграду в виде Стеклянных Рыцарей. Пожалуй, выиграть для них время будет не лишним.

— Ты знаешь, зачем я сюда пришел! — выкрикнул Факел. Его слова разнеслись под куполом гулким эхом. — И ты знаешь, что вашей тирании над Таолом скоро придет конец!

— Ты говоришь о вещах, о которых на самом деле ничего не знаешь. Ты и все эти ваши проповедники — вы попросту доверчивые глупцы! Вам всем просто рассказали сказку, в которую вы захотели поверить.

— Значит, — заявил Факел, — мы сделаем эту сказку реальностью.

Летающий чуть подернул головой — как будто с каким-то намеком на сожаление.

— Ты просто марионетка, Факел. Все, что ты можешь делать — это плясать, когда тебя дергают за ниточки.

— Ну, если так рассуждать, то в какой-то степени все мы — марионетки. И ты — не исключение.

— Да. — Летающий неожиданно согласился. Он сделал шаг по воздуху в направлении Факела. — Но разница между нами в том, что я хотя бы знаю, кто именно дергает за мои ниточки, и чего именно он хочет.

— Я тоже знаю, — парировал Факел.

На это Летающий лишь рассмеялся. Крылья на его шлемовидной маске как будто затрепыхались. Между его раскинутыми руками начали мерцать разноцветные дуги из стеклянной пыли.

— Это ты так думаешь, — хмыкнул Летающий.

Дуга между его руками вспыхнула багровым огнем, и Факел выбросил вперед руки, чтобы подготовиться к защите.

Он не может позволить себе подвести своих людей и проиграть.

Не здесь. Не сегодня.

* * *

Стеклянные Рыцари не спешили атаковать.

Они стояли в молчании, держа меч и щит наготове, подобно гигантским статуям, что возвышались по бокам от них: Аркейс, Белор, Кавен и Лейра слева, Имир, Залма, Кельм и Альз — справа. В их неподвижности было нечто суровое, даже устрашающее. Теолрину совсем не хотелось встречаться с ними в непосредственной близости. И, судя по остановившемуся отряду, это ощущение посетило не только его. Трое Рыцарей… Как вообще с ними справиться?

Однако у Копья, по всей видимости, имелись на этот счет кое-какие мысли.

— Стреклострелы! — заорал он, перекрикивая эхо сражения под потолком. — Приготовиться!

Пятеро воинов, рассредоточившись вдоль колонн, присели на одно колено и вскинули заряженные стеклострелы. Теолрин сделал шаг и, тяжело дыша, оперся правым плечом на ближайшую колонну. Неужели стреклострелы способны пробить эту броню? Теолрин помнил — хорошо помнил — как после долгих усилий его меч (между прочим, окантованный по краям фиолетовым стеклом) оставил на броне Стеклянного Рыцаря лишь жалкую царапину. На что же надеется Копье?

— Залп!

Механизмы щелкнули, заставив Теолрина вздрогнуть и покоситься по сторонам, чтобы убедиться, что стреляют они, а не притаившиеся где-то в тенях враги. Рыцари выставили перед собой щиты. Стекла зазвенели, столкнувшись с ними, а местами — с рыцарской броней. Один из Рыцарей — тот, что стоял правее прочих — чуть отшатнулся, в то время как другие практически не шелохнулись. Теолрин с раздражением выдохнул, думая о том, как бездарно были потрачены снаряды, когда увидел летящие в сторону Рыцарей шары.

Тогда до него дошло.

Он понял — Копье и не думал пробить броню Рыцарей… Все, что ему было нужно — это заставить их немного отвлечься.

Огненные искры засверкали в пространстве перед Рыцарями, а затем пророкотали взрывы. Теолрин зажмурился, одновременно вдавливая меч в пол что было сил, чтобы ненароком не утратить равновесие. Даже с закрытыми глазами он, казалось, видел, как зал озаряют одна за другой ярчайшие вспышки. Подождав пару ударов сердца, Теолрин распахнул глаза. В глубине души он надеялся, что, открыв их, обнаружит Стеклянных Рыцарей лежащими, окровавленными с головы до ног и бьющимися в предсмертных судорогах… Но реальность вновь разочаровывала его.

Все трое Рыцарей по-прежнему стояли в боевой стойке, разве что одному из них взрывом опалило плащ и сорвало наручи с рук, а другому сбило кусок щита. Должно быть, у этих стеклянных махин имелась специальная инструкция о том, как действовать в случае подобного нападения — иного объяснения их выжидательной тактике Теолрин попросту не видел.

Краем зрения Теолрин приметил, как двое мужчин, стоящих рядом с Копьем, вынимают из-за пояса каждый по два шара. Но на что они надеются? Очевидно, броня Стеклянных Рыцарей столь крепка, что даже сила взрыва не пробивает ее. К тому же, что-то подсказывало Теолрину, что взрывных шаров в их походном арсенале осталось совсем немного… Как их использовать? Что можно придумать такого, что нанесет существенный вред этим непробиваемым верзилам?..

Мысль о верзилах заставила Теолрина устремить взгляд вперед, за спины рыцарей. На мгновение его посетило сомнение — может ли это вообще сработать?.. И все же он решился. Если хоть хоть малейший шанс — пусть и один из сотни — надо непременно его опробовать.

Превозмогая рвущую ногу боль, Теолрин поспешил вперед. За его спиной, где-то в высоте, раздался грохот и звон, от которого содрогнулся сам зал.

— Копье! — крикнул Теолрин что было сил. — КОПЬЕ!

Тот, наконец, услышал его и обернулся, всем своим видом выражая недовольство человека, отвлеченного от чего-то крайне важного. Опережая его вопрос, Теолрин крикнул:

— Статуи!

Брови Копья сомкнулись над переносицей грозной дугой.

— Чего?

— Шары… — Теолрин остановился, не в силах больше идти, и, приподняв меч, указал острием на Небодержцев. — Не в Рыцарей…

Спустя несколько тревожных мгновений на лице Копья промелькнуло подобие понимания. Он кивнул Теолрину и развернулся обратно, лицом к алтарю, после чего что-то прошептал своим «шарометателям», как окрестил их Теолрин. Те что-то уточнили у него в ответ, после чего юркнули по сторонам, почти сразу же затерявшись в тенях колонн.

— Стеклострелы! — прокричал Копье, поднимая руку. — Залп!

И снова звон. И снова Стеклянные Рыцари выдержали стрелковую атаку, почти не дрогнув. Однако это отвлекло их от четырех шаров… Точнее, от того, что все четыре шара полетели не в них, а в ноги Кавена — старейшего из Небодержцев — что нависал своей стеклянной громадиной над Рыцарями. Подозрения Теолрина оправдались: стекло, из которого архитекторы изваяли статуи Небодержцев, пусть и было дорогим, но все же не столь бронебойным, как стекла, укрепляющие броню Стеклянных Рыцарей. Одна нога Кавена взорвалась и рассыпалась на кусочки сразу, вторая раскололась с легким запозданием. Раздался гудящий звук, и большая часть туловища Небодержца начала крениться. Стеклянные Рыцари, наконец, вышли из оцепенения и обернулись, запоздало пытаясь понять, что происходит.