— Мадам Помфри! — поспешно перебил я. — Только под Непреложный Обет всех присутствующих!

— Мистер Поттер, я как декан и замдиректора имею здесь даже больше прав, чем мадам Помфри. У меня есть допуск ко всем делам студентов, включая их медицинские данные,— укоризненно попеняла мне Макгонагалл. — Можете смело рассказывать. Личную информацию посторонним я выдать не смогу.

— Даже директору? — скривившись спросил я.

— Вы считаете директора посторонним, мистер Поттер? — спросила она, и, нахмурившись, тут же мрачно поправилась: — Хотя, Альбус, он… тогда, летом… Ладно. Я Вам обещаю, мистер Поттер, что о сегодняшнем разговоре никто другой не узнает и он не выйдет за пределы этих стен.

Очень не хотелось выдавать мои, то есть теперь уже наши секреты. Хотя, как говорил один кинематографический персонаж: Знают двое — знает свинья. Тем не менее в Гермионе я был более или менее уверен. Она ни за что не проболтается тем же Браун с Патил или другому ученику, да даже, как показала практика, родителям о важном может умолчать, но вот нашим преподавателям, может запросто выдать все расклады, только из пиетета перед ними и из-за того, что врать совершенно не умеет.

Я подал мантию Гермионе, поправляющей на себе школьную форму и уже с любопытством присоединившуюся к нашему разговору. Ведь всё равно от меня не отстанут. Эти две пожилые волшебницы всё такие же любознательные и любопытные, как и в молодости. Мда. Женщины — это навсегда. Ничего по сути не меняется из века в век. Ну хоть попробую минимизировать и дозировать информацию, и постараюсь выдать как можно меньше сведений о себе и Гермионе.

— Что вас конкретно интересует, мадам Помфри? — вздохнув спросил я.

Она задумчиво погладила обложку медицинской карты, лежащей у неё на коленях и сначала принялась рассказывать:

— Диагноз я поставила. Он хоть и очень редкий и встречается в моей практике лишь второй раз. Это variabilis vulgaris*, вторая стадия. Что удивительно, нет никаких побочных отклонений. Мне приходилось наблюдать очень долго подобного пациента, чтобы сравнивать, но не это главное. Сейчас у мисс Грейнджер наблюдается взрывной рост и усложнение магических каналов, так же как и у вас, мистер Поттер, тогда, летом и в крови присутствуют следы неизвестного стимулятора их роста. Но и это не столь важно. Исток, или если хотите, магическое ядро — оно развивается прямо на глазах! Такое может быть только при специализированных темных ритуалах некромантии с очень многочисленными жертвами. Однако, даже следы тёмной магии в ауре отсутствуют. Но несомненно, был использован какой-то донор и я подозреваю, что это вы, мистер Поттер. Что это был за ритуал?

Мерлин! Как же не хотелось колоться перед этими слишком уж прозорливыми дамочками. Но я и так знал, что подробности выплывут при первом же медицинском осмотре и поморщившись начал по капле выдавливать из себя информацию.

— Ритуал как ритуал — обряд магической помолвки,— пожал плечами я.

— Какой обряд? Только мне известно двадцать четыре самых распространённых и не меньше полусотни подобных. С такими эффектами, как в вашем случае, я не знакома. Что за направление? Какая школа? — азартно спросила Помфри.

— Обряд времён "Первого рассвета", школы не имеет по определению. Направление… Магия Крови,— нехотя признался я.

— Мерлин, всемогущий! Кто рассчитал ритуал? — воскликнула мадам Помфри.

— Я.

Её дальнейший монолог, приглушённый и эмоциональный больше походил на бубнёж под нос. Помимо упоминаний Морганы и Мордреда, он был густо перемешан обсценной лексикой. Я аж заслушался. Могёт старушка!

— Что вы так распереживались, мадам Помфри? — усмехнулся я.

— А вы, мистер Поттер, учитывали опасность проклятия? Ведь у вас обоих может сформироваться печать предателей крови, при нарушении условий обряда а это…

— Не может она сформироваться… никак,— перебил я медичку.

— Но ведь…

— Вы же сами спросили, кто рассчитывал ритуал? Неужели вы подумали, что я желаю такой участи своей невесте? Для такой погани, как печать предателей, нужны магические клятвы, а их не было. Так что в случае разрыва помолвки, никому, ничего не грозит… лишь небольшой эмоциональный откат,— нахмурясь, опять перебил я.

— Мне бы хотелось узнать подробности,— осторожно сказала Помфри. — Такой ритуал… он очень полезен.

— Ритуал несложный, но есть тонкости. Я его переработал под нас. Мы, как вы заметили — метаморфы и даже диагноз, если его уточнить, будет звучать, как: tempus variabilis supra**. Обряд и в те времена был не слишком популярен. Всё дело во времени. Для увеличения источника обычного волшебника от донора, понадобится очень много времени, порядка нескольких десятилетий. И даже донором, второго мага называть некорректно. Он ничего не даёт, он… тянет за собой, вытягивает на свой уровень. А за такое продолжительное время связь прошедших обряд может слететь от различных причин. У нас с мисс Грейнджер, в этом плане преимущества, именно из-за variabilis и других не столь важных факторов.

На самом деле метаморфизм там минимальную роль играет, основная причина развития маносистемы — это "Василисовка номер один". И тут можно обмануть даже Помфри, метаморфы вообще, крайне слабо изучены. Мерлин его знает, что там у них внутри. Вот и получается, что сейчас я вытягиваю и раздуваю источник моей девушки, а зелье на яде василиска развивает её каналы. И светить подобный стимулятор всем кому непопадая, опасная затея. Могут и пришить, где нибудь в уголке за обладание таким сокровищем. Единственный, относительно безопасный препарат для увеличения магических способностей и снятия проклятий. Он, наверное, даже дороже "Слёз Феникса".

Дальше у нас с Помфри начался получасовой медицинский диалог, с размахиванием руками, чарами диагностики, примерами из богатой практики медиковедьмы и моими контраргументами. Всё это было обильно замешано с узкоспециализированными выражениями на латыни. Сам от себя такого не ожидал! Нет, я знаю, что так умею, но сомневался, что получится. Выражался как заправский колдомедик. Чего уж тут скрываться? Помфри меня ещё в начале как облупленного срисовала, но и молчала о моих странностях, что вызывает некоторую надежду на сотрудничество. А перед Макгонагалл и Спраут, я тоже уже провалился в конспиративном плане в происшествие с Живоглотом и проклятиями. Да все уже знают, наверное, что Поттер не так прост стал, после того, как провалялся здесь, в Больничном крыле при странном ритуале.

Ещё через полчаса нас, наконец-то отпустили. Напоследок, Макгонагалл, предупредила, что баловаться с Магией Крови, всё же не следует. Нет, конечно она нас не сдаст, но и не хочет видеть своих студентов в Азкабане, если оные студенты увлекутся столь спорной и уголовно наказуемой дисциплиной. На что я возразил, что при обряде присутствовал представитель Аврората, и даже слова поперёк не сказал, правда скромно умолчал, что этот представитель был натуральным, зелёным стажёром, вернее даже легкомысленной "стажёркой". Ну да и ладно, нам пора на астрономию топать.

***

В кабинете, который находился рядом с основанием Астрономической башни, тест мы сдавали вместе с рейвенкловцами. Нам всем выдали из колоды похожей на игральную, несколько карточек по выбору, на которых были данные определённого студента. Нужно было, вооружившись своим конспектом и справочником произвести необходимый расчет, соответствуясь с положением планет и звёзд для определённого события этого студента. Запрещалось только делать такие расчеты для себя и при совпадении карточек, они менялись.

Поднялся невообразимый гвалт и веселье, а каждый посчитал нужным сообщить кто-кому достался. Ко мне подошёл Терри Бут и почему-то смущаясь показал свою карточку.

— Ты это, Поттер… Ничего такого, но мне вот, Грейнджер выпала,— боязливо доложил он.

Ну и что? Я то тут при чём? Ну выпала и выпала. Чего это он? Но на всякий случай, состряпав кровожадную морду я предупредил:

— Смотри, Бут! Считай очень хорошо! Иначе, я могу и обидеться.