Перси Уизли тоже досталось. Отчего-то Алан Виккерс решил, что это именно наш староста виноват в том, что у него исчезли воспоминания почти за час жизни и уже несколько раз выдавал ему на орехи. Девчонки-охотницы, во главе с Джонсон тоже не отставали и, наконец, все Уизли почувствовали на своей шкуре, как это - настроить против себя весь факультет. За отсутствием Дамблдора, который их постоянно прикрывал и выгораживал, всем им сейчас жилось очень несладко. Тут даже МакГонагалл не понимала с чего весь сыр-бор организовался и с недоумением взирала на такую ситуацию.
Остался мной не затронут только один персонаж из рыжего семейства, но Рональд Уизли сейчас был на удивление осторожен и ничуть не напоминал себя самого, кроме как успеваемостью и своим обычным хипстерским прикидом и поведением. Только однажды он попробовал подойти к Гермионе и в привычной своей манере, хамовато потребовать от неё списать "домашку" по зельям, а через пять минут, в укромном коридоре нашего спального этажа получал от меня по печени первое и единственное предупреждение о том, что лафа для него закончилась раз и навсегда. С тех пор Рон сторонился нашей пары и позволял себе лишь неприязненно смотреть на нас издалека, периодически доставая Томаса и Финнигана своими стенаниями и жалобами на нехорошего Поттера. Больше всего мне не нравилось как именно он смотрел, Уизли буквально пялился на Гермиону и "пускал на неё слюни". Ладно бы он один такой был, но ещё несколько человек смотрели на мою девушку подобным образом. Прокололась она на своей демонстрации способностей метаморфа и теперь всем было понятно, что девушка очень красива несмотря на свой показной характер и всегдашнюю маскировку. С нашего факультета, неожиданно, проявил интерес к Гермионе, Кормак Мак-Лагген, и даже некоторые слизеринцы ненавязчиво бросали заинтересованные взгляды, среди которых были Забини, Нотт и что самое удивительное, Малфой. Как с этим бороться я не представлял и моя первоначальная идея с трансфигурации увесистого лома для отпугивания её поклонников, уже не казалась такой уж бесперспективной. Благо хоть в отношении меня, девчонки попритихли и не стремились активно искать моего общества, потому как, по словам Браун, я стал совершенно невыносим и от меня в такие моменты веет жутью и жаждой убийства.
Ещё среди всех курсов Хогвартса усиленно гулял слух сродни истории о Тайной комнате Слизерина, что в замке появилась такая же таинственная комната, которую все окружающие шёпотом и с придыханием называли Фермой. Из отрывочных сведений, подслушанных при разговоре Малфоя с капитаном слизеринской команды квиддича, Флинтом, туда мог зайти только достойный и магически сильный волшебник. Поначалу я даже не понял, о чём они вообще судачат, но вспомнив, что я сам так назвал некую каморку, то для подтверждения информации выловил и "прижал" представителя нашей разведывательной сети, на этот раз Парвати Патил. Хорошенько расспросив и немного надавив на индианку, я получил целую реку информации. Такой слух действительно был и запустили его не только наши болтушки, но постарались ещё и Булстроуд со Слизерина, а так же Эббот и Боунс с Хаффлпаффа. Я с этими девчонками скоро с ума сойду! Перепугался тогда знатно, не хватало мне Тайных комнат с василисками, а тут ещё одна хрень образовалась. Сразу же мысли зародились: А вдруг и из этой "Фермы" какая-нибудь пакость вылезет? А мне придётся опять с ней разбираться! Хотя... Там эта "пакость", наверняка, поопасней василиска будет. Ведь там, на ферме, тоже обитает чудовище! Симпатичное такое, белобрысое и матерящееся Чудовище Рейвенкло.
Кстати, о комнатах. Тобби Октавиан, Император домовых эльфов, сдержал своё слово и представил мне моего проводника по Выручай-Комнате. Это оказался колоритнейший персонаж. Такого... покоцанного домовика я ещё не встречал. Руки, ноги, лицо, всё покрыто чёрточками старых и бледных шрамов, а левое ухо, казалось, было прострелено тремя крупнокалиберными пулями и немного свисало, придавая домовику вид боевой и опытный. В завершении, он был одет не в традиционное постельное бельё или в какую другую занавеску, либо штору, а в самую натуральную броню... импровизированную. Это был прямоугольный кусок драконьей кожи и был экипирован на нём, как своеобразное пончо. С этим немногословным и суровым сталкером магических территорий, представившимся Хучем, я мгновенно поладил, рассказав ему в процессе наших блужданий несколько историй о сталкерах маггловских и потравив соответствующих анекдотов. Тогда, я решил изменить алгоритм поиска диадемы и прикинул, что она, у гипотетического прятальщика должна быть в шаговой доступности около входа, на случай если придётся её быстро изымать, но в то же время должна быть соответствующе замаскирована или укрыта необходимыми чарами. По словам моего проводника, в окрестностях входа находятся только три "злых" вещи и уже об первую я "споткнулся". Вот уж не думал, что мне придётся работать взломщиком проклятий так часто. Это оказался простенький серебряный браслет, проклятый, конечно, очень неприятной гадостью на ускоренное старение пользователя с невозможностью снять такую побрякушку с руки самостоятельно. И вот уже третий день я его усиленно "ломал", пытаясь снять проклятие, хотя легче всего было просто его уничтожить, но мне была нужна практика, пусть и такая.
Возня с подобными побрякушками и моими находками, чаще всего которыми выступали различные украшения подтолкнули меня на необходимость подумать о подарках к наступающему рождеству всем моим знакомым. И тут меня выручило не совсем приятное происшествие с моей торговой деятельностью. Мой бизнес-партнёр, мистер Эрих Толми, прислал с совой обширное послание, где жаловался на то, что на него банально наехали и буквально потребовали передать права на производство нашей магической канцелярской продукции роду Пьюси. Эти товарищи, вот уже лет пятьсот являются монополистами в снабжении магической Великобритании волшебными пишущими перьями. Гуси, павлины и даже страусы изменённые с помощью химерологии давали такой специфический продукт, как перья для письма волшебников способных проводить персонифицированную ману для каждого, что позволяло писать и выводить руны любому магу и наполнять любой текст отпечатком своей магии. Единственным недостатком такого товара, являлась его недолговечность. Перья приходилось очень часто затачивать. Своеобразный ширпотреб, в противовес почти вечной нашей ручке с пером выточенным из кости василиска. Уникальность наших изделий состояла в том, что они подходили каждому и являлись универсальными. Не нужно было персонально подбирать себе пишущий инструмент для того же контракта или пользоваться кровавым пером с собственной кровью в качестве чернил. В тот раз пришлось накатать несколько писем, мистеру Толми, крёстному и даже мадам Боунс с жалобой на произвол и откровенный рэкет со стороны этого рода химерологов. Раз уж мадам Боунс выказала мне покровительство, то пусть и подсуетится немного, тем более, что мы с Сириусом принесли ей немало политических очков в последнее время на многочисленных судебных разбирательствах. С посланием, мистер Толми, мне, как совладельцу дела прислал десяток роскошно оформленных и украшенных ручек, в которых были воплощены некоторые мои идеи. Ничего магического, сверх необходимых чар, но к каждому изделию прилагалась солидная инструкция и новинка - серийный номер и сертификат к нему с оттиском волшебной печати артефактора. То есть полнейший эксклюзив с доказательством подлинности изделия. К тому же, все ручки отличались друг от друга исполнением и отделкой. По сведениям от Сириуса, который ненавязчиво посетил лавку мастера по работе с костью, товар пользовался бешеным спросом и даже образовалась очередь с предзаказами. На этой волне, я посоветовал Толми приобрести лицензию на парные ежедневники с протеевыми чарами и выпускать целые наборы, само собой, в роскошном исполнении. Так что подарки у меня уже есть и более чем солидно выглядящие. Каждая такая ручка не менее чем по сотне галеонов продаётся и не каждый может себе такое позволить.
