Я начал раздеваться перед зеркалом душевой, попутно разглядывая себя. Ну что сказать? Какой ещё тебе гарем, придурок? Страшновато тело смотрится. Не в том плане, что худой, тут даже всё органично уже выглядит и появились намёки на мышцы. Всё дело в том, что именно все эти зачатки мышц видно до одного, и под тонкой, бледной кожей проступает ясно видимая сетка выпуклых вен. Наглядный анатомический справочник строения мышечного каркаса — ни грамма, ни миллиграмма жира. Даже намёка на жировую прослойку нет. Таким я буду выглядеть ещё где-то с месяц, пока не наберу нужную мышечную массу. Зато мордаха у меня не подкачала. Знаю, что лицо у меня симпатичное, а глаза так и вообще — смерть девчонкам. Откормиться бы только. Каникулы начинаются через две с половиной недели и встаёт вопрос с пропитанием. Дурсли меня кормить, наверняка, как всегда не будут. Хотя и есть идеи, но они сложно реализуемые. Так же остро стоит вопрос с моим финансовым благосостоянием. Где ключ от моего сейфа, я не знаю. На первом курсе он был у Хагрида, после у Молли Уизли и после в каноне он вообще мало упоминается. Какого хрена вообще моими финансами распоряжаются левые люди?

Так, рассуждая в уме, я намыливал голову под душем и строил, надеюсь, коварные планы. После того памятного разговора с мадам Помфри прошло уже шесть дней. Что характерно, она промолчала и не стала задавать провокационных вопросов, но видно же, что затаилась и наблюдает. Слишком много неясностей со мной после того ритуала. Я бы сам себя подозревал, и в том-то и дело, что сказать по существу я ничего не смогу. Попросту не помню уже, что там было. Нужно воспользоваться окклюменцией и восстановить память. Есть там специальные методики. Вот только сейчас, в моём состоянии, это сделать затруднительно. Наш колдомедик просто отослала свой бланк с моим кровавым отпечатком в банк, и через день пришла затребованная посылка. Такой заковыристый ход стал возможен благодаря моим знаниям закона. Позволяющий колдомедикам в обход обычной бюрократической волокиты оказывать экстренную помощь пациентам. При наличии денег у оных, конечно. Здесь ещё можно было замутить изъятие ранее недоступных, по суду, например, или как у меня, по возрасту, денежных средств из ячейки, если прописать гонорар побольше и договориться заранее с самим колдомедиком о попиле средств. Но такое почти невозможно, только если встретить совсем уж беспринципного, что в их среде крайняя редкость. Мадам Помфри, например, я вписал в графе гонорара тысячу галеонов, и её вопли о моей безответственности и транжирстве гордо проигнорировал. Сказав, что смертельно обижусь и буду прыгать с вершины Астрономической башни и с завидной регулярностью попадать на постой в больничное крыло до тех пор, пока многоуважаемая мадам не примет от меня эти скромные гроши. Но с деньгами так и так нужно что-то решать, и тут есть огромная такая заначка, лежащая в Тайной Комнате. Реализовать можно через банк, там обязан быть оценщик. Прямо как в ломбарде, блин! Как рассказал Ханешь, даже по скромным прикидкам и трешевым ценам, огромное состояние. На что я, собственно, гаремы создавать буду? И тут, видимо, сыграли фривольные фантазии на такую волнительную тему — посмотрев вниз, я ощутил очень знакомое чувство.

— Ну… теперь начнётся.

***

Довольный, что "там у меня всё в порядке", я вышел из душевой в обмотанном на бёдрах полотенцем и сходу повис на турнике. Даже как-то полегче стало — я перестал себя чувствовать развалиной.

— Раз, два, три, чее-етыре, при-и-ивет Нев, и ше-е-е-есть.— поздоровался я, не переставая подтягиваться, с наблюдающим через щель занавески глазом вышеозначенного Невилла Лонгботтома.

— П-привет, Г-гарри,— неуверенно проговорил этот робкий паренёк.

Я ему удивляюсь. При его телосложении — и быть таким нерешительным, это… Хотя да, большинство больших, имеется в виду, сильных людей, немного вот такие, робкие и добрые. Пока их не разозлить хорошенько.

Слухи, ходящие по школе о событиях в Больничном крыле, отличались от рассказчика к рассказчику, и порой противоречили сами себе. Очевидцам не верили ни на кнат, и сами добывали сведения из "совершенно точных источников в Министерстве" с неимоверно дикими подробностями. По абсолютно точным сведениям, тёмный маг Поттер принёс в жертву бедную студентку Рейвенкло Клируотер и уже нацелился на Грейнджер, как его остановили доблестные авроры, пятерых из которых он успел проклясть насмерть, самым чёрным колдовством. — Хаффлпафф.

От "троюродного племянника, кузена лорда Малфоя" стало известно, что по сигналу из министерства, по тревоге прибыл отряд авроров и невыразимцев, для того, чтобы разнять сцепившихся в драке магглорождённых волшебников, находящихся под заклятием "Империуса", наложенным тёмным магом Поттером. — Слизерин.

Темный маг Поттер успел создать "резонатор Гратта-Лонже", чтобы разрушить с его помощью Хогвартс, но прибывшие невыразимцы ценой многих жизней помешали ему, включив "абструктор Североффа". — Рейвенкло.

Версии Гриффиндора разнились и причудливо переплетались со всеми остальными и единой не существовало, кроме очевидной тёмности виновника всех событий. Слухов прибавилось еще больше, так как всё это время коридоры школы патрулировали, и авроры даже наведывались в Запретный Лес, в котором потом два дня грохотало и сверкало.

И вот сейчас Лонгботтом опасливо смотрел на болтающегося на самопальном турнике "новоявленного Темного Лорда, беспощадного истребителя авроров и пухлых мальчиков, ужасного, змееязыкого, злого волшебника" и неприглядно, чего уж там, выглядящего, меня.

Я спрыгнул на пол и начал одеваться. Когда я уже заканчивал застёгивать рубашку, раздался хлопок и появилась Тампи, в своей желтой простыне с гербом Мунго, укутанная в неё, как в тогу, подобно древнеримской матроне. Перед собой домовушка толкала сервировочный столик, заставленный тарелками, чашками, кубками и соусниками, с моим первым, из трёх на сегодня, завтраком.

— Тампи доставила завтрак молодому господину Гарри,— гордо пропищала она очевидную истину.

— Спасибо, Тампи! Ты лучшая!— с нетерпением уселся на свой сундук, к которому уже привычно подкатили столик.

Я погладил её по голове и выпустил через пальцы немного маны, как на палочку, от чего домовушка счастливо зажмурилась и чуть не засветилась. Мне не жалко, а ей полезно и приятно. Из начального курса колдомедицины знаю, как немного лечить и оказывать первую помощь подобным существам. Да и нравится она мне. Вся такая важная в своей "тоге", как сенатор с форума, что при её мордашке и лопоухости выглядит очень забавно.

Распахнулась дверь и в спальню бесцеремонно вошла никто иная, как злая и раздражённая Гермиона Грейнджер. От чего я чуть не подавился наколотым на вилку кусочком стейка. Отвык я от таких порядков, отвык и стал нервным.

— Гарри, Невилл,— кивнула Гермиона смущённому и полуодетому Лонгботтому. — Доброе утро.

Ну хоть поздоровалась.

— Гермиона! Тебя не учили стучаться?— с трудом проглотив кусочек мяса, раздражённо спросил я. — Это спальня мальчиков, если что. Не ваша, девчачья. Вдруг бы ты чего-нибудь не то увидела?

— Это что это "не то"— она сделала пальцами кавычки,— Я могу увидеть?— издевательски спросила она.

Ах так! Ну сейчас я тебя!

Я неприязненно посмотрел на кровать, на которой храпел Рон. "Достал! Даже Силенцио, моё Силенцио! Не помогает и слетает очень быстро. Магия! Не иначе." С Роном за четыре дня я поругался семь раз, два раза подрался и рассорился насмерть. Ведь раньше, насколько я помню, он не был таким придурком. Скорее всего, таким придурком был я.

— Вдруг бы ты увидела, как Уизли у себя в заднице ковыряется?— саркастически спросил я.

За раскрытой дверцей своего шкафа хрюкнул Невилл, бывший неизменным свидетелем всех моих феерических перепалок с Роном.

— Это будет для тебя очень большой психологической травмой и нервным потрясением! О тебе ведь забочусь!— продолжил заводиться я.