Та кивнула, Лада перевела дух: без снотворного было бы сложнее. Она продолжила.

– Мертвецов обычно обмывают в бане. Мы уйдем из домов в баню, выпьем отвар и ляжем в гробы, надо будет их сколотить по-быстрому. Или просто укроемся простыней.

Все по-прежнему молчали.

– Моровая дева примет нас за покойников, поймет, что здесь ей ловить нечего, и уберется, – уже без воодушевления закончила Лада.

Только произнеся последнее слово, Лада сообразила, какую глупость она сморозила. Ну кто же купится на такое? Но Морена внезапно поддержала ее.

– Это вполне в духе сказок! – сказала темная богиня. – Думаю, у нас получится. Надо только передать остальным, чтобы все действовали заодно.

– Я сделаю! – ожил глава семейства. – У нас рында есть.

Лада вопросительно посмотрела на Морену.

– Это колокол такой, используется при пожаре. Ну или не колокол, а что-то металлическое.

Вскоре на небольшом пятачке собралась вся деревня. Ладу выдвинули вперед: говорить. Девушка, сбиваясь, рассказала свои соображения и принялась ждать.

– Рассуждать некогда, – ее поддержал пожилой мужчина. – Если не попытаемся, нам точно конец.

Морена велела жителям деревни прийти за настойкой. Она отмеряла ровно нужное количество ложек воды: по столовой на взрослого человека и по чайной на ребенка. А затем капала несколько капель из черного пузырька.

– Не перепутайте, – каждый раз повторяла Морена. – Иначе добром дело не кончится.

К девяти вечера сборы завершились. Лада, Морена и хозяева дома отправились в баню, которая находилась в конце огорода. Все происходило с такой быстротой, что некогда было опомниться.

Баня была просушена, лавки в предбаннике застелены половиками.

– Мы здесь с Ладой ляжем, а вы в парной, – решила Морена. – Там три полки, девочки на одной уместятся. Только всю одежду скинуть придется, не забудьте об этом.

Она аккуратно влила всем отвар и глубоко вздохнула:

– Кто не рискует, тот не пьет шампанское. Ладно, если умрем, то не узнаем об этом. А завтра будет новый день.

Темная богиня скинула одежду, не стесняясь Лады. Лада тоже не стала раздумывать, рот раздирало зевотой – сон стремительно подбирался к ней. Она легла на одну из лавок, ближнюю к двери, и набросила на себя простынь.

– Спокойной ночи, – пожелала Морена.

Лада хотела ответить, но не успела.

Сон был из тех, после которых хочется быстрее проснуться и убедиться, что все это не наяву. Лада стояла на пустой улице деревни, вокруг не было ни души. Солнце скатывалось за горизонт, окрашивая небо в ярко-алый цвет, но было еще светло. Ладину кожу покалывало: словно кто-то взял и разлил неподалеку бочку с хранившимся в ней напряжением, и теперь воздух потрескивал от переполнявшего его электричества. И все это передавалось девушке. Она и сама была на взводе в ожидании чего-то страшного, от этого каждый звук и шорох казались пугающими. Послышался скрип. Вначале едва слышимый, на границе слуха, затем все более усиливающийся. От этого звука мороз пробежал по коже, а сердце забилось с перебоями, будто птица в клетке при появлении змеи.

Стихло все, лишь скрип колеса, как метроном, отсчитывал мгновения, оставшиеся всему живому. Лада стояла, замерев, ни пошевелиться, ни тем более убежать она не могла: на нее напал паралич. Наконец, скрип сделался совсем явственным, и на дороге показалась телега. Ее везла старая кляча, из тех, про которых говорят «кожа да кости». Грязная шкура свисала по бокам, седая грива спуталась и превратилась в колтун. Ею управляла молодая женщина. Бледнокожая, с ярким румянцем во всю щеку, темно-русыми волосами. А за телегой, точно свита, бежали полчища крыс: серых, черных, коричневых. Ладу передернуло от омерзения.

Телега остановилась напротив девушки, Моровая дева слезла с нее и направилась к Ладе. Каждый ее шаг сопровождался стоном, Ладе чудилось, что сама земля содрогается от поступи девы. Трава, где та ступала, бурела, цветы чахли. Да и сама дева менялась с каждым шагом. Пышные волосы клочьями вылезали из головы, кожа вздулась красными пузырями, пальцы на руках потемнели. Ладе хотелось закричать, но она могла лишь наблюдать. Моровая дева встала совсем рядом и по-птичьи склонила голову набок, а затем протянула руку к Ладе. Крысы, повинуясь негласному приказу, бросились на девушку, и только тогда Лада завопила что есть мочи.

Уже рассвело. Лада несколько мгновений смотрела на низкий деревянный потолок и никак не могла сообразить: где она? Она даже запаниковала: память никак не хотела возвращаться. Затем она услышала полувздох рядом и увидела Морену, которая еще спала. И тут воспоминания вернулись: вчера они остановились в деревне, где ждали Моровую деву. Лада оделась по-быстрому и растолкала Морену.

Пахло распаренным деревом. Лада глубоко вдохнула: запах бани ей нравился. Полежать бы на полке, попариться… Ладно, в следующей жизни. Она постучала в дверь:

– Вы как там?

– Нормально, – ответила хозяйка. – А вы?

– Получилось, – прошептала Морена.

Лада не сразу сообразила:

– Почему ты так думаешь?

– Вряд ли они просыпаются по утрам в бане, а не в доме. Хотя можно уточнить.

Лада смутилась: точно же! Значит, у них все вышло, и сегодня двадцать пятое мая. Правда, год еще не их, но, если темная богиня права, скоро девушек выбросит отсюда.

В предбаннике появились хозяева. Женщина обхватила Ладу и Морену и сквозь слезы все повторяла:

– Обманули, обманули мы ее.

Ладе сделалось не по себе: это они с темной богиней знали, что на следующий день все по-любому будут живы, но жители деревни об этом не догадывались.

– Нам бы позавтракать и в дорогу немного еды с собой взять, – Морена быстро оборвала нежности.

Темная богиня явно не хотела здесь задерживаться, и Лада ее понимала: ведь это мать Морены устроила такие испытания для людей.

В избе хозяйка поставила самовар и затопила печь. Пришлось ждать. Лада подошла к настенному календарю и оторвала верхний лист, который бросила в топку. Ей показалось, что так будет надежнее. Вскоре вскипел чайник и подоспела манная каша. Лада аккуратно начертила на ней борозды, и сливочное масло растеклось по каше золотыми ручьями. Как же вкусно! Правильно говорят: кашу маслом не испортишь. Девушки выпили по чашке чая с бутербродами и принялись собираться.

Их провожали как героев всей деревней. Если бы Лада с Мореной не отбивались руками-ногами, их нагрузили бы подарками так, что девушки просто бы рухнули под тяжестью. Приятно чувствовать себя спасателем – понимаешь, что не зря живешь. Были бы только подвиги полегче. Может, у Лады с Мореной получилось помешать планам Мары? А если они еще и отвоюют Серебряное царство, то эти люди смогут вырваться из постоянных кошмаров.

Через полчаса после того, как девушки покинули деревню, дорога свернула в лес. Идти стало легче – в тени было прохладнее. Лада молчала, боялась спугнуть хрупкую надежду. Ведь озвучь ее, и станет казаться, что на деле все не так. Слова ранят мечту, делают ее незначительной и глупой. Вдруг Морена скажет, что им нужно пройти еще пять тысяч деревень и победить сто тысяч Моровых дев? И как быть тогда? Хватит ли у Лады духа, чтобы продолжить путь?

Взгляд пал на ель: ее ствол снизу был покрыт серебристым мхом. «Мох растет с северной стороны», – вспомнилось почему-то. Лада поправила рюкзак, спина почти не ныла, привыкнув к тяжести. И вообще Лада окрепла: ноги не болят, дыхание не сбивается. Она посмотрела вперед: дорога сужалась. Они с Мореной случайно не сбились с пути? Или… Лада едва не заорала от радости: неужели они с Мореной смогли выбраться из ловушки, подстроенной Марой?! Мох на ели, мох на пне по соседству – они явно на границе с Серебряным царством, надо лишь сделать усилие.

Лада подтолкнула Морену и указала на ягель, видневшийся в траве. Та коротко кивнула: мол, вижу. Лада выразительно округлила глаза: ты что, не понимаешь? Морена уставилась на нее, и тут до темной богини стало доходить. Она подбежала к мху и дотронулась до него, а потом, не говоря ни слова, бросилась к Ладе и обняла.