— Кора, малышка! — раздался сверху весёлый голос Сириуса. — Ты где там потерялась?

— Зиги, пупсик! Спустись, пожалуйста, — прокричала она в ответ очень сердитым голосом.

Не повезло... пупсику, такая его в ежовых рукавицах держать будет. Первое, что увидел Сириус, облачённый, в отличии от своей жены, в роскошный турецкий халат, когда спустился, это мою ухмыляющуюся во все шестьдесят четыре зуба мордочку. И, несмотря на цветущий вид крёстного, он моментально спал с лица и побледнел. Даже обидно стало. Он что, не ожидал здесь меня увидеть? Договаривались ведь на этот день. Видимо, мои инструкции как всегда прошли мимо его ушей.

— Здравствуй, Гарри, — только и нашёлся что сказать он.

— Здравствуй, Сириус, — в тон ему ответил я и обиженно добавил:

— Мог бы и пригласить крестника на свадьбу, вроде не чужие люди.

— Чью свадьбу? — не понял он.

Я прикрыл глаза и стал раздражённо потирать виски.

— На свадьбу Дамблдора и Волдеморта, блин! На твою свадьбу, Сириус! С этой прелестной леди, — указал я на присевшую в соседнее кресло авроршу.

— У нас была свадьба, Кора? — повернулся к ней Блэк.

— Не помню, — расстроенно сказала она. — Ты мне вчера после ресторана показывал какой-то старый мрачный дом и говорил, что там жили твои предки на протяжении нескольких веков. Там еще портрет какой-то вредной старухи был, а потом мы спустились в подвал, где было много бочек с вином. Дальше мы с тобой... — начала было она и покраснела.

— Кха-хм... Хрых-ха-ха-ах-ха!!! — не выдержал я и расхохотался, глядя на эти похмельные, удручённые лица.

— Зиги! Твой брат говорит, что он Гарри Поттер, а ты Сириус Блэк. Это ведь твой брат? Тогда, у Фортескью, он говорил, что это так, — наконец опознав меня визуально, обиженно-непонимающе начала спрашивать она Сириуса.

— Апарециум!

Я наколдовал проявляющее заклинание на руку миссис Блэк, на пальчике которой блеснуло золотом ажурное колечко с чёрным камешком. Повторное заклинание выявило массивный перстень на руке Сириуса, выполненный в таком же стиле. Какие-то свадебные родовые артефакты, видимо. Как так можно нарезаться, что жениться по пьяни, у нас тут не Лас-Вегас же? Тут всё гораздо серьёзней.

— Ладно. Вы тут разбирайтесь, — всё ещё с трудом давя смех, вставая, сказал я этим двум новобрачным. — Сириус, жду тебя у себя в кабинете, по нашему делу. Бэрри, принеси им что-нибудь от похмелья...

Дурдом!

***

За окном вдали был виден Хогвартс, с горящими огоньками галерей и комнат, отражающимися от поверхности озера, по которому пробежала дорожка от ущербного месяца. Люпину ещё дней двадцать до обращения, некстати подумал я и повернулся на вошедшего Блэка. Он потерянно вращал на пальце свою золотую гайку и выглядел совсем невменяемым и расстроенным.

— Что ж ты не весел, крёстный? — ядовито поинтересовался я. — Кто мне всё уши прожужжал про свою единственную любовь, а теперь ещё и жену. Ты, наоборот, радоваться должен и прыгать от восторга, заполучить в супруги такое сокровище! Где она, кстати?

— Там, — отсутствующе махнул он рукой себе за спину. — Спит, я её успокоительным зельем напоил. Как же так, Гарри? — спросил он у меня с надеждой.

На что я поперхнулся заготовленной фразой и закашлялся. Потом так красноречиво на него посмотрел, что он отвёл глаза и стал очень сильно напоминать собаку, которая навалила кучу на любимый хозяйский ковёр и ни в какую не хочет этого признавать.

— Вернёмся к делам, Сириус, — сказал я.

Вытащил из сумки, лежащей на столе, ставшую уже традиционной для меня открытку с движущимся изображением жирной и облезлой испуганной крысы и толкнул щелчком в сторону крёстного.

— Как и обещал, расколдовать от "Папирофорс" можно обычной "Фините Инкантатем", потом ты можешь его пристукнуть в виде крысы или можешь колдануть "Репарифарго" и перерезать глотку в первозданной ипостаси, ну тут не мне тебя учить. И прошу, Сириус, только не у меня дома, мне не нужны тут лишние привидения или некрофон, а ещё лучше сгоняй к себе на Гриммо и там замучай ублюдка на алтаре рода. Твоему дому это на пользу пойдёт и, глядишь, подпитка накопителя подрастёт. Твоё семейство так с недругами разбиралось, вроде, чего ты кочевряжишься?

— А ты? Ты сможешь это сделать? — понурившись спросил он.

— Урода, который предал и продал моих родителей вместе со мной психованному маньяку-убийце? Шутишь? Конечно смогу, но скорее прирежу просто и без затей, зачем лишнюю возню разводить? — равнодушно ответил я.

— Как тебе удалось его поймать? Хвост всегда был осторожен и чувствовал чары и магические ловушки в образе крысы, — задумчиво вертя открытку спросил Блэк.

— На самом деле не сложно. Есть такая штука у русских магов, которые охотятся на лунного соболя в Сибири — специальные чары на мелких хищников, не чувствуются волшебными существами, там специальный зацикленный контур в первой последовательности применяется, и поэтому, когда пересекается сигнальная нить, сраба...

— Всё, всё! Я понял, что ты нашёл нужные чары, когда будем... ну ты понял, — взволнованно спросил он.

— Сейчас!

***

Вот ведь малодушная, чистоплюйная зараза! Крепко же ему Дамблдор проехался по мозгам со своим всеобщим благом и всепрощением. Когда ко мне вломился, ни о чём таком даже не помышлял, только убийство и месть в мозгах была, а сейчас, видите ли, гуманизм в нём заговорил с законопослушностью.

— Гриммо двенадцать! — я бросил жменю лётучего пороха в камин и шагнул в зелёное пламя вслед за отбывшим туда Сириусом.

"Весёленькое местечко, так и брызжет позитивом и оптимистичным настроением". Как тут вообще жить можно? Неудивительно, что в книгах Сириус тут окончательно с ума съехал. Атмосфера унылости, застоя, я бы даже сказал упадка, вот во что превратилось фамильное гнездо некогда великой волшебной фамилии. Мрачность и тёмные интерьеры как нельзя соответствовали фамилии моего крёстного, и создавалось отчётливое ощущение, что мои исчезательные шкафчики откуда-то отсюда скоммуниздили. Везде властвовала подавляющая и величественная готика. Вот где всяким неформалам, готам-ортодоксам — рай и естественная среда обитания.

Пока я оглядывался по сторонам и восхищался стариной и антиквариатом, Блэк лаялся с говорящим портретом своей матушки, рядом с которым стоял древний, как ископаемое дерьмо мамонта, домовик с безумными черными глазами, как у натурального психа. Кричер, видимо, насколько я помню книги, та ещё задница и головная боль.

— Мало того, что притащился вчера в дом благороднейшего и чистокровного семейства с какой-то пьяной шлюхой, так и сейчас привёл сюда поганого полукровку, — верещала нарисованная на портрете сушёная грымза.

— Не смей оскорблять мою жену, Вальбурга! — с неменьшей экспрессией орал Блэк.

— Сириус, а кто эта невежественная хабалка? — спокойно и отрешённо лениво рассматривая окружающую обстановку, как бы между прочим поинтересовался я, показательно не обращая внимания на шипящую и брызгающую пеной, как огнетушитель, нарисованную старуху.

— Да как ты смеешь! — начала она с коронной фразы всех таких вот аристократов.

— Хабалка не в курсе, на ком ты женился, Сириус? — игнорируя бешеный взгляд портрета, спросил я. — Твоя Кора, Сириус, из мадридских Вальдесов, и те, вроде как, на триста лет древнее Блэков, и уж не в обиду вашему роду, намного темнее. Они в родстве с Кортесами, по-моему, а те из Мексики вместе с ними вывезли столько тёмномагического и кроваво-жертвенного хлама, что вы, по сравнению с ними, что дети малые, — закончил я скучающим голосом свою мини лекцию. — Так что можешь своей любимой намекнуть, как её здесь называют, или пусть сама всё вспомнит про вчерашнее. Может, призовёт душу этой старушенции и заключит в сливной бачок унитаза для магической очистки. Ты ей только намекни, Сириус.

Нарисованная Вальбурга вместе с реальным Сириусом с открытыми ртами смотрели на меня, а я в это время с интересом рассматривал батарею из голов домовых эльфов, прибитых рядком на стене дальше по коридору. Концептуальненько. Это кто у них стрельбой по домовикам увлекался, что вывесил их на стену, как трофей африканского сафари?